Утром генералы Эрдели, Покровский и начальник штаба Кубанской армии полковник Науменко в сопровождении конвоя выехали из станицы Калужской в аул Шенджий на встречу с генералом Корниловым. По дороге они встретили нарочного, который вёз приглашение атаману Филимонову на совещание в Шенджий. Оно было написано начальником штаба Добровольческой армии генералом Романовским карандашом на клочке бумаги. Покровский и Науменко посчитали такую форму обращения к атаману оскорбительной для всего народа Кубани и нарочного завернули обратно, а бумагу забрали себе.
На площади, около мечети состоялась торжественная встреча. С речью выступил генерал Корнилов. По площади в сопровождении оркестра прошли полковые колонны, в том числе и отряд черкесской конницы, влившийся в Добровольческую армию. Роман Гуль писал :
«После парада на вышке минарета показался муэдзин, худой, черный. Долго слышались горловые выкрики его и ответный гул черкесской толпы. Муэдзин призывал к борьбе, к оружию, к мести за убитых отцов и братьев.»
Переговоры прошли на квартире Корнилова с участием генералов Алексеева, Деникина и Романовского. Генерал Эрдели принимал участие со стороны Добровольческой армии, так как был её представителем в Екатеринодаре. Ознакомившись с составом и положением дел в Кубанской армии, генерал Корнилов потребовал немедленного и полного вхождения её в состав Добровольческой армии. Новоиспечённый генерал Покровский, несколько смущаясь, твёрдо заявил, что кубанские власти желают иметь свою собственную армию, кубанские добровольцы привыкли к своим начальникам и перемены могут привести к брожению в войсках. Он предлагал сохранить самостоятельность кубанского войска.
Деникин вспоминал :
«Тут Алексеев вспылил.
— Полноте, полковник — извините, не знаю, как вас и величать. Войска тут не причем — мы знаем хорошо, как относятся они к этому вопросу. Просто вам не хочется поступиться своим самолюбием.
Корнилов сказал внушительно и резко:
— Одна армия и один командующий. Иного положения я не допускаю. Так и передайте своему правительству.»
Тем не менее, договорились, что завтра обоз Добровольческой армии перейдёт в станицу Калужскую и останется там под небольшим прикрытием, а оба войска одновременно ударят на станицу Ново-Дмитриевскую и там фактически соединятся. Объединение армий и обсуждение политической обстановки решили отложить до встречи с представителями кубанской власти.
По возвращении Покровский и Науменко доложили атаману Филимонову, что командование Добровольческой армии приняло их довольно холодно.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...