Боинг мягко приземлился в аэропорту Джона Кеннеди в четыре часа утра по местному времени. Несмотря на такую рань, в салоне царило оживление – пассажирам, утомленным длительным перелетом, не терпелось почувствовать под ногами твердую землю. Авиабилеты на стыковочный рейс Москва – Нью-Йорк – Лас-Вегас Алексей взял с таким расчетом, чтобы до вылета в Лас-Вегас оставалось не менее пяти часов. Хотя Рита изначально и возражала против такого интервала – очень уж ей не терпелось оказаться после длительного отсутствия в родном городе, в доме, где прошли беззаботное детство и юность, где окончила свои дни родная бабушка, благодаря которой она задолго до того, как впервые оказалась в Советском Союзе, заочно полюбила родину своих предков. Но теперь она поняла, что была неправа – почему-то не хотелось сразу же после посадки опять оказаться в воздухе. Времени было достаточно, чтобы не торопясь переместиться в нужный терминал, и без спешки посидеть в кафе за легким завтраком и чашечкой ароматного кофе, чтобы окончательно проснуться. Что они и сделали. Пользуясь случаем, Рита решила, что будет не права, если не продолжит прерванный в полете разговор о том, как и, главное – с кем, Алексей проводил время в Краснодаре в ее отсутствие. Ну, не могла ее женская натура, на которую наложила отпечаток многолетняя неженская профессия разведчика, отказать себе в удовольствии покопаться в прошлом человека, которого когда-то полюбила, и продолжает любить до сих пор. Но по сосредоточенному на чем-то выражению лица Алексея поняла, что к такому разговору в настоящий момент он не расположен.
Действительно, Алексей погрузился в размышления о цели их прибытия в Штаты и в Лас-Вегас, в частности, мысленно еще раз прокручивая информацию, которой их напичкал отставной полковник внешней разведки. Обоснование того, что отправной точкой начала их «свадебного путешествия» был выбран Лас-Вегас, было очень простым. Во-первых, в этом городе Рите по наследству от покойной бабушки перешел в собственность дом, чем легко объяснялось появление в Штатах бывшего двойного агента Бетти Вильсон, а именно с паспортом на это имя и было оформлено ее прибытие в страну. При прохождении пограничного контроля к ней не возникло вопросов. А вот личность Алексея – Збигнева Полонски, подверглась более тщательному изучению. Впрочем, у обоих не возникло сомнений в том, что информация об их появлении в Нью-Йорке была сразу же направлена в Лэнгли. Но основная причина выбора Лас-Вегаса состояла все-таки в другом.
При изучении под руководством Александра Васильевича Клименко личностей разведгруппы, попавшей, по имеющейся информации, в поле зрения американской спецслужбы – какой именно, и предстояло выяснить Алексею с Ритой, – первостепенное внимание было уделено Антону Евсееву и Елене Адамс, которые были не штатными сотрудниками Службы внешней разведки, а ее агентами. Во-первых, потому, что оба легально, под своими собственными именами, находились и работали в Штатах. Во-вторых, были самыми молодыми из всей группы. Ну и, в-третьих, Елена Адамс была неоднократно замечена в казино Лас-Вегаса, хотя и проживала в Нью-Йорке. Немаловажным фактором была эффектная внешность девушки, что в совокупности с остальными характеристиками не могло не привлечь внимание как ФБР, так и ЦРУ. Несмотря на свою молодость – ей было всего лишь двадцать два года, Елена успела побывать замужем и стать вдовой. Будучи студенткой, не без помощи влиятельного отца, который одновременно поспособствовал ее вербовке Службой внешней разведки, провела в Штатах один год по российско-американской программе обмена студентами, учась в одном из самых престижных московских ВУЗов, где познакомилась с американцем, занимающимся небольшим бизнесом, значительно старше ее по возрасту. Выйдя впоследствии замуж за Адамса, она на его деньги организовала компанию в сфере аренды недвижимости, но вскоре овдовела – муж оказался наркоманом, умер от передозировки. Успешно занимаясь бизнесом и с учетом имущественного и денежного наследства супруга, Елена жила на широкую ногу, ни в чем себе не отказывая. Благодаря стечению обстоятельств успешно легализовавшаяся в Штатах, Елена, безусловно, считалась перспективнейшим агентом СВР, но задания пока не получала, оставаясь в резерве.
