Несостоятельность буквализма притчи
Чтобы быть объективным в исследовании данного вопроса мы можем теоретически поставить себя на место защитников идеи бессмертия души и существования огненного ада как места мучений этих душ. В этом случае мы постараемся проанализировать притчу о богаче и Лазаре с точки зрения соответствующего учения. Сможем ли мы объяснить эту притчу в буквальном понимании присутствующих в ней деталей? Увы, но даже сторонники буквализма не смогут этого сделать. И причин тому немало.
Так, например, довольно странной выглядит причина наказания богача — наличие им земных благ и отсутствие отзывчивости по отношению к Лазарю. Вызывает недоумение, что в вину богачу больше ничего не вменяется: ни идолопоклонство, ни убийство, ни воровство, ни богохульство, никакие иные грехи. Только то, что он имел материальные блага, которыми пользовался. Безусловно, игнорирование нужд нищего является плохой позицией со стороны того, кто «в силе сделать добро» (Пр. 3:27). Но является ли это само по себе причиной для вечных мучений человека в аду?
В Библии мы видим множество примеров праведных людей, имевших немалые состояния, но при этом не тративших их на нужды нищих в Израиле. В принципе, даже Иисус не отличался финансовой благотворительностью. Мы знаем лишь два случая, когда он чудом накормил голодных. Причем, в обоих случаях сама ситуация была крайне неординарной: в первом случае народ находился в «безлюдном месте и в поздний час», а во втором, как объяснил сам Иисус, «они уже три дня здесь со мной и им нечего есть. Я не хочу отправлять их голодными, чтобы они не ослабели в дороге» (Мф. 14:14-22; 15:32-39). То есть в обоих случаях Иисус имел дело с массами людей, покинувшими свои дома ради его проповеди, и оставшимися без необходимого пропитания. Совершенно очевидно, что это были исключительные случаи.
При этом в евангелиях мы нигде не встречаем примеров, чтобы Иисус сам приходил к нищим и раздавал им деньги или пищу. Нигде мы не встретим и намека на то, чтобы он стремился к разрешению социальной проблемы бедности. Наоборот, когда в одном из случаев речь зашла о бедных, Иисус ответил так: «Идите и расскажите Иоанну о том, что вы видели и слышали: слепые прозревают, хромые ходят, прокажённые очищаются и глухие слышат, мёртвые воскресают, бедным возвещается благая весть» (Лк. 7:22). Заметим, отношение Иисуса к бедным резко отличается от всех остальных перечисленных им примеров: бедным он не обещал благосостояния и решения их насущных проблем. Их нужду в материальном Иисус компенсировал не денежными пожертвованиями, а возвещением благой вести. Точно так же Иисус, отправляя учеников в проповедь, не дал им никаких указаний о проведении какой-либо благотворительной программы (Лк. 9:1-6; 10:1-12). Означало ли это, что Иисус поступал неправедно?
Вместе с тем, странным кажется и причина возвышения Лазаря — его нищета. Нигде в Писании мы не встречаем указаний, что материальная стесненность служит примером праведности и основанием для спасения (Пр. 6:30,31). Наоборот, Библия говорит, что в ряде случаев нищета является следствием безрассудности человека, «пренебрегающего наставлением» (Пр. 10:4; 13:18; 28:22). В свою очередь, Иисус указывает на единственную возможность спасения — веру в него (Ин. 3:16). Однако, ничего подобного этому не вменяется в заслугу Лазарю: не говорится ни о его вере, ни о благочестии, ни о добродетели... Его заслуга — только его нищета! Не странно ли?
Итак, если мы будем воспринимать притчу Иисуса буквально, то тогда нам следует стать нищими, чтобы спастись, и в то же время обеспеченные христиане окажутся «горящими в аду». Наказанными окажутся и такие верные и весьма состоятельные служители Бога как Авраам, Иов, Давид, Даниил... Никто, однако, не станет настаивать на этом как на правиле, потому что осознаёт невозможность буквального понимания данного обстоятельства.
