– Командир! По рации идет запрос о помощи. Ребята со сто первой
напоролись на засаду.
– Где они находятся?
– В двух кварталах от нас, на перекрестке.
– Надо отправить группу на выручку.
– Нам не пробиться.
– И что? Сидеть и слушать, как они там гибнут? Хватит и 205-й.
– Кого пошлем?
– Отправим два взвода с первой роты, сейчас свяжусь с комендантом, в придачу чтоб дал омоновцев человек двадцать, сделаем зачистку.
Они не ждут, что мы высунемся.
– Я сейчас всех вызову.
– Хорошо, вызови ко мне Легздиньша.
Накануне…
…Грозный, наше подразделение тащит службу по обороне бывшего административного корпуса завода «Красный молот» – наша комендатура в бывшей советской республике, ныне претендующей на звание Независимой Республики Ичкерия. Ворот на КПП, естественно, нет, въезд
заткнут странной формы пробкой – бэтээром. Бойцы нашей роты, не занятые в данный момент службой, дрыхнут. Сейчас ночь, мне не спится. Я сижу около печки, бездумно глядя на огонь. Странное дело, мы все
вымотаны настолько, что, кажется, прислонись к стенке – и уснешь стоя,
как старая полковая лошадь. И вот поди ж ты, бессонница…
За столом в нашем закутке, кроме меня, мой заместитель Паша,
старшина Саня и командир взвода Дима. В углу стоит буржуйка, которая нам дарит тепло. На ней наш старшина разогревает консервы, чтоб
приготовить нехитрый поздний ужин.
– Андрис, скажи, зачем мы тут? Что мы тут вообще делаем? – спросил меня Паша.
– Ты задаешь мне такие вопросы… Что ты хочешь, чтоб я тебе
ответил?
– То, что ты думаешь.
– Я, наверное, отвечу высокопарно, но я здесь выполняю свой долг.
Меня сюда послала Родина, и я делаю то, чему меня учили. А учили меня воевать.
– И меня учили воевать, но не в своей стране.
– Паша – это уже не наша земля, – сказал Димка, – она нашей никогда не станет.
– Вот я и не пойму, что мы тут делаем. Если здесь война, то и вести
ее надо по всем правилам, а то сегодня воюем, а завтра нет. Мы словно
здесь оккупанты, и идет настоящая партизанская война. Или я не прав?
– Может, ты и прав, но я тебе отвечу тогда по-другому. Все равно этих пацанов отправили бы сюда – с нами или без нас. Ты видел, как
обосрались многие перед отправкой. Я поехал сюда, я не в войнушку поиграть приехал. Я приехал вот тех сопящих, – я рукой показал на свое
подразделение, – назад привезти их мамкам. Меня учили этому. Это моя
работа, и я должен ее выполнить.
– Вот за счет таких дураков, как мы, они войну и делают, – сказал Паша.
– К чему ты это? – спросил я.
– Вспомни, что Гришин кричал, когда нас сюда отправляли. Только дураки сюда поедут. А теперь, когда тихо стало, приперся сюда.
– И что?
– Он же был таким же ротным, как и ты, а теперь начальник штаба нашего батальона.
– Не у каждого папа Герой соцтруда и председатель совхоза, на
территории которого находятся дачи нашего генералитета, – сказал
старшина. – Давайте ужинать.
– Каждый выбирает свой путь. Я выбрал свой, – я про себя решил,
что хватит на сегодня этих разговоров. – Паша, давай завязывать этот
разговор. Завтра надо будет на рынке прикупить припасов, – это я уже
сказал старшине.
Мы легли спать. Мне стали сниться радужные сны о призрачной и
такой теперь далекой жизни. Меня захватывали эти сны и стали уносить
по дороге наслаждений и несбыточных надежд в страну чудесных грез.
В страну, где нет смерти и крови, где люди не убивают друг друга, нет
минометных обстрелов и ночных боев, где можно спать на чистых простынях и не вскакивать от каждого шороха и, засыпая, быть уверенным,
что ты проснешься именно там, где заснул, а не на Божьем суде, отягощенный грехами.
Мой сон был прерван самым грубым образом. Вот представьте: вы
сидите с очаровательной девушкой, огонь камина дарит вам тепло, в бокалах налито красное вино, вы всем телом ощущаете нежность вашей
спутницы, наступает блаженство, вы обнимаете любимую, ваше возбуждение достигает запредельных чувств и… Вас за шкирку вытаскивают из страны грез и макают лицом в грязь, на улице дождь и холодно.
Вот так и меня вытащили из царства Морфея.
Мы вскакиваем с кроватей.
– К бою! – дежурный кричит в радиостанцию. – Всем занять свои
позиции согласно боевого расчета!
– Виталик, что случилось? – спросил я у дежурного, выбежав в
подразделение.
