Обрыв манил её ночами,
А утром, стоя на скале,
В объятьях сладостной печали,
Она мечтала в тишине.
Скалы подножье лижут волны,
И чайки реют над водой.
Тот мир манил, свободы полный,
Гроза звала уйти с собой.
Она стояла у обрыва,
Один лишь шаг, и пустота.
Печаль и боль, души порывы -
Там всё ничто, там тишина.
Волна, о камни разбиваясь,
По имени её зовёт.
И чайки, к берегу слетаясь,
Кричат, зовя её в полёт.
Она, немного сомневаясь,
Решила сделать шаг назад.
И море, вдруг завозмущалось,
Раздался громовой раскат.
«А кто тогда по мне заплачет,
И кто же вспомнит обо мне?
Свобода в пустоте, а значит,
Мне быть навечно в темноте?»
А на волнах белела пена,
Чиста, бела, как снег в воде.
И девушка чуть-чуть смелела,
Короткий шаг к крутой скале.
В один безумный возглас смерти
Смешались звуки на скале.
Они кричали ей: «Не медли,
Никто не вспомнит о тебе».
И чёрный ворон – вестник тёмный,
Раздался крик его густой.
А этот звук был незнакомый,
Пугающий совсем чужой.
Она, попятившись, споткнулась,
Рукой закрыв свои глаза,
И незаметно повернулась.
Темнели злые небеса.
Затихли звуки, всё умолкло,
А тьма сгущается вокруг.
Но тьма была холодной, мокрой,
Касалась липкой влагой рук.
«Ты здесь?»- подумала Шарлотта,
«Я здесь», - ответил кто-то ей.
И так знаком был этот кто-то,
Как шорох моря у камней.
«Я умерла?» - она спросила.
«Ты умерла» - шуршит волна,
«Мертва» - с ней сердце согласилось,
И ворон подтвердил: - «Меррртва» .