Следующий момент притчи, указывающий на символическое ее значение, это то, что в ней говорится о человеческих телах, а не о душах. В этой притче Иисус вообще не использует фразу «душа» (равно как и «небо» или «рай»), в то время как совершенно определенно подчеркивает эналичие плоти у ее персонажей. Он говорит о глазах, груди, пальцах, языке, а также огне, воде... Как согласовать с этим фактом учение о бестелесной человеческой душе? Как понять, что бестелесное тело может мучаться от буквального огня? Откуда огонь в некой духовной сфере? Нуждается ли духовное тело в подпитке буквальной водой?
В притче утверждается, что между Авраамом и богачом была утверждена великая пропасть, но, тем не менее, они могли видеть друг друга и разговаривать. Может ли столь странная пропасть восприниматься буквально? Может ли буквализм объяснить, каким образом небеса и ад расположены столь близко, что возможны разговоры между теми, кто блаженствует, и теми, кто подвергается мукам в аду? Можете ли вы представить блаженство родителей в «раю», постоянно видящих как рядом с ними в «аду» вечными муками страдает их ребенок?
Как Лазарь мог в буквальном смысле быть отнесенным к груди Авраама? Следует ли это воспринимать буквально? Если да, то нужно сделать заключение, что все умершие праведники должны обитать «где-то около груди» Авраама. Готовы ли мы принять такое мнение? А где тогда обитали праведники, умершие до Авраама?
Что следует понимать под «грудью Авраама», у которой находился нищий Лазарь? Название небесного рая? Но почему мы нигде более в Библии не встречаем подобного выражения, да еще применяемого к некой сфере воскресших людей? Дополнительный вопрос: как это загадочное место называлось до того, как умер сам Авраам? «Грудью Авеля»? «Грудью Еноха»? «Грудью Ноя»?
Почему Иисус сказал, что богач просит о снисхождении Авраама, а не Бога, от которого и зависит помилование или наказание? (Лк. 16:24). Следует ли поэтому считать, что Авраам будет главным лицом в раю с руководящими полномочиями? Или все-таки мы согласимся, что образ Авраама в притче иносказательный?
Как понять присутствие ожившего Авраама в притче Иисуса, если, согласно Библии, ни Авраам, ни многие другие праведники прошлого, еще «не получили обещанного» и не воскресли? (Евр. 11:8,13,39,40. Сравните Пр. 30:4; Ис. 57:1,2; Мф. 11:11; Ин. 3:13). Почему Давид, «человек по сердцу Бога», умерев, однако «не поднялся на небеса», а Авраам вдруг смог? (Деян. 2:29,34; 13:22). Каким образом Авраам и вместе с ним Лазарь оказались воскресшими раньше Иисуса, если помнить, что именно Христос «первым воскрес из мертвых»? (Деян. 26:23; 1 Кор. 15:20,23; Кол. 1:18; Евр. 9:8; Отк. 1:5). Как понять присутствие Авраама на небе, если Библия говорит, что Авраам, умерев, «присоединился к своему народу», а люди его народа были известны тем, что «служили другим богам»? (Быт. 25:8; Нав. 24:2).
Довольно странно выглядит сама ситуация с ожившими персонажами, если ее воспринимать буквально, так как она противоречит основополагающим истинам Библии. Согласно Писанию, умершие получают свою награду не сразу после своей смерти, а только в день Суда.
«Когда Сын человеческий придёт в своей славе и с ним все ангелы, тогда он сядет на свой величественный престол. Перед ним будут собраны все народы, и он отделит людей друг от друга, как пастух отделяет овец от козлов. Овец он поставит по правую руку от себя, а козлов — по левую» (Мф. 25:31-33).
«Также я увидел мёртвых, великих и малых, стоящих перед престолом, и увидел, как были раскрыты свитки. И был раскрыт ещё один свиток, это — свиток жизни. И мёртвые были судимы по их делам согласно написанному в свитках. Тогда море отдало мёртвых, бывших в нём, и смерть, и гадес отдали мёртвых, бывших в них, и они были судимы, каждый по своим делам» (Отк. 20:12,13).
«Господь сойдёт с неба с призывом, с голосом архангела и с Божьей трубой, и умершие во Христе встанут первыми. Потом мы, живущие, оставшиеся в живых, будем унесены с ними в облаках, чтобы встретить Господа в воздухе, и так всегда будем с Господом» (1 Фес. 4:15-17).
