(подробности по тегу "закреп")
Сделав то, что хотел, я уселся в одно из кресел и включил телевизор. На первом же попавшемся мне канале шли новости, вернее, их конец, выпуск, касающийся погоды. Говорили, что на западную часть острова Ньюфаундленд обрушился шторм, но фронт небольшой, и скорее всего, к шести часам вечера он сместится на север, к материку; порывистый ветер, впрочем, будет сохраняться до утра следующего дня, и судоходство на этот период будет занятием довольно рискованным. В шесть вечера уже будет темнеть, подумал я, и все наши потенциальные перевозчики будут сидеть по домам, и их нельзя будет выманить оттуда даже пятисотдолларовой бумажкой. Переключил на другой канал — там показывали «Теорию Большого Взрыва» - и стал, зевая, смотреть её. Может, Жанна и была права, возникло в моей голове, Айко и набранная им компания в ближайшее время будут куда в большем выигрыше, чем мы с ней — к шести часам шторм закончится (в Монтебрю он вообще, наверное, не почувствуется, так как по непонятным причинам то, что происходило с погодой в западной части нашего островка, восточной практически никак не касалось), они выйдут на природу и будут отдыхать в своё удовольствие, потягивая пивко и жаря над костром какую-нибудь ерунду вроде взятой за отдельную плату в интернатской столовой телятины или баранины. Хотя, по сути, никто из них, разве что только сам Айко, и слыхом ничего не слыхивал о том, на что довелось натолкнуться нам с Жанной, поэтому развеиваться им будет просто не от чего изначально. Я переключил «Теорию» на другой канал, и тут же почувствовал, что у меня зачесалась рука, то самое место, которое с утра покрылось непонятного происхождения коростой, и настроение моё упало до нуля. Я поскрёб дурацкое пятно через рукав, и зуд вроде бы унялся. Я вновь сконцентрировал внимание на телевизоре — на его экране показывали кадры из какого-то старинного чёрно-белого фильма, в которых рассказывалось о, кажется, встрече Эббота и Костелло с человеком-оборотнем. «Понимаете» - оправдывался перед комиками парень, обряженный в пока ещё вполне человеческий костюм - «После наступления ночи, едва на небе появится луна, я превращусь в волка». «Ну да, ну да» - замечал Костелло со скабрезной ухмылкой на физиономии - «Ты, а ещё миллионы таких парней, как ты». Я вновь переключил канал — мне, несмотря на то, что это была комедия, стало ещё более не по себе — и вновь попал на сводку новостей, но на сей раз по другому каналу, где она только подошла к своей середине. Я сделал звук потише, и стал смотреть сюжет о какой-то лесной деревеньке рядом с Великими озёрами, житель которой, пойдя на рыбную ловлю, выловил из реки какую-то рекордно большую рыбину. Прислушался к тому, чем была занята в это время находящаяся в ванной Жанна, и услышал плеск воды в ванной. Всё ещё моется, подумал я. Мне вдруг вспомнилось о том, что у меня есть мазь, которую я купил в местной аптеке, и решил смазать им свою странную болячку на руке. Поднялся с кресла, подошёл к лежащим на кровати пакетам с покупками, залез в тот, в который складывал свои, и после двух или трёх минут поисков добыл, то чего хотел. Вновь вернулся в кресло, кое-как закатал рукав водолазки одной рукой и оглядел то место, которое хотел смазывать. Пятно оставалось на месте, и, хотя довольно поблекшее, оно, на мой взгляд, стало ещё больше, чем прежде, словно бы постепенно расползаясь по коже руки. Что за чертовщину колола мне эта идиотка Хэдкрафт, подумалось мне в досадливом страхе, неужели она не соображала, что она делает? Само собой, я никогда не был в курсе, в каком виде должна была проистекать эта самая реакция Пирке, которой, по словам самой Хэдкрафт, она и добивалась, делая эти самые прививки, но я никогда бы не подумал, что итог должен быть именно таким вот, как будто руку недавно прижгли чем-то горячим, и теперь ожог, подсыхая, постепенно зарастает коростой. Я взял продолговатую коробочку с мазью, вскрыл её и вытряхнул из неё тюбик, а вместе с ним и небольшую бумажку-инструкцию, сложенную в несколько раз. Тюбик, как и коробочку, положил на подлокотник кресла, инструкцию же развернул, и быстро, буквально пробежавшись по ней глазами, прочёл. Вернее даже, не прочёл, а уловил некие, самые важные для меня моменты, вроде противопоказаний, возможных побочных эффектов и способа применения. Последнее, в принципе, было не так уж и важно — в конце-концов, это была мазь, а не какие-то хитромудрые таблетки, которые обязательно нужно принимать в определённое время суток, при этом растворяя их в остуженной ровно до пяти градусов по Цельсию воде, однако, прочитав их, я увидел, что участок кожи, подлежащий обработки, всё-таки рекомендуется промыть. Я вновь прислушался к происходящему в ванной — Жанна или продолжала находиться в душе или же, по крайней мере, заканчивала с этим — и, подумав, вновь встал из кресла, чтобы подойти к двери, ведущей в неё.