− Знаешь, мне стало страшно жить после этого случая, − призналась Танечка Насте, когда они вместе вышли из института. − Захожу в подъезд и все время оглядываюсь. И на улице от всех шарахаюсь. А ты не боишься? Ведь Гаджиев знает, что вы подруги. Вдруг захочет сделать и тебе какую-нибудь пакость?
− Волков бояться! − вздохнула Настя. − Нет, не думаю. Хотя, кто его знает? Но жить и все время дрожать противно.
− Настя, как ты думаешь, они ее не тронули − эти подонки? Ну, ты понимаешь, в каком смысле?
− Нет, только побили. По крайней мере, так ее мать говорит.
− А ты Наташу не видела после больницы? Говорят, ее уже выписали.
− Нет, не видела.
− И она ни разу тебе не позвонила? Вы ведь так дружили!
− Нет.
− Если увидишь или позвонит, передай от меня привет.
− Хорошо, передам.
Они расстались. Но только Танечка завернула за угол, как Настю кто-то окликнул. Она оглянулась и чуть не упала: под деревом стоял Акпер.
− Легок на помине! − Настя остановилась, пытаясь справиться с дрожью в коленках. − Что, решил теперь за меня взяться? Наташи тебе мало? А Беликова только что спрашивала, не боюсь ли я тебя. Так вот знай: не боюсь!
− Ты смелая, − кивнул он. − Но мне тебя не надо. Хочу узнать про Наташу. Как она?
− Ты еще смеешь спрашивать! − Настя задохнулась от негодования. − Ах ты, гад! Подонок! Дай бог, чтобы тебе когда-нибудь было так же плохо!
− Я не гад! Мне еще хуже! Я не хотел, чтоб ее насиловали.
− Ее?! − Значит, ее?! Какой ужас!
И в бессильной ненависти она кинулась на него с кулаками. Но он легко перехватил ее руки, больно сжав запястья.
− А мне не плохо? − Его скуластое лицо исказила судорога. − Я любил ее больше жизни! А она меня − козлом вонючим! Я жить не хочу! Вот нож − убей меня! Спасибо скажу!
− Пусти! Еще чего − руки о тебя марать! Все равно твоих бандюг найдут! И тебе тоже достанется − не сомневайся!
− Не найдут. Они далеко. Очень! И сильно наказаны, очень сильно!
− Зато ты близко! Все равно с тобой разберутся! Ее брат или его друзья! Вот посмотришь!
− Дядя сказал: если кто меня тронет, плохо будет всем. Он все может − его сам губернатор знает. Скажи ее брату, чтоб не делал этого. Мне себя не жалко. Не хочу, чтобы он тоже пострадал.
− Какой благородный выискался! Как только таких земля носит! Мы все тебя ненавидим, весь класс! Лучше уезжай из нашего города, пока цел!
− Ты не понимаешь! Никто не понимает! Я без нее жить не мог, дышать! А она − сердце мне разорвала! − Его губы посинели, он с трудом произносил слова, как будто его душили. − Но я не хотел, чтоб с ней такое сделали. Это все дядя. Я только пожаловался ему, что она со мной не хочет. А он сказал, что ее накажут. Я ушел от него! Сам себя накажу! Домой уеду. Брошусь со скалы − или как-нибудь еще! Прощай!
И он быстро зашагал прочь. Настя потрясенно смотрела ему вслед. Что-то в его голосе сразу заставило ее поверить страшному обещанию.
Любовь? − думала она. Что же это за любовь? Какая темная сила толкает людей на такие ужасные поступки? Из-за любви сделать подлость, а потом лишить себя жизни?
Чего же я стою? − опомнилась она. Надо рассказать обо всем взрослым. Но кому? Екатерине Андреевне? Да, только ей. Маме нельзя − она так распереживается, что еще заберет меня из лицея. Бедная Наташенька, как же ей, наверно, плохо! − после такого. Но об этом я не скажу никому. А сейчас − к Екатерине Андреевне.
− Умница! − выслушав Настю, похвалила ее классная. − Молодец, что рассказала. Мы примем меры, чтоб больше никто не пострадал. Будем надеяться, что Наташенька найдет в себе силы вернуться к нормальной жизни, − она ведь такая жизнелюбка! Ничего, девочка, все постепенно образуется. В жизни плохое всегда сменяется хорошим. Раз плохое позади, значит, хорошее впереди − его и жди.