На основании чего богач был приговорен к мучениям в аду, если будущий суд над праведными и неправедными еще не наступил? Или существует некий «промежуточный» суд? Как мог Лазарь получить свою награду и оказаться в раю сразу же после смерти, если до наступления Суда оставались еще многие века? Для Лазаря было сделано особое исключение? А если человек после смерти на самом деле не умирает, то зачем тогда умер Христос, ведь человек все равно жив, причем, сразу же оказывается в раю (или огненном аду)? Не разумнее ли принять точку зрения Библии, которая о состоянии умерших говорит следующее: «Живые знают, что они умрут, а мёртвые ничего не знают, и нет им больше вознаграждения, потому что память о них предана забвению. Исчезла их любовь, и ненависть, и ревность, и вовеки не будет им доли ни в чём, что делается под солнцем»? (Экк. 9:5,6). Вот от такой смерти и искупил Иисус человечество, чтобы все, кто проявляет в него веру, даже умерев, могли воскреснуть для вечной жизни!
Сторонники буквализма могут утверждать, что притча Иисуса является отображением буквальной ситуации с умершими людьми потому, что сам Иисус в данном случае напрямую не назвал рассказанную им историю притчей. Однако такой довод изначально несостоятелен, поскольку из двух с половиной десятков притч, описанных в Евангелии от Луки, лишь 11 прямо называются притчами.
Более того, Иисус, наоборот, осудил большинство своих слушателей за то, что те никак не воспринимали его слова в более глубоком значении. Их восприятие оставалось на уровне тех образов, что они слышали из уст Христа, и за символами они не видели главного.
«И он сказал [апостолам]: "Вам дано понять священную тайну царства Бога, а для остальных всё это только примеры, чтобы, смотря, они смотрели и не видели, и, слушая, слушали и не постигали смысла, и никогда не возвратились и чтобы не было им прощения". Затем он сказал им: "Если вы не понимаете этого примера, то как поймёте все остальные?" ...Без примеров он не говорил с ними, но своим ученикам отдельно от других объяснял всё» (Мр. 4:11-13).
В «Большом библейском словаре» Уолтера Элуэлла на этот счет говорится: «Иисус не кормил своих слушателей с ложечки; Он учил таким образом, чтобы вызвать отклик, и, если таковой был, давал дополнительное учение... Если человек откликался на этот «вводный курс», Иисус давал ему дополнительную информацию».
Живой пример тому мы находим в 13-й главе евангелия от Матфея, где Иисус приводит две притчи, но не рассказывает ее значение никому из слушателей, кроме своих ближайших учеников. Формально народ услышал общие нравоучительные образы, но фактически он лишился должного понимания, которое Иисус хотел бы до них донести. Именно об этом сказал Иисус в беседе с узким кругом апостолов:
«Вам дано понимать священные тайны небесного царства, а им не дано. Тому, кто имеет, будет дано больше, и у него будет изобилие, а у того, кто не имеет, будет отнято даже то, что он имеет. Поэтому я и говорю с ними, приводя примеры. Ведь они, смотря, смотрят впустую, и, слыша, слышат впустую, и не постигают смысла, и на них исполняется пророчество Исаии, которое гласит: „Слушая, будете слушать, но не будете постигать смысла; и, смотря, будете смотреть, но не будете видеть. Ведь сердце этого народа огрубело, они слышат, но не откликаются и закрыли глаза, чтобы не видели глазами, и не слышали ушами, и не постигали смысла сердцами, и не возвратились и чтобы я не исцелил их“. А ваши глаза счастливы, потому что видят, и ваши уши счастливы, потому что слышат» (Мф. 13:11-16).
Сегодня для многих верующих людей подобным образом закрыто глубокое понимание притчи о богаче и Лазаре. Люди в большей степени видят в ней общие моральные уроки, и, к тому же, воспринимают ее в ложном религиозном значении, но не видят того значительного смысла, что вложил в ее образы сам Иисус.
Точно так же не говорит о буквализме и тот факт, что нищий был назван Иисусом по имени, чего нет ни в одной другой притче Христа. Все дело в том, что само имя нищего — Лазарь — несет в себе особый смысл и означает «Ему помог Бог». Иисус наделил этого персонажа именно таким именем, подчеркивая тем самым его праведное положение перед Богом и силу Божьего спасения.
