«Стеклянный потолок» до сих пор мешает женщинам добраться до вершины карьерной лестницы. С каждым годом стекло становится более хрупким, но разбить его окончательно всё ещё не удаётся. Сто лет назад «потолок» был стальным. Собирательный образ студента тех времён можно представить как «юноша православного происхождения». Девушки допускались в государственные вузы исключительно на правах вольнослушательниц. Высшее образование они могли получить лишь в негосударственной высшей школе, ограничивающей сферу доступных им профессий. Этот текст о тех, кто объявил войну стереотипам и доказал, что девушка может строить не только воздушные замки.
Женские курсы высших архитектурных знаний Елены Феликсовны Багаевой и Люси Павловны Молас стали феноменом своего времени. Открытые на частные деньги в 1906 году, они давали слушательницам такой уровень образования, что уже в 1912 году получили статус высшего учебного заведения и перешли в ведение Министерства торговли и промышленности.
Курсы разместились в доходном доме штабс-капитана гвардии Муяки на углу улицы Восстания и Ковенского переулка. Современники отмечали, что в доме царила «необычная атмосфера, располагающая к тому, чтобы всецело и радостно отдаться труду. В мастерских и аудиториях курсов снежной белизны антики, расставленные на столах, вокруг цветы, придающие этим гипсам особую, неведомую свежесть и новую жизненность. И тут же лежат тетради с записками по перспективе, строительной механике. В этих уютных уголках, уставленных диванами с мягкими красивыми подушками, в светлых эркерах, увитых зеленью, занимаются слушательницы». Для учениц обустроили библиотеку с архитектурно-художественными, техническими альбомами и пособиями, музей, приборы и модели по геодезии и строительному искусству.
На курсы принимали 600 слушательниц, по 35-40 девушек в классе. Каждая из них до начала семестра вносила плату за обучение (150 руб. на первом и втором курсах, и 200 руб. на третьем и четвертом). Если какая-то из учениц оказывалась неплатёжеспособна, она выбывала с курсов, но могла восстановиться позднее, подкопив нужную сумму. Для материальной помощи слушательницам и организации путешествий со специальной научной целью организовали благотворительное Общество. Вступить в него мог любой желающий. В зависимости от того, насколько щедрыми были взносы, выделяли несколько категорий членства: почётные (оказывающие «существенное воспомоществование»), действительные (ежегодно вносившие 5 руб.), соревнователи (отдающие 1 руб. в год) и жертвователи (помогающие по своему усмотрению). Для привлечения дополнительных средств Общество устраивало многочисленные вечера, спектакли и лотереи. Ресурсами Общества распоряжался Комитет в составе учредительниц, двух членов педагогического совета и восьми слушательниц (по две с каждого курса).
В преподавательский состав входили достаточно известные в области архитектуры, живописи и инженерно-строительных наук профессора. С 1912 года пост директора занимал Николай Константинович Рерих, возглавлявший художественное объединение «Мир искусства». Благодаря его авторитету, удалось привлечь на курсы многих талантливых художников: Сергея Юрьевича Судейкина, Василия Ивановича Шухаева, Александра Евгеньевича Яковлева.
Многоуважаемая Люси Павловна.
До сих пор не собрался поблагодарить Вас за сообщение мне интересной программы Ваших курсов. Так превосходно, так полно составлена, что мне не шутя захотелось самому поступить учиться архитектуре и всему, что к ней относится. Вы мне поверите, когда узнаете, что три последних года, я много строился и устраивался, а потом так мощно поглощал перечень иных прикладных знаний, которые проходят на женских архитектурных
курсах. Пожалуйста, сообщите, когда будет выставка работ Ваших учениц – так желательно посмотреть.
С искренним уважением к Вам И. Репин.
На курсы принимали девушек всех сословий и вероисповеданий при наличии аттестата средних учебных заведений. Получившие же домашнее образование сдавали вступительные экзамены по физике и математике. Учебный процесс строился «сообразно способностям слушательниц» и их индивидуальности. Им преподавали нужные для архитектурного и градостроительного дела знания, читали общеобразовательные предметы (высшая математика, физика, химия и анатомия). Также преподавали специальные дисциплины, вроде теоретической и строительной механики, геодезии, строительных материалов и работы, строительного искусства, отопления и вентиляция, санитарного зодчества, строительного законоведение и составления смет, сельскохозяйственной архитектуры, проектов и расчётов железных ферм и сводов. Изящный вкус развивали предметы художественного направления: рисование образцов художественной архитектуры, орнаментов, масок, фигур и живой натуры; архитектурное черчение; теория теней; перспектива; история искусств; архитектурная композиция. Благодаря Рериху на курсах ввели новые отделения: художественно-промышленное, театрально-декоративное и художественно-педагогическое. Ни одно учебное заведение до этого не готовило театральных художников.
Отучившись два года, студентки во время каникул могли лично присутствовать на стройках. На старших курсах девушки занимались в архитектурных бюро, где отвечали за чертежи и распоряжались рабочими. Надо отметить, что те относились к ним уважительно и в их присутствии меняли тон на более сдержанный. В заметке «Санкт-Петербургских ведомостей» за 1911 год отмечается, что у учениц установились такие хорошие отношения с рабочими, что один из них «много раз подносил своему патрону-архитекторше букеты цветов».
По итогу каждого года устраивали отчётные выставки работ слушательниц. О некоторых проектах лестно отзывался даже такой строгий критик, как Георгий Крескентьевич Лукомский (чтобы было понятнее – Варламов XX века). В своей статье для журнала «Зодчий» он отмечает, что выставка слишком серьёзна и специальна для широкой публики. По достоинству оценить проекты могут лишь «лица, следящие за развитием архитектурной формы». В работах нет мертвенной академической сухости, они свежи, их краски благородны. Но нет в них и самостоятельности. Этому недостатку Лукомский находит гендерное оправдание: женщины очень чутки и восприимчивы к чужому влиянию, потому и копируют мазки преподавателя.
Свидетельство, которое выдавали выпускницам, не предоставляло прав на производство строительных работ. Окончив курсы, девушки могли остаться в качестве помощниц преподавателей или устроиться в бюро помощницами архитекторов. Конечно, ни одна из этих должностей не соответствовала уровню их образования. Педагогический совет вёл постоянную борьбу за расширение прав девушек, предоставления им звания архитектора. При курсах учредили бюро строительных и графических работ, в котором выпускницы выполняли заказы. Формальную ответственность несли преподаватели, но это был большой шаг на пути к предоставлению девушкам самостоятельности.
В 1918 году курсы передали в ведение Народного комиссариата просвещения и переименовали в Женское Художественно-промышленное торговое училище, а позднее – в Архитектурный институт. Багаева пыталась убедить правительство в необходимости поддержки курсов. Она писала: «Пусть же отныне созданное мною училище, чрез выпускаемых образованных инструкторш прольет свет на все отделы нашей промышленности и постепенно поднимет их в уровень с заграничными или даже выше их. Даровитость русской натуры общеизвестна, но только нужно пробудить её, а для этой-то цели и создано мною открытое училище». Но существование платного образования противоречило новой политике, содержать его самостоятельно тоже было непосильно для государства. Как отметили в одной статье, «Училище просуществовало до 1922 года и растворилось в сложных событиях исторических преобразований». Более точной метафоры, на мой взгляд, не подобрать.
Автор: Полина Задорожняя
Корректор: Дарья Кузнецова
Иллюстратор: Любовь Бузикова
Подбор фотографий: Полина Задорожняя