Найти тему
Катя и Хедера

Виноват в итоге не работодатель, а ты сам.

Однажды я пыталась всем окружающим и себе доказать свою важность, а получила невроз и синдром самозванца.

Больше пяти лет в общем и целом я отдала работе в колл-центре одной из очень известных в Санкт-Петербурге служб доставки еды. Когда я к ним пришла они были небольшими. Кажется, только пять кухонь по городу, один бренд и никакой доставки в область. Если сравнивать с тем, что сейчас то это – мелочь.

Это я  приехала веселиться с друзьями, но почти сразу уснула, так как силы кончились
Это я приехала веселиться с друзьями, но почти сразу уснула, так как силы кончились

Меня туда заманила бывшая однокурсница в качестве ночного оператора. И знаете, начиналось всё очень хорошо. Там очень достойно платили, звонили нам не много, иногда звонков не было несколько часов. Нам разрешали спать на месте и требование было только к тому, чтобы мы могли быть достаточно бодрыми, чтобы не косячить в карточках и не пропускали звонки.

На свою беду я в этот момент зарекомендовала себя, как хороший ответственный и безотказный работник. Я не выставила границы, что безусловно было моей ошибкой. Мне тогда казалось, что всё было идеально.

Вообще, моя история с этой работой похожа на историю токсичных отношений. Потому, что, проработав там полгода я ушла в другое место. Но побегав, полгода официанткой и повредив руку, вернулась.

И на свою беду оказалась достаточно умной и старательной, чтобы меня, помня ещё старые показатели, повысили до аналитика в ещё не существующем отделе аналитики. Нужно было придумать форму отчётности, которая бы устроила начальство производств, колл-центра и центрального офиса, решить, как осуществлять контроль, потом обучить себе напарницу и сменщиц.

На тот момент мне казалось, что всё тоже – очень хорошо. Работы было много, она была интересной и я радостно кидалась её выполнять, приходить на дополнительные смены и оставаться в ночь. И на самом деле, в этот момент я подложила огромную грязную свинью не только себе, но и всем будущим аналитикам. Я опять не выставила границы. Я пыталась доказать всему миру, что могу всё. И могу делать это «всё» лучше всех. Мне хотелось, чтобы меня хвалили.

И в начале так и было, а потом закончились премии, работы стало ещё больше, у нас появился второй отдел, работающий с другим брендом. Так прошло три с половиной года. Нам грозило объединение, а мне пророчили место руководителя. Но тут меня переманила знакомая в другую организацию. И я опять ушла.

Год прошёл в организации перевозок для юридических лиц. Я поработала со сбербанком, с кучей мелких клиентов, на моём рейсе по собственной глупости умер человек, отдел развалился (это не связано между собой). А ещё моя память о работе в доставке затянулась розовой пеленой. Мне казалось, что всё там было отлично. И зарплата достойная и коллектив такой хороший. И я опять вернулась.

А там уже был форменный ад. Нас в смене было уже по десять-пятнадцать человек, а руководитель отдела продолжил мою политику прогибания и взваливания работы, которая никак не относилась к аналитике на подчинённых. Мы уже не просто вели отчётность, мы должны были разбираться с ЧП на точках, работать с СБ, оповещать всех из руководства, искать решения ситуаций в магазинах, быть первичным отделом качества (хотя он и так был) и выполнять роль психологов для курьеров.

Потом народ побежал. Ушли две девушки, которых я обучала в самом начале. Нам набрали новеньких. Дальше ввели штрафы. Теперь за одну грамматическую ошибку в смс сообщении мы лишались половины премии, за четыре ошибки из зарплаты вычиталось почти десять тысяч. А не допускать их было очень сложно, так как мы вели мониторинг и отчётность реальном времени , иногда разговаривали по телефону параллельно по двум, несвязанным между собой вопросам, а иногда ещё и принимали заказы (операторы же не успевают).

Шутки про Шиву перестали быть шутками. Я начала болеть постоянно, но ходила больная на работу. Мы все ходили. Народ начал увольняться, новые люди в отдел к нам не шли, так, как все слышали, что там был ад. Нас осталось по пять человек в смену. Не уйти на обед стало нормой, а держать еду на столе запрещалось. Я начала падать в обмороки, а по пути домой я плакала в траспорте.

Через год я поняла, что ещё немого и спасать от меня будет нечего и ушла уже совсем. Мы, с другими ушедшими, до сих пор поздравляем друг-друга с восьмым марта и четырнадцатым февраля. И это не зависит от пола, мы просто рады, что больше не работаем там.

А я всё задаю себе вопрос, может быть, если бы я, когда всё от меня зависело, не кидалась так рвать жопу ради похвали, то может всё в итоге было бы хорошо? Или нашлись бы другие умники, которые бы всё испортили?