Продолжаем рассказал Владимира Догадина о жизни Д.М.Карбышева в Брест-Литовске.
Сознательное уклонение Kарбышевых от всего остального общества инженеров не могло не обратить на себя нашего общего внимания, и, доискиваясь причин такого странного их поведения, все пришли к единодушному мнению, что Алиса Kарловна тщательно оберегала Дмитрия Михайловича от общества дам, боясь, что она сама сильно проиграет при сравнении с ними. И, действительно, почти все жены наших военных инженеров были по своей внешности как на подбор, одна интереснее другой. И хотя справедливость требует отметить, что моя жена Мария Васильевна среди этих красивых женщин занимала одно из первых мест (об этом свидетельствуют ее многочисленные фотографии), однако для нее Алиса Kарловна делала исключение, так как знала мою жену еще по совместной нашей жизни в Юкках (когда учились в академии) и была уверена в ее добродетели, впрочем, надо сказать, что из всех членов нашего инженерного общества абсолютно никого нельзя было упрекнуть в предосудительности или легкомыслии; почти каждый из нас симпатизировал кому-либо, в компании которого охотнее проводил время в обществе, и обычно хозяева дома стремились разместить гостей за столом записками на приборах по соответствующим парам. Однако ни один супруг не мог сделать за это какого-либо упрека другому. Только молодожены Белинские Иван Осипович и Александра Андреевна очень обижались, если их сажали за стол порознь. Их у нас называли «обожайчики». Только этими беседами в компании и ограничивалось взаимное общение. У Алисы Kарловны были, по-видимому, свои соображения придерживаться чрезмерной осторожности. Она была разведенной женой владивостокского офицера, который, между прочим, однажды приезжал в Брест-Литовск на несколько дней, и мне даже пришлось их мельком издали видеть проезжающими втроем на извозчике. Она была старше Дмитрия Михайловича на шесть лет, а также старше всех наших инженерных жен Брест-Литовска. Не будучи никогда красавицей, она в это время в возрасте под сорок лет имела сильно поблекшую внешность и потому не могла идти с ними ни в какое сравнение ни по красоте, ни по своему развитию и манерам. Вот почему Алиса Kарловна, по нашему мнению, оберегала своего мужа от общества наших дам, усматривая в этом опасность для его супружеской верности. Ведь на себе она уже когда-то испытала силу его чар, забыв для него своего первого мужа.
А чтобы отвлечься от однообразия и скуки домашней жизни, она усиленно посещала с ним рестораны, где играла музыка, а на эстраде выступали шансонетки (или, по-русски, певички). Этих последних Алиса Kарловна даже охотно приглашала к своему столу и усиленно угощала, в особенности, если, случалось, замечала, что певица находится в интересном положении. Об этом она говорила нам сама. В таком обществе Kарбышева, по-видимому, не видела конкуренции для себя.
За все время жизни в Брест-Литовске я помню один-единственный раз Kарбышева в большом обществе на именинах жены полковника Kороткевича 24 декабря 1913 г., но без Алисы Kарловны, причем он был очень оживлен и привлекал к себе внимание всех присутствующих.
Фотография этой веселой компании, снятая уже после обеда с большим разнообразием вин, у меня сохранилась.
Хотя по свободным позам некоторых из присутствующих можно заметить, что вина произвели свое оживляющее действие, но серьезно выпивших не было и не могло быть в приличном обществе, а тем более в присутствии дам.
Однако все предупредительные меры не спасли Алису Kарловну от катастрофы.
К шести часам вечера одного из теплых по весеннему дней полковник Короткевич пригласил всех офицеров на собрание с целью решить, каким образом будем чествовать одного из наших товарищей, покидающего нашу крепость для службы в другом месте. К назначенному времени собрались все. Приехал из города на велосипеде и Дмитрий Михайлович. Собрание прошло быстро. Закрытым голосованием было решено внести каждому «с рыла» (как выразился с обычной шуткой Короткевич) по 10 рублей на товарищеский ужин в ресторане и еще по 10 рублей на подарок. Так как всех офицеров налицо было 25 человек, то на 250 рублей собирались подарить уезжавшему хорошие золотые часы (за 100 рублей) с такой же цепочкой (за 150 рублей). После этого все разъехались по домам.
