Известный британский социолог Зигмунт Бауман еще полвека назад ввел понятие «текучей современности» и «текучей любви». Суть метафоры в том, что жидкости можно придать любую форму, но сохранить эту форму сложно. И хотя текучесть мира в целом и всего, что в нем происходит, дает большую свободу, вместе с этой свободой многое размывается. В хаотическом кружеве действий людей перестает присутствовать четкий стержень.
И это правда. Особенно заметно, как стержень пропал из отношений. Люди попросту стали быстро сдаваться. Слишком быстро сдаваться.
Как-то, когда карантин в Москве еще только начался, знакомую моей близкой подруги бросил парень-итальянец. «Все равно нет смысла продолжать. Видишь, границы закрыты. Бог его знает, когда их откроют. Мы же не можем вот так».
Мы же не можем вот так. Читай, «я же не могу вот так». И все. Целый год отношений — замечательных, красивых, насыщенных — в мусорку. Потому что слишком сложно.
С таким сталкивалась и я сама. В прошлом году после очередного совместного отпуска мой Немец стал пропадать. Перестал строить совместные планы, звонил мне в Рим все реже и реже, чаще просто ставил перед фактом — «уезжаю с друзьями в Швейцарию». Пока в какой-то момент я не стала задаваться вопросом, а не приснилось ли мне наше безоблачное и хорошее счастье? И кто я для него сейчас, если я вообще для него кто-то?
К зиме мой Немец перестал писать мне совершенно. И только отвечал регулярно на мои сториз в Instagram, чем вводил меня в бесконечный ступор. Его ответы были всегда дружелюбными, очень милыми, как будто мы старые-добрые друзья. С одним только «но» — друзья, между которыми как будто ничего и не было. Как будто кто-то затер нашу романтическую историю, как не прошедший жесткую цензуру восточных стран кусок эротического фильма.
Я наблюдала за ним месяц. Никак не комментируя. А потом решилась уточнить — что все это значит. На мой вполне конкретный вопрос «Ты пропал и не пишешь, но регулярно отвечаешь на мои сториз. Что все это значит?». Мой гипернемецкий Немец прислал мне через три недели сухое, официальное сообщение в Telegram, которое можно вкратце резюмировать в двух предложениях: «Спасибо за все, что было, я очень это ценю. Всего наилучшего». А ведь я просто решила спросить — что у него в голове. Но когда тебя просят объяснить свои чувства, это сложно. Лучше просто… вежливо слиться. И это все произошло тогда, когда границ никто еще не закрывал. Границы — воображаемые — мой Немец нарисовал и закрыл сам.
Так и на днях мой американский друг, с которым я познакомилась благодаря воле случая в Тиндере и так хорошо общалась все эти три месяца и рассказывала всем — «мы ни разу друг друга не видели, но пьем по вечерам вино, смотрим сериалы и поддерживаем друг друга», не прошел проверку реальностью. Там, где нужно было наступить на горло гордыне и просто be there для человека, он выбрал позицию маленького ребенка. Он сел в кусты.
Конечно, его поведение можно списать на то, что Джон Смит (зашифрую его этим символичным американским именем) ни разу за все 28 лет своей жизни не построил мало-мальски крепкие отношения хоть с кем-нибудь. Будь то друзья или романтические партнеры. Волк-одиночка, а на самом деле — инвертированный эгоист и эгоцентрик с раздутой гордыней. Проблема которого в том, что его способность выстраивать коммуникацию осталась на уровне девятого класса. Да, умный, да, интересный, да, искренний и очень вежливый. Up for anything and for agood laugh. Но на деле — совершенно неспособный общаться с другим человеком на равных. Не через призму треугольника Карпмана.
И это ок, когда общение поверхностное. Но близость может зародиться только там, где человек отстегивает себя от всех треугольников и квадратов, признается себе во всех своих травмах и болях и не перекладывает их на другого. Не ассоциирует другого с «палачом». Не придумывает ему ложные описания и эпитеты. Не надевает на него скафандр из своих выдуманных страхов.
Наверное, все те, кто сдаются, заставляют нас по-другому, с настоящей благодарностью взглянуть на тех, кто все-таки не сдается. Кто сквозь бурю всех своих и твоих эмоций пытается распознать суть и докопаться до нее, вытащить на поверхность, чтобы знать «врага в лицо». Потому что когда знаешь врага в лицо, ты уже победил.
Да, таких людей, которые способны на настоящую близость, их очень мало. Но как же хорошо, что они все-таки есть. И как хорошо, что они все-таки не сдаются.