Вторым объектом наблюдения предстояло стать Антону Евсееву, ровеснику Елены Адамс. Учился в России в институте международных отношений, затем по студенческой визе продолжил обучение в Штатах. Знает несколько иностранных языков, работает в Вашингтоне в туристической компании, которая продает туристические поездки в Россию и Китай. Кроме того, продвинут в сфере высоких информационных технологий. Холостяк, но в компрометирующем себя поведении замечен не был. Как и Елена, находится в резерве.
По мнению Алексея, да и Александра Васильевича Клименко, логичнее надо было бы начать с наблюдения за более ценными, действующими сотрудниками, чтобы в случае угрозы разоблачения вывести их из-под удара спецслужб США. Но после консультаций с генералом Севастьяновым вопрос был закрыт. Очевидно, у руководства внешней разведки на этот счет существовала своя логика.
Алексей вдруг почувствовал на себе взгляд Риты. Обратив на нее внимание, опять поразился тому, что десяток прошедших лет с тех пор, как они здесь, в Америке, в очередной раз расставались, не зная, суждено ли будет когда-либо встретиться, практически не отразились на ее прекрасном лице с обаятельной улыбкой и хитрыми искорками в глазах. Он взял Риту за руку, которую она с готовностью поднесла к его губам, угадав желание, и вкрадчиво, как кошка, спросила:
– А скажи мне, дорогой, почему ты в самолете ушел от разговора, когда я спросила о твоей любовнице в Краснодаре?
– Я ушел от разговора?! – изобразил удивление Алексей. – Ты уверена?
– Да, да! Ты! И не спорь с женщиной! – Рита встряхнула золотистой копной волос, озорно глядя прямо в глаза Алексея.
– Ну, хорошо, виноват! Это сделал я. – Алексей рассмеялся. – Но заметь, не намеренно, так получилось.
– То-то же, прощаю! Итак, на чем мы остановились?
– На том, что я оставил Москву и улетел в Краснодар. Но это было сделано по просьбе друзей, им потребовалась моя помощь. – Внезапно улыбка сошла с его лица, вместо нее промелькнула тень грусти. – Не было никакой любовницы, девочка моя. Я тосковал по тебе, поэтому был рад на что-нибудь переключиться, иначе тоска сожрала бы меня изнутри. С Галей я встретился, не буду скрывать. Но меня поразила перемена, произошедшая в ней за достаточно короткий период со времени отлета из Штатов. Галина не была уже несчастной вдовой, которую хотелось утешить. Она к тому времени была уже хозяйкой туристического агентства, состоятельной и довольно жесткой бизнес-леди, и в чьем-либо утешении не нуждалась. Очевидно, полковник Власов успел открыть на ее имя солидный счет, но история об этом умалчивает.
– И что потом? – требовательно сощурила глаза Рита.
– А что потом… – отстраненно пробормотал Алексей, и вдруг оживился. – Потом, как всегда, неожиданно, произошла встреча с тобой, и волшебная, но, к несчастью, такая короткая ночь на Воробьевых горах. Надеюсь, ты ее тоже помнишь. После той ночи все женщины мира перестали для меня существовать!
– Разве такое забывается? – уже с нежностью посмотрела на Алексея Рита. – Это была ночь непрерывного оргазма. – Краска стыда вдруг залила ее лицо. – Господи, но какой же ты хитрец! – Она оглянулась на соседние столики и понизила голос. – Кажется, русскоязычных посетителей рядом нет. Иначе приняли бы нас за сумасшедших.
