Превью: космический корабль совершил аварийную посадку. На скорую помощь рассчитывать не приходится - планета в зоне аномальной радиотишины и находится в 30 миллиардах километрах от Земли. Он - один на один с угрюмой мрачной планетой, где всегда ночь, где нет атмосферы, где даже летом минус 150°С. Он космонавт со стажем, имеет спецподготовку. И он боится...
Ретроспектива: Рейдовый катер "Валькирия" летит с Плутона на Землю. Судно пилотирует капитан Ивин. Он опаздывает и принимает решение срезать через астероидный сектор. Судно попадает в опасный участок, где атаковано астероидными телами. В результате серьёзно повреждён маршевый двигатель и корабль вынужден совершить аварийную посадку на холодный планетоид Иксион.
4
…За двадцать лет службы, капитан побывал в разных переделках. Замечательными приобретениями были профессиональная выдержка и внутреннее хладнокровие. Лишь иногда некоторые эмоциональные проявления могли выливаться в досадливую брань, но и только. Часто молчаливый и угрюмоватый на людях, Вадим бывал ворчлив наедине с собой.
- Внимание! Несанкционированная посадка на Иксион! – подал голос Арчи.
- Без тебя знаю!
Вадим запустил посадочные двигатели. Стометровый многотонный аппарат садился на унылое, безжизненное серое плато из камня и льда. Камеры и мощные прожекторы, работавшие при посадке, захватывали ослепительные, раскалённые добела газы, вырывавшиеся из дюз. Реактивные столбы огня с силой ударили в грунт и за считанные секунды превратили лёд, углерод и толины в большой кипящий пруд. Транспорт сел. Посадочные двигатели прекратили работу и словно устав, запыхтели паром. Очень быстро раскалённый пруд снова превратился в лёд. Прожекторы погасли, уступив работу габаритным огням.
Окружающий ландшафт, ярко освещённый на короткое время, заново погрузился в унылую серую полутьму, подсвеченную звёздами. Вокруг – обширное плоскогорье, названное когда-то космонавтами Плато Безмолвия, покрытое своеобразными причудливыми трещинами и изломами, чужой, незнакомой природы. В изрытом, точно оспой, метеоритной бомбардировкой плато Ивин словно читал: «Чего надо, пришелец?! Какого чёрта припёрся?!». Слева и справа возвышались две мрачные горные гряды – такие же могильно-безжизненные, серые, резко изрезанные чёрной прерывистой складчатостью, с тёмно-красными и бурыми оттенками на вершинах. Перед самым горизонтом хребты сходились в систему, названную Горы Кракена, и превращали плато в долину, известную как Ущелье Отчаянья. У подножия одного из хребтов, чудовищно скалился огромный многокилометровый ударный кратер Пасть Ёрмурганда. В окна фюзеляжа жутковато глядели холодные, бездушные звёзды, на фоне непроглядно чёрного, точно «засвеченного» неба-фотонегатива. Почти четверть левой части небосклона была присыпана неоднородной тональности белёсо-серой, с оттенками рыжего и жёлтого, мукой Туманности Андромеды, которая чуть сильнее светилась лишь в центре выпуклым эллипсоидом. Одна из звёзд – несколько крупнее и ярче остальных, но от этого не менее холодная и бесчувственная – Солнце. Такое родное и ласковое на Земле и чужое, враждебное здесь – в 50 астрономических единицах или семи с половиной миллиардах километрах. Но особенную черту, которую так не любил капитан – характерную, впрочем, для большинства удалённых ледяных планетоидов без атмосферы – было полнейшее безветрие. Могильное! Мертвецкое! И от того безжизненность и недвижимость угнетали особенно!
На пульте сидел Гектор. Он с минуту глядел на Иксионовое небо. Глаза его искрились мириадами отражённых звёзд и кусочками туманности. Затем пресытившись скучной бессмысленной картиной, попытался себя умыть. Правда, очень непродолжительно – коты вообще не склонны к долгому туалету, в отличии от своих слабых и более изящных соплеменниц.
Вадим со странно-отрешённым любопытством наблюдал за умывающимся на фоне чёрного инопланетного неба чёрным же земным котом. Тем временем дали о себе знать «настоящие» неприятности. Первая – отсутствие малейшего сигнала связи. Один из неизученных феноменов «Космических Бермуд», это аномалия, связанная с существенным ослаблением либо полным подавлением сигналов любой мощности в определённых участках данного региона. Таким образом, обширные пространства радиотишины – ещё одна причина, по которой пилотируемые транспорты воздерживаются от посещения без видимой нужды двенадцатого сектора пояса Койпера. Вторая неприятность – «ожил» бортовой компьютер и прислал отчёт о диагностике неисправности: «Астероидный фрагмент повредил импульсный ракетный двигатель. Выведен из строя линейный магнитный ускоритель, ответственный за доставку гелия-3 и дейтерия в камеру сгорания. Инициация термоядерной реакции, требуемой для создания необходимой ракетной тяги не возможна. Техническое оснащение рейдового транспорта не располагает средствами к самоустранению неисправности».
Вадим в безысходной тоске закрыл глаза: «Приплыл, отважный астронавт! Нет ничего дороже времени – рванём через двенадцатый сектор пояса Койпера! В итоге сорвал цикл мероприятий из-за того, что не доставил программное! Теперь же этого самого времени хоть отбавляй! Хоть задницей жри!!!» – он вздохнул. За такое мальчишеское разгильдяйство могли и выпереть с флота. Оставалась надежда на безупречную репутацию и стаж, – «Шеф заступится!».
Он снова закрыл глаза и сосчитал до десяти.
«Итак, очень удалённая, только осваиваемая область Солнечной системы – рейды здесь редки», – продолжил он размышлять после счёта, – «Но я поставлю маяк. У меня существенный запас провизии и воды – хватит на несколько лет не экономя. Бортовые системы получают питание от атомного реактора – его хватит на половину моей жизни – не замёрзнем. Кислород – из бортовой фитосферы – почти вечный запас. Я молод и никуда не тороплюсь. С прибытием, космический Робинзон! А теперь, жрать и спать, спать, спать!..»
Продолжение следует