В холодных переливах лир Какая замирает осень! Как сладостен и как несносен Ее золотострунный клир! Она поет в церковных хорах И в монастырских вечерах И, рассыпая в урны прах, Печатает вино в амфорах. Как успокоенный сосуд С уже отстоенным раствором, Духовное — доступно взорам, И очертания живут. Колосья, так недавно сжаты, Рядами ровными лежат; И, пальцы тонкие дрожат, К таким же, как они, прижаты. 1909
В холодных переливах лир
Какая замирает осень!
Как сладостен и как несносен
Ее золотострунный клир!
Она поет в церковных хорах
И в монастырских вечерах
И, рассыпая в урны прах,
Печатает вино в амфорах.
Как успокоенный сосуд
С уже отстоенным раствором,
Духовное — доступно взорам,
И очертания живут.
Колосья, так недавно сжаты,
Рядами ровными лежат;
И, пальцы тонкие дрожат,
К таким же, как они, прижаты.
1909
