Листья еще совсем зеленые, а ветер совершенно осенний. Холод забирается под любую одежду. И в душе уже поздняя осень.
В 36 лет ощущаешь себя гораздо старше. Если бы пришла мудрость - но нет, это что-то совсем другое, противоположное. Когда раздражает современная мода и хочется говорить подросткам: "А я в ваши годы..." Они смеются и тут же об этом забывают, а ты продолжаешь злиться.
Бродский даже не в мои годы, а в еще более молодом возрасте способен был создавать шедевры из привычных слов...
Человек приходит к развалинам снова и снова,
он был здесь позавчера и вчера
и появится завтра,
его привлекают развалины.
Он говорит:
Постепенно,
постепенно научишься многим вещам, очень многим,
научишься выбирать из груды битого щебня
свои будильники и обгоревшие корешки
альбомов,
привыкнешь
приходить сюда ежедневно,
привыкнешь, что развалины существуют,
с этой мыслью сживешься.
Начинает порою казаться – так и надо,
начинает порою казаться, что всему научился,
и теперь ты легко говоришь
на улице с незнакомым ребенком
и все объясняешь. Так и надо.
Человек приходит к развалинам снова,
всякий раз, когда снова он хочет любить,
когда снова заводит будильник.
Нам, людям нормальным, и в голову не приходит, как это
можно вернуться домой и найти вместо дома – развалины.
Нет, мы не знаем, как это можно потерять и ноги, и руки
под поездом или трамваем – все это доходит до нас – слава
богу – в виде горестных слухов, между тем, это и есть необ-
ходимый процент несчастий, это – роза несчастий.
Человек приходит к развалинам снова,
долго тычется палкой среди мокрых обоев и щебня,
нагибается, поднимает и смотрит.
Кто-то строит дома,
кто-то вечно их разрушает, кто-то снова их строит,
изобилие городов наполняет нас всех оптимизмом.
Человек на развалинах поднят и смотрит,
эти люди обычно не плачут.
Даже сидя в гостях у – слава богу – целых знакомых,
неодобрительно смотрят на столбики фотоальбомов.
«В наши дни, – так они говорят, – не стоит заводить
фотографий».
Можно много построить и столько же можно разрушить
и снова построить.
Нет ничего страшней, чем развалины в сердце,
ничего нет страшнее развалин,
на которые падает дождь и мимо которых
проносятся новые автомобили,
по которым, как призраки, бродят
люди с разбитым сердцем и дети в беретах,
ничего нет страшнее развалин,
которые перестают быть метафорой
и становятся тем, чем они были когда-то:
домами.
Современная песня. 1961 год. Поэту всего лишь 21.