– Чехи атакуют по всем направлениям. Блок соседний обстреляли,
и наш второй батальон в доме правительства под огнем.
Во, мля… нас заблокировали в комендатуре. По всему Грозному
идут бои. Из комендатуры всего два выхода для техники. Чехи держат
оба под прицелом. Выйти из базы нашим на помощь – проблематично.
Нас закрыли, словно в консервной банке. Обстрел в основном идет из домов, еще они лупят подствольниками. Благо крыша котельной возвышается над близлежащими постройками и ребята с ОМОНа не дают чехам
вести по нам прицельный огонь, но и им несладко на крыше. Чехи прекрасно понимают, что захватить они нас не могут. Их основная задача не
выпустить нас с комендатуры. Первые сутки прошли в полной неразберихе, которая царила кругом.
Колонну из 205-й бригады сожгли недалеко от нашей комендатуры. Связи с федералами никакой. Из всей колонны смогли вырваться танк и БМП, которые сейчас и находятся на территории нашей комендатуры. По словам этих мальчишек, командир танка, прапорщик,
сбежал, когда стали жечь колонну… Три испуганных солдата и раненый
сержант, который, так и не придя в сознание, умер, а доктор так ничего
и не смог сделать.
– Андрис, тебя к кэпу срочно, – найдя меня, сказал Виталик.
– Слышу, не глухой, – огрызнулся я.
Кэп проводит совещание и ставит задачу. Мы склонились над
картой.
– Колонна из сто первой напоролась на засаду. Они просят помощи. Мы должны помочь. Поэтому сейчас проведем рейд и окажем помощь. Понятно? Группа зачистки, старший группы – капитан Ермолаев.
Ваша задача обеспечить проход техники и ее возвращение. Вопросы?
– Никак нет.
– Группа прикрытия, старший группы – капитан Сазонов. Ваша
задача прикрыть огнем группу зачистки и группу, выходящую с техникой. Вопросы?
– Никак нет.
– Следующая группа на трех бэтээрах с десантом прорывается вот
сюда, – он указывает на перекресток, куда мы должны прибыть и где
сейчас ведут бой наши товарищи. – Выдвигаются в группе капитан Легздиньш с двумя взводами своих бойцов. Старший группы – капитан Гришин. Вопросы?
– Никак нет, – говорю я.
Смотрю я на Гришина и понимаю: киксанул наш начальник штаба
батальона. Потом его прошибло, и бледный он весь.
– Если всем все ясно, тогда на подготовку 10 минут. По сигналу
Ермолаева группа на технике выдвигается. Проверить связь. Гришин,
берете с собой доктора и фельдшеров.
Мы все выходим и быстро ставим задачи. Кто, где, куда и что.
На сборы времени в обрез. Адреналин прет во все щели. Смотрю я на
своих бойцов, а про себя заклинаю, как молитву: «Лишь бы все обошлось». Смотрю, бежит ко мне начальник арттехвооружения майор Олег
Орловский.
– Я с тобой пойду старшим группы.
– А Гришин?
– Спекся ваш Гришин, сидит у кэпа и плачет, говорит, что не может идти, так как у него жена и ребенок маленький.
«А у меня разве нет жены и маленького ребенка, которому исполнилось только три года? – подумал я. – Да и хрен с ним, с этим
Гришиным».
– Олег, с тобой будут Димка, старшина и бойцы первого взвода, а
мы с Пашей и бойцами второго взвода будем прикрывать вас с двух сторон бэтээрами и огнем.
– Договорились. Андрис, ты и так все лучше меня знаешь.
Мы готовы. Ждем сигнала. Я сижу и перебираю четки. Мысли роятся в голове. Смотрю, Паша нервничает.
– Паша, что-то не так?
– Андрис, это жопа, – с ухмылкой отвечает он. – День на дворе,
они все будут на стреме и дадут нам отпор, для улицы это непростительно, а ты говоришь, что-то не так.
– Жизнь неидеальна. Тем парнягам сейчас хреновей, чем нам.
– Для Гришина, который будет сидеть здесь, она тоже, наверное,
неидеальна.
– Паша, мы сейчас должны думать о нас и о наших бойцах, а не
о…
– Забавно, вот мы сейчас пойдем в бой, думаешь, не напрасно?
– Знаешь, не имеет сейчас значения, что я думаю. Когда пули засвистят над нашими головами, политика, взаимоотношения и вся остальная требуха отойдут на второй план.
– Ты прав. Пусть удача будет с нами.
– Пусть.
Духи не ожидали, что мы выйдем из комендатуры. Спасибо Ермолаеву и его ребятам. Мы выскочили на бэтээрах и помчались в направлении перекрестка…
_______________________________
"Чеченское танго" (отрывок из произведения) Рустем Бизянов, Журнал Болевой порог. Литература.