В этот момент прозвучало объявление о начинающейся регистрации на авиарейс в Лас-Вегас, после чего Рита укоризненно произнесла:
– Какой же ты, Леша, бессердечный! Ну, какая была необходимость вспоминать ту ночь с видом на Москву? Ведь дома будем не раньше, чем часов через шесть-семь!
– Не переживай, – сказал с серьезным выражением на лице Алексей, вставая из-за стола и беря Риту под руку. – Во время полета я все устрою в лучшем виде.
– Ты все-таки сумасшедший! – Она засмеялась, обняла Алексея и, не обращая внимания на присутствующих в кафе немногочисленных посетителей, крепко его поцеловала.
----- . . . -----
Когда пересекали на такси Лас-Вегас, ставший однажды для Алексея на определенное время, каким бы абсурдом это ни казалось, родным, он с ностальгическим интересом всматривался в знакомые очертания города с кричащей рекламой, многочисленными казино и прочими увеселительными заведениями,. Увидев взлетевшую с авиабазы Неллис пару F-15, с грохотом набирающую на форсаже высоту, Алексей ощутил даже, как слегка заныло сердце. Рита попыталась было о чем-то заговорить, но, почувствовав его настроение, молчала до конца поездки. Ее дом находился в маленьком одноэтажном городке Санрайз Мэнер, примыкавшем к Лас-Вегасу с восточной стороны, с идеально прямыми, перпендикулярно пересекающимися улицами. А с противоположной стороны, практически сразу за кольцевой дорогой, возвышалась цепь невысоких гор, как бы нависая над жилыми одноэтажными застройками. На расстоянии нескольких метров от дома по обоим его углам стояли две высокие пальмы, по годам раза в два превосходящие возраст Риты. Пока водитель такси выгружал из машины багаж, из соседнего дома вышла и неторопливо направилась в их сторону пожилая женщина. Рита, заметив ее, со смехом бросилась навстречу. Обнимаясь и целуясь, они о чем-то оживленно переговаривались, затем Рита подвела женщину к Алексею.
– Вот, познакомься, Леша. Это Мэри, двоюродная сестра моей бабушки, а значит, и моя.
– Для вас я Мария, – просто сказала двоюродная сестра бабушки на чистом русском языке, и сразу же понравилась Алексею. Лет ей было, очевидно, слегка за восемьдесят. Но, если даже не учитывать экстравагантность в одежде – на ней были джинсы, кроссовки и какая-то легкомысленная кофточка, едва прикрывающая грудь и половину спины, вряд ли кто-либо осмелился дать ей и семьдесят. Настолько ее стройное, далеко не старческое тело, бодрая походка, улыбчивое лицо и стрижка каре не соответствовали реальному возрасту.
– Очень приятно, – произнес Алексей, галантно поднеся к своим губам руку родственницы бабушки. – Меня зовут…
– Я знаю, что вас зовут Алеша, – опередила его Мария, – независимо от того, что записано в паспорте. – Красивое русское имя. Одну минуту! – Увидев, что таксист стоит в ожидании указаний относительно багажа, она поспешила отомкнуть входную дверь, и вся компания вошла в дом, который оказался очень ухоженным, несмотря на отсутствие в нем длительное время постоянных жильцов. А включенный кондиционер и прохлада в доме говорили о том, что к приему гостей все было приготовлено заранее.
– Вы располагайтесь, приводите себя в порядок, – распорядилась Мария, – а через час – ко мне обедать.
Но где-то решили, что с принятием душа и обедом Бетти Вильсон и Збигневу Полонски придется повременить. Возле дома послышался звук затормозившего транспортного средства. Все подумали, что по какой-то причине вернулся таксист, только что отъехавший, и дружно выглянули в открытую дверь. Перед домом стоял полицейский Кадиллак, из которого неторопливо вышли двое крепких мужчин в гражданских костюмах и решительно направились к входу в дом. И Рита с Алексеем, и Мария вышли навстречу незваным гостям.
– Мисс Вильсон? Мистер Полонски? – невыразительно, скороговоркой произнес один из них.