Едва Kарбышев вернулся к себе на квартиру и стал мыть руки, как к нему подошла его супруга, и между ними произошел разговор следующего содержания: «Ты где был?»;— спросила Алиса Kарловна. «На собрании офицеров», — ответил он. «А почему же ты не говоришь, кого ты встретил по дороге?» (Алисе Kарловне, видимо, уже успели доложить, что Kарбышеву попалась навстречу жена одного пехотного офицера, с которой Kарбышевы были знакомы по офицерскому собранию полка, стоявшего в Брест-Литовске близ вокзала в Граевской слободке.) — «Дай мне сначала вымыть руки». — «Нет, ты хотел эту встречу скрыть от меня». — «Ну, если ты будешь так разговаривать, то я не возьму тебя с собой в Петербург». — «Ах, ты так!» — воскликнула Алиса Kарловна, бросилась в спальную, накинула на дверь крючок и, схватив маленький револьвер «Браунинг», начала стрелять в себя. Пока Kарбышев взламывал дверь, она успела выпустить пять пуль, из которых одна попала в левую руку, а другая по направлению сверху — в живот. Последняя пуля оказалось смертельной, и на второй или третий день Алиса Kарловна скончалась, умоляя врачей перед смертью спасти её, так как она хочет жить...
… Потеря жены сильно потрясла Дмитрия Михайловича. Я и сейчас ясно представляю его, как он, облокотившись левой рукой на край гроба и склонившись на нее головой, стоял в застывшей позе, не спуская глаз с лица покойной. У меня не хватило духа прервать его мысли банальными фразами утешения, и я тихо вышел. После похорон жены Дмитрий Михайлович еще больше замкнулся в себе, нигде не показывался, а попытки некоторых женщин отвлечь его не увенчались успехом. Вскоре, как и намечалось, он уехал в Петербург на защиту и утверждение своего проекта форта.
Для полноты общей картины нашей жизни в то время следует еще сказать несколько слов о бюджете инженерной семьи.
Начальник инженеров крепости, который потом стал именоваться одновременно строителем крепости, получал 500 рублей. Его помощники - по 400 рублей. Старшие производители работ - 300 рублей. Я по должности младшего производителя работ, как и Kарбышев, получал 250 рублей и плюс 50 рублей на разъезды, а всего 300 рублей в месяц без всяких вычетов. В строевых частях приблизительно столько же, а именно 310 рублей, получал командир отдельного понтонного батальона, полковник, имевший за плечами много-много лет службы.
Этой суммы было вполне достаточно для того, чтобы выделять около ста рублей ежемесячно на покупку какой-либо крупной вещи. Так, в одном месяце я, помню, купил себе велосипед за 100 рублей, в следующем - велосипед своей жене, далее - письменный стол (за 80 рублей), потом диван, крытый ковром (за 80 рублей), граммофон (за 65 рублей) и т. д.
Денщик, отправляясь за продуктами на базар, получал 3 рубля. Следовательно, на основные продукты питания на 6 человек моей семьи, состоящей из меня, жены, дочери и трех человек прислуги (денщик, няня и кухарка), расходовалось около 100 рублей в месяц. Остальные деньги шли на одежду, на оплату прислуги, на развлечения и прочие расходы. Чтобы иметь некоторое представление о ценах того времени, приведу некоторые из них. Брюки диагоналевые стоили 15 рублей. Следовательно, на месячный оклад содержания я мог бы приобрести 20 брюк. Офицерское пальто из лучшего драпа стоило 60 рублей. Мундир - 45 рублей и плюс 25 рублей за серебряное шитье на бархате воротника и обшлагов. Из продуктов питания могу упомянуть телятину, которая стоила 14 коп. фунт или 35 коп. килограмм, фунт хлеба черного - 1 - 5 коп., пшеничного - 3 - 5 коп., апельсины - 35 - 40 коп. за десяток, лимон - 5 коп., бутылка водки - 21 коп., бутылка вина виноградного от 30 до 80 коп. в зависимости от качества, шампанское Абрау-Дюрсо - 3 руб. 25 коп., импортное - 5 рублей, донское игристое - 1 руб. 20 коп., икра паюсная - 3 руб. за фунт (7 руб. 50 коп. за кило).
Перечисленные, хотя и краткие сведения все-таки могут дать некоторое представление о том, что жизнь инженеров-строителей крепости материально была хорошо обеспечена. Своим общим развитием и положением военные инженеры заметно выделялись из остальной массы офицеров гарнизона и даже были на виду у жителей самого города. Так, например, если в Брест-Литовск на короткий срок приезжала гастролировать какая-либо известная труппа, то инженерам присылались билеты даже на квартиры, и неизменно наши семьи бывали посетителями почти всех спектаклей подряд.