Говоря о Лазаре, нельзя миновать и заключительную деталь притчи, в которой Иисус говорит о бессмысленности воскресения умершего нищего для веры других людей: «Даже если воскреснет кто-нибудь из мёртвых, их это не убедит» (Лк. 16:31). Если трактовать эти слова как буквальную констатацию факта, то мы встречаем серьезное противоречие тому, что описывают евангелия относительно воскресения умерших. Наоборот, воскресения, которые совершал Иисус, оказывали небывалое содействие для веры людей в Иисуса Христа. Даже о буквально воскресшем Лазаре, друге Иисуса, Библия говорит, что «ради его многие из Иудеев приходили и веровали в Иисуса» (Ин. 12:9-11). Разумеется, Иисус не мог противоречить сам себе, а, значит, в притче он вел речь не о буквальных вещах, но использовал глубокие символы.
Итак, как мы можем убедиться, попытка воспринять притчу о богаче и Лазаре в буквальном ее звучании создает настолько много вопросов и недоумения, что даже сторонники огненного ада вынуждены отойти от безоговорочности в ее понимании. В результате исследователю Библии приходится невольно задумываться о другом подходе к ее толкованию — символическому.
Заимствование из ложного учения?
Оппоненты могут попытаться возразить: «если Иисус не поддерживал учение о бессмертии души, то почему же он использовал в своей притче идеи ложного учения»? Однако сама постановка вопроса не верна уже в корне. Иисус не использовал никаких элементов ложных учений. Он всего лишь применил хорошо известный в Библии принцип образов смерти и воскресения, подчеркивающий их аллегорическое значение, но вовсе не буквальное состояние умерших людей. Аллегория очень присуща библейскому повествованию и определяется как форма иносказания, заключающаяся в выражении отвлеченного понятия через конкретный образ. Подобных примеров в Священном Писании мы находим немалое число. Например, в книге Иезекииля мы видим развернутое описание оживления сухих костей умерших людей (Иез. 37:1-10). Но в следующих стихах, с 11 по 14, пророку объясняется, что эта картина имеет символическое значение и относится к духовному возрождению Израиля, а вовсе не к буквальному описанию смерти и последующего воскресения умерших.
Подобным образом Библия использует аллегорический стиль для описания падшего духовного состояния людей, сравнивая его со смертью и тьмой. О непокорных израильтянах прошлого Бог говорил как о «тех, кто жил во тьме и глубокой тени» (Пс. 107:10). Библия описывает лишенных духовного просвещения людей в качестве «сидящих во тьме и в тени смерти» (Лк. 1:79).
«Люди, сидящие во тьме, увидели великий свет, и над теми, кто сидит в земле смертоносной тени, засиял свет» (Мф. 4:16).
Во всех подобных случаях Библия описывает состояние людей как будто те находятся в «тени смерти» или «в земле смертоносной тени», т.е. будто бы они умершие. Разумеется, данная манера описания вовсе не подразумевает буквальную смерть людей или некое состояние их душ после смерти. Это всего лишь образы, несоменно, достаточно удачные образы. Вот почему Иисус не сделал ничего экстраординарного, когда в притче о богаче и Лазаре использовал вполне известный его слушателям аллегорический прием, назвав смертью то, что относилось к духовному состоянию людей.
Другое возражение, которое используют сторонники адских мучений, это то, что Иисус использовал в своей притче выражение «грудь Авраама» («лоно Авраамово», Синодальный перевод). По их мнению, это выражение означает некое посмертное местоположение, куда попадают души умерших праведников. Само греческое слово, используемое в данном тексте, имеет значение «грудь, лоно, пазуха, залив, бухта». В Новом Завете, помимо Луки 16:22,23, оно присутствует в таких текстах как:
«Давайте — и дадут вам. Вам отсыплют за пазуху полную меру, уплотнённую, утрясённую и переполненную. Ведь какой мерой вы мерите, такой отмерят и вам» (Лк. 6:38).
«Бога никто из людей никогда не видел, но единородный бог, который у груди Отца, рассказал нам о нём» (Ин. 1:18).