– Да, верно, это мы, – холодно ответила Рита. – Что вам угодно, господа?
– Сожалею, но вам придется проехать с нами, мисс.
– Я могу поинтересоваться, кто вы такие, и куда мы должны проехать? – все с теми же металлическими нотками в голосе спросила Рита.
– Поинтересоваться можете, – изобразив на лице нетерпение, вступил в разговор второй незнакомец. – Вам все объяснят, не будем терять времени.
Взглянув на Алексея и Марию, Рита кивнула, давая понять, что надо подчиниться требованию этих типов, поскольку поняла, что объясняться с ними будут совсем другие люди в другом месте. Вопрос только – в каком ведомстве? По своему опыту Рита знала, что полицейский автомобиль еще ни о чем не говорил. Она обняла старушку, которая, казалось, ни чему не была удивлена, и все это время не проронила ни слова.
– Не волнуйся, Мэри, все будет хорошо!
Та в ответ кивнула, и только перед тем, как захлопнулись двери Кадиллака, спокойно произнесла:
– В любом случае, я буду ждать вас к обеду.
Алексей при виде такой сцены мысленно усмехнулся. Он был почти уверен, что загадочная родственница бабушки, учитывая ее олимпийское спокойствие при возникновении столь неожиданных обстоятельств, на протяжении последних двадцати лет знала о каждом шаге своей молодой внучатой племянницы. И, того не подозревая, Алексей был близок в своих мыслях к истине. Между тем, петляя по улицам Лас-Вегаса, они в конце концов остановились, судя по всему, в северо-западной части города, у неприметного двухэтажного здания без всяких опознавательных знаков. Рита улыбнулась, и перед выходом из машины произнесла коротко по-русски, чем вызвала недовольство сопровождающих, судя по их укоризненным беглым взглядам:
– Мы в конторе. Дальше по сценарию.
Алексей молча кивнул. Фраза о конторе означала, что в здании располагался один из многочисленных, разбросанных по всем штатам офисов ЦРУ. И с вероятностью девяносто девять процентов им предстоит общение со специалистами в области применения полиграфа, так называемого детектора лжи. К такому повороту событий, то есть, к проверке на полиграфе, они были подготовлены. Как и следовало ожидать, процедура в отношении обоих происходила в разных помещениях, а перекрестные вопросы были настолько примитивными, что Алексею стало просто досадно от того, сколько времени в Москве ушло на подготовку к этому мероприятию. Впрочем, Рита не разделила благодушного настроения Алексея по этому поводу, когда возвращались на такси, отказавшись от любезно предоставленного хозяевами офиса транспорта.
– Это была лишь демонстрация того факта, что на время пребывания в Штатах Бетти Вильсон и Збигнев Полонски оказались в зоне особого внимания Лэнгли. А проверка на полиграфе – всего лишь инструмент, с помощью которого нас об этом предупредили.
– Ты хочешь сказать, нам намекнули, что легенда свадебного путешествия не прокатила?
– Конечно. Но для нас это не имеет никакого значения – Лэнгли не устроила бы любая легенда, по которой мы с тобой здесь появились.
– То есть, ты по-прежнему проходишь в своей бывшей конторе как двойной агент, а я просто как русский шпион? И они знают, что мы знаем о том, что ЦРУ уверено в том, что наше появление в Штатах имеет определенную цель?
– Да! – Рита весело рассмеялась. – И мы должны быть готовы к тому, что всевидящее око одной из самых могущественных спецслужб мира ни на минуту не оставит нас без внимания.
– Ну, что ж, – задумчиво и серьезно сказал Алексей. – Сегодня ночью им выпадет шанс разочароваться в своей проницательности при виде невероятного зрелища. Надеюсь, во время нашего отсутствия им удалось отвлечь бабушку Марию, чтобы установить камеры видеонаблюдения в спальне. Надо полагать, что звук, как и изображение будет качественным.
Рита пристально посмотрела Алексею в глаза и не менее серьезно произнесла вполголоса с придыханием:
– Ну, смотри, дорогой! Тебя за язык никто не тянул.
