- Ты что, совсем её за дуру держишь? – возмутился Стасик. – Да это секрет Полишинеля! На нас после вашего пари, чтоб ты знала, коллеги даже ставки делали, кто до какого тура дойдет! Уж сообразить, что Тамара по-любому в курсе расклада, как нечего делать! Нет, я так подставляться не буду. Скажу только про угрозу увольнения, и достаточно.
- Тогда тебе вообще ничего не грозит, - заметил Лешка. – Ты в данном случае человек подневольный. Тебя поставили перед выбором, который и не выбор вовсе. Так что тебе ничего не оставалось, кроме как взять под козырек и отправиться, куда послали.
- Тамара на нас все равно зла, как сто чертей. А когда выяснится, что я вообще играть не умею, режиссер этот злющий тут же настучит наверх, и придется мне искать новую профессию. И ведь даже на курсы актерского мастерства не пойдешь, на это банально уже нет времени!
Стас замялся, но, не выдержав, открыл большую тайну:
- Мы вообще-то с Леткой вместе занимались. Ей страшно было одной на занятия ходить. Вот она меня за компанию и позвала. Педагоги меня вроде хвалили. Так что я вас не подведу, надеюсь!
- Значит, раз Стас учился актерскому ремеслу, то слабое звено здесь – это мы с Лизой, - вздохнул Лешка. – Потому что там, где я играл, у меня ни одной роли со словами не было.
- А я вообще в роли трупа снялась. И всё! – буркнула я. – Значит, наше разоблачение всего лишь дело времени. Причем, всё вскроется достаточно быстро, боюсь.
Мы, не чокаясь, опрокинули рюмки с горьким ликером и синхронно зажевали ломтики лимона.
- Так что будем делать, коллеги по несчастью? – поинтересовался Стасик.
- Держаться до последнего, - пожал плечами Лешка. – Раз уж нас так угораздило, то сделаем всё возможное, лишь бы не вызвать неудовольствие нашего польского друга. Поскольку де факто всем здесь рулит именно режиссер, значит, держимся с ним как примерные паиньки, заглядываем в рот и перечить не пытаемся. Потому что это будет автоматом означать подставу сразу для нас троих. Раз уж мы так повязаны, то могу пообещать: я нашу команду не подведу!
- Присоединяюсь к предыдущему оратору! – кивнула я. – Аналогично. Буду вести себя тише воды, ниже травы, лишь бы не взывать его высочайший гнев и не скомпрометировать нас всех.
- Поддерживаю, - тяжело вздохнул Стасик и вновь потянулся к графину с ликером.
Больше мы про эту злосчастную фэнтезятину не говорили. Зато прикинули, что можем успеть по детективному проекту. Мы ж все, считай, на сдельщине работаем. Сколько напишем, столько и получим. Какая там выйдет актерская зарплата, и когда она ещё будет – вилами по воде писано. А значит, за оставшиеся полтора дня мы упираемся рогами в землю и выдаем на-гора столько серий, сколько сможем. И Тамаре Сергеевне с таким запасом будет чуть проще проект вытаскивать, и у нас копеечка на черный день появится. Поэтому засиживаться дальше не стали, рванули по домам, чтоб не терять даром драгоценного времени.
К вечеру воскресенья, когда я передавала Тамаре дела, моя клавиатура просто дымилась. Лешкина, впрочем, тоже. Я, достав из глубоких заначек разработанные сюжеты, успела написать по ним три серии, Лешка – две, но просто убойных во всех смыслах этого слова. Еще по две пришло от Стасика и от Летки. За минувшие сутки я поспала всего четыре часа и выглядела как изрядно потрепанная голодная вампирша. Последними письмами мы с Тамарой обменялись в половине одиннадцатого ночи, после чего Лешка буквально пинками отогнал меня от компьютера ужинать и спать. Будильник мы поставили на семь утра, решив, что это вполне достаточно для того, чтобы успеть на студию вовремя. На всякий случай еще предупредили дедушку, чтобы он распинал нас в половине восьмого, если сами к этому моменту не поднимемся.
Заснула я, мне кажется, ещё до того, как положила голову на подушку. А вот пробуждение выдалось экстремальным. Было полное ощущение, что если я и прилегла, то буквально на пять-десять минут. Зверски болела голова, глаза слипались, и даже запах свежесваренного дедушкой кофе не помогал хоть как-то прийти в себя. Я быстро помыла голову, чтобы выглядеть более-менее опрятно. Макияж делать не стала, только припудрилась. Мало ли вдруг опять меня сниматься потащат? Не-не, матовый тон лица нашефсё, никаких посторонних бликов! Ну и ресницы подвела, конечно. И брови чуточку тенями тронула, а то они у меня слишком белесые. Посмотрела на себя в зеркало и заключила, что в целом не фонтан, но и не так страшно, как могло бы быть. Даже капли для глаз не потребовались красноту снимать.
Пока я возилась в ванной, Лешка героически пожарил нам яичницу с гренками, которую мы в мгновенье ока сметелили под кофе. Вздохнули, скрестили пальцы на удачу и поехали на студию.
Начало
Продолжение
Актриса поневоле. Часть 11