«А у груди Иисуса возлежал один из его учеников, которого Иисус любил» (Ин. 13:23).
В Библии мы больше нигде не находим выражения «лоно Авраамово», тем более в неком описании посмертного состояния мертвых. Зато в более поздней иудейской и христианской традициях это выражение приобрело смысл такого местонахождения. Но означает ли это, что Иисус специально использовал данный термин, чтобы поддержать учение о бессмертии души? Нет. Во-первых, как уже было замечено, в тот момент, когда Иисус произнес свою притчу, этот термин еще не был перенят иудеями и христианами для своих небиблейских учений. А, во-вторых, даже фарисеи, верившие в бессмертие души, не воспринимали это учение так, как воспринимают его современные сторонники. Доказательством тому служат слова Иосифа Флавия, бывшего фарисея, описавшего их взгляды относительно данного учения:
«Души, по их мнению, все бессмертны; но только души добрыхпереселяются после их смерти в другие тела, а души злых обречены на вечныемуки» (Иосиф Флавий «Иудейская война»).
Как видим, фарисеи верили в реинкарнацию душ праведных людей, и уже поэтому было бы странным считать, что Иисус якобы использовал фарисейские воззрения в своей притче.
Библейские аллегорические приемы
Настолько же неоправданными являются претензии, что Иисус не стал бы использовать в своей притче образы или действия, которых не могло быть в реальности. Но как мы уже рассмотрели, Иисус достаточно часто применял аллегорические, не имеющие реального аналога и даже абсолютно невыполнимые для человека примеры или сравнения. Так, он уверял своих слушателей:
«Если бы у вас была вера с горчичное зерно, то вы сказали бы этой шелковице: „Вырвись с корнем и пересади себя в море!“ — и она послушалась бы вас» (Лк. 17:6).
Или подобный пример с горой:
«Истинно говорю вам: если у вас будет вера с горчичное зерно, то вы скажете этой горе: „Передвинься отсюда туда“, и она передвинется, и для вас не будет ничего невозможного» (Мф. 17:20).
«Истинно говорю вам: если вы будете иметь веру и не будете сомневаться, то не только сделаете то же, что я сделал с инжиром, но и если скажете этой горе: „Поднимись и бросься в море“, так и произойдёт» (Мф. 21:21; Мр. 11:23).
Как видим, Иисус активно использовал вид примеров, которые никогда не могли быть исполненными в действительности. Однако, Христос не только применял их, но и неоднократно подчеркивал важность сказанного словами «Истинно говорю вам», подтверждая тем самым суть свои слов. Но суть эта, безусловно, состояла вовсе не в возможности для верующих христиан манипулировать деревьями и горами, а в силе ответов Бога на молитвы верных Господу христиан. Это были аллегории, но под вымышленными свойствами подразумевался иной, более реалистичный смысл силы христианской веры.
Кроме того Христос нередко использовал гиперболы, т.е. преувеличения, носящие подчеркивающий характер. Как не вспомнить случай, когда Иисус говорил, что «легче верблюду пройти через игольное ушко, чем богатому войти в царство Бога»? (Мф. 19:23,24). Разумеется, он не имел ввиду, что верблюду возможно протиснуться сквозь ушко иголки. Иисус также осудил фарисеев за то, что они «поводыри слепые, отцеживающие комара, а верблюда проглатывающие» (Матфея 23:24). Естественно, что под этим выражением Иисус вовсе не имел ввиду, что фарисеи на самом деле употребляли в пищу верблюда, нечистое животное с точки зрения Закона (Лев. 11:4). Смысл сказанного был совершенно в ином.