Оба захохотали, как маленькие дети, и только сейчас вспомнили, что в машине, кроме них, находится еще и водитель такси, с удивлением оглянувшийся на веселых пассажиров, останавливаясь у дома Риты.
----- . . . -----
Ожидания Риту не обманули – ночь на самом деле выдалась чудной. Ночь в пустыни после долгого знойного дня в разгар лета – это вообще явление, не поддающееся описанию, когда с наступлением вечерней, затем ночной прохлады начинает оживать все, что способно передвигаться – ползти, бежать, прыгать, лететь, вдруг откуда-то вылезает, выползает, вылетает, и начинает издавать самые невероятные звуки. И если в полнолуние на фоне этой какофонии через открытое окно спальни проникает луч яркого лунного света, освещая обнаженное женское тело, соскучившееся по мужской ласке, ночь начинает превращаться в удивительное волшебство, сулящее вечное блаженство. А приближение рассвета становится равносильным наступлению судного дня.
Еще задолго до предрассветного часа утомленная до изнеможения, но счастливая, Рита на едва гнущихся ногах подошла к раскрытому окну, заслонив своим телом бесстыдно заглядывавшую в спальню луну, и сладко потянулась, подставив вздымавшуюся от фантастических, едва закончившихся ласк Алексея грудь свежему дуновению прохладного ветра. Залюбовавшись ее силуэтом на фоне освещенных луной вершин горной гряды, изумленный Алексей произнес:
– Нимфа… Ореада… Невозможно глаз оторвать – оставайся там до утра.
Рита со смехом резко обернулась.
– Обалдел, что ли? Я и пяти минут не выстою – такая дрожь в коленях.
Она подошла к кровати и упала в его объятия. Сон мгновенно сковал их движения до того момента, когда первые лучи солнца, выглянувшего из-за гор, весело ворвались в окно спальни.
– Какие планы на сегодня? – спросил Алексей, целуя шею Риты и мгновенно вспухшие соски ее по-прежнему девичьей груди.
– Планы? – не открывая глаз, блаженно переспросила Рита со счастливой улыбкой. – Я сейчас варю кофе и… никаких планов. Разве ты забыл, что у нас медовый месяц? Или в первый же день решил уклониться от супружеских обязанностей? Не выйдет, дорогой!
– Понял. Кофе, потом секс. Затем… снова секс.
– Мне понравился ход твоих мыслей, – засмеялась Рита, вставая. – Но сначала душ, потому как я мгновенно опять вся промокла – ты просто невыносим!
Кофе они пили, сидя на широком подоконнике, наслаждаясь свежестью утра, еще не успевшего погрузиться в дневную духоту. Алексей, взглянув на соседний дом, в котором жила Мария, вдруг вспомнил ее спокойный взгляд, которым она проводила вчера его и Риту в неизвестном направлении, и спросил:
– Скажи-ка мне, пожалуйста, почему это твоя тетушка… или бабушка, – уж и не знаю точно, кем она тебе приходится, – так осведомлена о моем существовании? Мне даже в один из моментов показалось, что она вообще в курсе всех наших с тобой дел.
Рита довольно продолжительное время молчала, очевидно, что-то решая про себя. Затем, с улыбкой глядя на Алексея, как-то загадочно произнесла:
– Ну, ладно… Чего уж там. Ты что-нибудь слышал о советском разведчике по имени Вильям Генрихович Фишер? Нет? Ну, о Рудольфе Абеле знаешь наверняка.
– Да, мы все узнали об этом разведчике после выхода на экраны фильма «Мертвый сезон».
– Это один и тот же человек. Первое имя его настоящее, вторым он назвал себя во время ареста – так звали его старого друга, тоже разведчика, который к моменту ареста Фишера уже умер. В целях конспирации Фишер владел фотостудией в Нью-Йорке. Это было удачным прикрытием – кто мог в немолодом уже фотографе заподозрить резидента советской разведки? И вот однажды в его студию вошла молоденькая женщина сфотографироваться на какой-то документ. Под впечатлением ее красоты Фишер сделал замечательный портрет, который и подарил ей во время следующего посещения студии. Так и завязалась между ними дружба, со временем перешедшая в более близкие отношения.
