Кто из нас, придя в музей, не хотел подержать в руках какой-то экспонат? Например, добыть огонь по технологии древних людей. Однако большинство экспонатов в руки брать нельзя. И здесь посетителям приходят на помощь новые технологии. Пусть каменный наконечник остается за стеклом. Экспозиция в 3D дает невиданные возможности. А вот забавная демонстрация занятий и ремесел. Вот пастух с овцами, а рядом ножницы для стрижки, приспособление для расчесывания шерсти. И пастух, и девушка не просто так стоят - в национальной одежде. Можно рассмотреть и сам экспонат, и как его делали.оздать карусель
Российский этнографический музей - пример удачного применения новых технологий. В конце прошлого года его новым директором стала Юлия Купина. На прошлой неделе она побывала в Ульяновске и приняла участие в работе X Международного культурного форума. Конкретнее, она работала на выездном проекте Санкт-Петербургского культурного форума - открытом лектории «Культура 2.0».
На полях форума директор Российского этнографического музея рассказала «Народной газете» о том, как музей пережил четыре месяца изоляции, поделилась планами на будущее.
- Юлия Аркадьевна, не секрет, что пандемия нарушила планы музейщиков и этнографов. Как вы выстроили работу в этот период?
- Музеи - институция парадоксальная, мы закрылись на долгих четыре месяца, но оставались открытыми, возможно, в большей степени, чем обычно. За время карантина музей активно использовал сайт, расширил свое присутствие в соцсетях. Подготовлено 30 онлайн-выставок, опубликовано 13 онлайн-каталогов. Экспозиции демонстрируют 2 - 3% экспонатов из коллекции музея, карантин позволил представить больше.
- Российский этнографический музей обладает одним из крупнейших этнографических собраний в мире, оно насчитывает около 700 тыс. единиц хранения. В открытых данных значится, что в общей сложности в коллекциях вашего музея представлены памятники культуры 158 народов и этнических групп России и сопредельных стран. При этом музей остается менее заметным на фоне других музейных гигантов…
- В современном мире музей делают посетители. Сколько бы коллекций у тебя ни было и какими бы зданиями в центре крупных городов ты ни располагал. К сожалению, долгое время РЭМ был гаванью интуристов, куда их привозили, чтобы показать культуру народов СССР. И музей не успел вовремя сделать маневр, чтобы войти в информационное поле. Сейчас мы пытаемся сделать так, чтобы состояние «невидимки», в котором пребывал музей, сыграло нам в плюс.
Глобально же РЭМ с его богатейшими коллекциями должен превратиться из музея, обращенного в прошлое, в музей, обращенный в будущее. Стать командой единомышленников, которая видит себя не в закрытом пространстве экспозиций и фондов, а в широких партнерских связях; командой, которая понимает, что происходит в регионах России и крупных музеях мира.
- Стереотипное представление об этнографии - это наука о том, как было раньше.
- В этом стереотипном представлении повинны в том числе музеи. В советское время весь этнографический материал помещался в разделах о прошлом. Классическая схема краеведческого музея: природа, археология, этнография, а дальше революция, пятилетки и так далее.
Но на самом деле этнография - это то, что есть сейчас, то, что мы делаем вместе. Носителями этнографических знаний являемся мы все. Как минимум языка. А кроме того, этнография - это: как мы с вами общаемся, как встречаем гостей, как ведем себя в поездках, даже как сидим. Потому что во всем этом есть много традиций… Да и проблемы остаются теми же, что рассматривали этнографы XIX и начала XX века. Это взросление человека, какой жизненный путь ему приписывает общество как должный, что такое счастье, удача, горе. Все это этнография!
- Почему до сих пор это часто определяется на материале прошлого?
- Потому что человеку проще понять себя через другого. Например, жителям Поволжья интереснее изучать Русский север, Кавказ, Дальний Восток. Самих себя изучать сложнее. Так было всегда. Этнография родилась на изучении экзотических культур. И культурой, до которой ехать пять километров, стали заниматься слишком поздно. Во временном плане все то же самое.
- Может быть, тогда нужна сеть именно этнографических музеев? Ведь в России нет мононациональных регионов.
- Как я сейчас вижу, этнографические музеи у нас в стране создаются по инициативе больших сподвижников. Только указанием власти, даже при наличии денег, этого не создать. Нужен грамотный энтузиаст. Хотя без поддержки властей тоже никуда. Музей - очень дорогое удовольствие. Культура - это вообще всегда дорого.
Хотя я не уверена, что в регионах нужно создавать отдельные большие этнографические музеи. Мне кажется, сейчас нужны комплексные музеи. То движение, которое началось еще в середине XIX века, когда музеи специализировались, меняет вектор. Сейчас музеи объединяются. Этнографическая коллекция может рассматриваться как коллекции по биоразнообразию. Например, у нас есть камлейка (одежда чукчей. - Ред.) из кишок нерпы, которая была добыта охотниками тогда, когда никаких зоологических коллекций по этому региону не было. А благодаря ей зоологи получают возможность для исследования. Поэтому мультидисциплинарость - это только плюс. Для краеведческих музеев это огромный шанс. Они могут миксовать науки, материалы, даже специалистов очень оригинальным способом.
- А могут ли регионы России заманить к себе иностранцев своей культурой? Потому что пока Россия для гостей страны замыкается на Москве, Питере и, в лучшем случае, Казани.
- Это реально, но здесь нужно обратить внимание на разные факторы. Во-первых, каждый регион должен сформулировать для себя ту особенность, которой он будет заманивать туристов. Это тоже долгая работа. И для нее нужны грамотные люди. И, конечно же, для привлечения туристов необходимы инфраструктура, транспортная безопасность, информационная доступность - она сейчас очень важна.
Но Россию нужно показать не только иностранцам. Нашу страну следует открывать для россиян. Особенно для тех, кто привык отдыхать за границей. В этом году многие отправились в путешествие именно по России. Для моих друзей, съездивших в регионы, это стало настоящим откровением. Да, не везде у нас необходимый уровень сервиса, но зато есть потенциал. Опять же, нет языкового барьера. Так что, может быть, стоит в первую очередь думать о развитии внутреннего туризма? Надо научиться путешествовать по своей стране и жить в ней.
- У Ульяновского музея современного изобразительного искусства очень тесные связи с Пушкинским музеем. Может ли Ульяновск рассчитывать на такую же дружбу с РЭМ?
- Безусловно, это возможно. Один из факторов, почему я здесь, - нам интересны регионы, с которыми мы пока не сотрудничаем. Но здесь важно, чтобы у специалистов музеев был взаимный интерес. Директора могут договориться о чем угодно. Но если у команд нет интереса друг к другу, то административный ресурс не поможет. Интерес этот рождается очень долго, но с нашей стороны он есть. Перед поездкой сюда я посмотрела, какие коллекции есть в Российском этнографическом музее по Симбирской губернии. Их оказалось очень мало. Один русский костюм - и, пожалуй, все. Я надеюсь, что интерес будет и со стороны ульяновского музейного сообщества.