В других случаях Иисус призывал: «Не давайте святое собакам и не бросайте жемчуг перед свиньями, чтобы они не затоптали его ногами, а потом не повернулись и не растерзали вас» (Мф. 7:6). Никто не станет утверждать, что Господь вел речь об использовании своими учениками буквальных драгоценностей. Понятно, что здесь подразумевался совсем иной смысл. Равным образом и призыв «Входите через узкие ворота, потому что широка и просторна дорога, ведущая к гибели, и многие идут ею, тогда как узки ворота и тесна дорога, ведущая к жизни, и немногие находят её» относился вовсе не к буквальным воротам и дверям, которыми христиане должны были пользоваться для своего спасения (Мф. 7:13,14). Так же и указание на «бревно в собственном глазу» никак нельзя понимать как буквальный смысл (Лк. 6:41,42). В других случаях Иисус называл Иоанна Крестителя «пророком Илией, который должен прийти» (Мф. 11:14; 17:10-13). Хотел ли Иисус тем самым убедить своих слушателей, что Иоанн и есть воскресший пророк Илия? Вопрос риторический.
Заметим, во многих подобных случаях Иисус вовсе не расшифровывал суть используемых им образов, но ограничивался только их применением. Слушатели должны были сами понять, что он хотел тем самым донести до их ушей и сердец. В тех случаях, когда слушатели не могли этого понять, они нередко приходили к ошибочным выводам и даже претыкались из-за слов Иисуса, как это было в случае его призыва «есть плоть и пить кровь» Христа (Ин. 6:52-60).
Кстати, сказанное Иисусом в Иоанна 6:52-60 можно смело отнести к разряду указаний, имеющих крайне категоричную форму звучания, понимать и исполнять которые в прямом смысле никак нельзя. Нельзя было буквально воспринимать слова Иисуса, чтобы «есть плоть и пить кровь». Нельзя было буквально следовать его указанию «вырвать правый глаз» и «отсечь правую руку» или «ногу» (Мф. 5:29,30; Мр. 9:43-48). Нельзя было буквально понимать совет Иисуса «возненавидеть отца и мать, жену и детей, братьев и сестёр и саму свою душу» (Лк. 14:26).
Все эти и другие подобные им примеры лишь подтверждают, что Иисус вполне активно использовал образы и описания, которые не могли иметь своего буквального исполнения в реальной жизни. Но для Христа не это было важно, а тот смысл, что был спрятан за внешними формами импользуемых им аллегорий и гипербол. «Имеющие уши» должны были понять это (Мр. 4:9,23).
Опять же, Иисус не был первым, кто применил подобные описательные приемы в своем служении. Ветхий Завет имеет немалый арсенал соответствующих примеров, где определенным предметам приписываются свойства, которыми эти предметы не могут обладать в реальности. И мы можем увидеть целый ряд притчей соответствующего направления.
Например, в притче из Псалма 80-го мы встречаем описание виноградной лозы, разросшейся настолько, что она «наполнила землю», «ее тень покрывала горы» и даже «Божьи кедры покрывались её ветвями» (Пс. 80:8-16).
В притче Иофама описывается другой невероятный случай, когда «деревья решили помазать над собой царя» и поочередно выбирали то маслину, то инжир, то виноградную лозу, то колючий кустарник (Судей 9:6-15).
Израильский царь Иоас применил притчу, в которой речь шла о «колючем сорняке», просившем у «ливанского кедра» «отдать свою дочь в жены его сыну» (2 Царей 14:8,9).
В описании Исаии можжевельники и кедры Ливана «радуются» и «разговаривают» (Ис. 14:8).
Через Иезекииля Иегова «составил притчу для дома Израиля» об орлах, сажающих кедры и виноград (Иез. 17:1-8). В другой притче речь идет о несоизмеримо огромном кедре, который «своей верхушкой доставал до облаков» настолько, что «все многочисленные народы обитали в его тени». «Он стал гордиться в сердце своей высотой» - говорится в притче (Иез.31:3-18).
Во всех подобных примерах речь идет о совершенно нереалистичных действиях, невозможных для буквального исполнения. Однако ни у кого не возникает недоумения, почему в библейских притчах использованы примеры именно такого рода. Притчи, построенные на аллегориях, являются неотъемлемой частью библейского повествования, и их читатель понимает, что воспринимать их нужно не как описание реальных событий, но как символы, за которыми стоит куда более глубокий смысл.
Итак, ввиду вышеприведенных библейских примеров утверждение, что Иисус не стал бы использовать в своей притче образы или действия, которых не могло быть в реальности, оказывается абсолютно несостоятельным. Наоборот, такой метод является достаточно типичным для Священного Писания и оспаривать данный факт бессмысленно.