– То есть, ты хочешь сказать, что американка стала любовницей советского резидента?
– Да, она была гражданкой США, но из семьи русских иммигрантов первой волны после революции семнадцатого года. И звали ее Мэри.
– Вот оно что! – воскликнул Алексей. – И сейчас я попробую угадать. Мэри стала не только любовницей Фишера, но и помощницей в его шпионских делах. То есть, произошла вербовка.
– Если говорить официальным языком разведчиков, так и было. Но, по рассказам Марии, все случилось как-то незаметно, естественным образом. Дело в том, что в наших с ней семьях все поколения воспитывались в любви к России, перешедшей затем в любовь к Советскому Союзу, сильнее всех пострадавшему во время второй мировой войны.
– Арест Фишера каким-нибудь образом коснулся ее?
– Нет. ФБР, проводившее арест и дальнейшее расследование этого дела, по счастливой случайности не узнали об их связи. Фишер был опытнейшим разведчиком, поэтому не мог не понимать, что в любом государстве утечка сведений стратегического характера рано или поздно приводит к сужению круга подозреваемых и, соответственно, в большинстве случаев к провалу – это аксиома в разведке. И от предательства тоже никто не застрахован, что в его эпизоде и произошло. Поэтому, предвидя неблагоприятное стечение обстоятельств, он заранее придумал условный сигнал об опасности для Марии, который, кстати, был обыгран в фильме о Штирлице в эпизоде ареста гестаповцами профессора в Швейцарии. Когда за Фишером пришли, он наполовину отдернул штору на окне, где стоял горшок с геранью. Благодаря этому условному знаку Мария осталась в тени. Бедняжка так переживала разлуку с любимым, что несколько раз в течение пяти лет порывалась навестить его в тюрьме. Но вовремя останавливалась, помня его строгий наказ в этом отношении. Может быть, в результате этого потрясения, может, по каким-то другим причинам, она так и не создала своей семьи. Впоследствии перебралась из Нью-Йорка сюда, поселившись рядом с моей бабушкой, вместе с которой принимала участие в моем воспитании, когда я лишилась родителей. Будучи моложе бабушки, Мария привязалась ко мне, как если бы я была ее дочерью. А когда я подросла, рассказала обо всей этой истории, ничего не утаив.
– Надо полагать, это была первая часть шпионского триллера, – усмехнулся Алексей. – И я не отстану от тебя, пока не услышу продолжения истории, имей это в виду. Не поверю в то, что под впечатлением рассказа Марии ты пришла в советское посольство и написала заявление о приеме на работу в качестве советской шпионки.
– Дурачок! – засмеялась Рита. – Все случилось гораздо прозаичнее. Однажды министерством культуры СССР и соответствующим американским департаментом была организована встреча советских журналистов с русскими мигрантами первой волны в США. На этом мероприятии и оказалась Мария. И попробуй угадать с трех раз, с кем она там познакомилась? Правильно, с журналистом, который на самом деле оказался сотрудником внешней разведки Клименко Александром Васильевичем. Но и это еще не все – Мария на этой встрече была не одна, а со своей любимой воспитанницей Бетти. И если подумаешь, что это знакомство было случайным, будешь неправ. Фишер после возвращения в СССР в результате обмена на американского летчика Фрэнсиса Пауэрса сообщил своему начальству о роли Марии в его работе в США. А я к тому времени под влиянием, можно сказать, моей второй мамы, уже созрела для того, чтобы стать агентом советской внешней разведки.
– Ты просто чудо! – Алексей заглянул в чашки из-под кофе, и, убедившись, что они пусты, спрыгнул с подоконника и увлек за собой Риту. – Ну-ка, напомни, что там у нас дальше по плану сегодняшнего дня?