Продолжение. Начало здесь.
Может ли лондонский денди сойти за потомственного архангельского помора?
Легко!
Особенно если он самозабвенно рассекает на лыжах по заснеженному простору Северной Двины. При минус двадцати, с арктическим ветром наперегонки.
Если отрешиться от гротескных стереотипов и непредвзято воспринимать типичный образ современного dandy, то придраться, собственно, не к чему.
Нынешний денди безупречно одет, элегантен, чистоплотен и выхолен так, что сам Джордж Браммелл, всемирно признанный стиляга, и тот не удержался бы от возгласа восхищения.
Умение одеваться красиво и со вкусом, заслуживает похвал, пусть даже и безмолвных. А если модник к тому же подтянут, весел нравом и до обморока хорош собой, то остаётся лишь вздыхать и любоваться красотой, услаждая взор в меру отпущенной эстетикой.
Приятно посмотреть на всесторонне развитого человека, который, не только тщательно следит за манерами, речью, физической формой и чистотой тела, но и выбирает для себя, по возможности, самое лучшее во всех сферах жизни.
Такому типажу есть даже точное определение в английском – “accomplished”, что переводится как «совершенный, изысканный», но не ограничивается этими понятиями, ибо подразумевает всеобъемлющую проработку личностных качеств и успешное их оттачивание. «Состоявшийся» - вот как одним словом можно передать тот смысл, что вложили англичане в слово, которое лучшим образом характеризует человека достойного и приятного во всех отношениях.
Если хорошенько прошерстить британскую классику, то можно заметить, что встречается этот термин довольно часто – и именно в отношении образованных, воспитанных, утончённых особ, соблюдающих внешнюю и внутреннюю чистоту. Джейн Остин и Сомерсет Моэм, в частности, испытывали сердечное расположение к этому понятию и всему, что с ним связано.
Элегантность, опрятность, качество – три кита, на которых зиждется стиль денди.
В этом выражается не только любовь к себе, но и уважение к окружающим. Парфюм – обязательно после душа, но свежий и в меру, чтобы не душить ароматом публику.
Обувь, аксессуары – всё высочайшего качества, добротное, изготовленное на века. Про такое говорят: «Сделано на совесть». Броги не расползутся через полгода после носки, сумка выдержит обещанные нагрузки и прослужит столько, сколько гарантирует производитель, а то и дольше. Одежда безупречного пошива. Ни единого неровного шва, ни одной торчащей в неположенных местах нитки – идеальный крой, изящная, чуть небрежная посадка – естественный шик, лишённый вычурности. Удобно и красиво.
Юра привёз с собой на русский Север не только аромат дорогого лондонского парфюма, но и ауру неброской утончённости, от которой поднималось настроение и становилось удивительно хорошо на душе. Смотреть на элегантно одетого молодого человека – одно удовольствие, и Света всю новогоднюю ночь любовалась не только его открытой улыбкой, но и качеством деталей, продуманных до мелочей.
Классические часы на кожаном ремешке, белоснежная рубашка премиум класса, дерби, начищенные до блеска, портмоне Montblanc и даже шёлковый носовой платок с вензелем в уголке – истинный раритет в современном мужском гардеробе. Есть от чего проникнуться глубочайшим интересом и симпатией к человеку.
И тут британскому моднику везут целый ворох вопиющей безвкусицы, подбитой ватой, заполненной пухом и начисто лишённой изящных форм!
Света заранее содрогалась, рисуя в уме, как Юра будет напяливать на себя всё это сказочное великолепие, как он будет выглядеть в подержанном аутфите, продиктованном безысходностью. Кто-кто, а Чуприк элегантностью не блистал, безукоризненным вкусом в одежде с младых ногтей не отличался. От Светиных попыток заставить его принарядиться досадливо отмахивался:
«Отстань! Подлецу всё к лицу!».
Вот так и вышло, что в сумке к гостю из Англии приехали неуклюжие, зато непродуваемые, чуприковские штаны, мешковатая чёрная куртка с капюшоном, отороченным мехом, растянутый свитер бабушкиной вязки, украшенный рядком весёлых ёлочек, треники с вытянутыми коленками, плотная шапка болотно-зелёного цвета, слегка помятые лыжные ботинки, и шерстяные носки – добротные, толстые, и, конечно, страх какие колючие. Бонусом прилагались потёртые зимние перчатки, похожие на краги. Образ – огонь.
Николай Семёнович помог дочери занести лыжи и сумку в лобби ***отеля, дождался, пока Юра спустится вниз – ему было крайне любопытно взглянуть на англо-русского сорвиголову, выбравшего ради его дочери бой курантов на Спасской башне вместо мелодий Биг Бена.
А парень обрадовался знакомству со Светиным отцом – примерно такими он себе поморов и представлял – немногословными, с прямым взглядом светлых, внимательных глаз и несуетливой, почти бесшумной, походкой.
Пожатие мозолистой руки архангелогородца было крепким, но не давящим – Юре и это пришлось по душе.
Беспокойство отпустило Николая Семёновича после рукопожатия и короткого разговора с лондонцем: в нём всё вызывало расположение – спокойные движения, учтивая речь, приятная внешность. Сильные руки, уверенная стойка. Видно, что не вертопрах какой. И цену себе знает.
Чувствуется порода. Красивый парень. Одет с иголочки. А ведь и я когда-то щеголял в модных костюмчиках и накрахмаленных рубашечках - когда за Томой ухаживал… мда… жизнь пролетела…
Николай Семёнович засобирался обратно домой, с добродушной усмешкой отметив про себя, как переглядывается молодёжь – прямо глаз друг с друга не сводят.
Подходя к дверям, молвил коротко:
– Накатаетесь, намёрзнетесь – приходите к нам греться. Мать уже вовсю бряшничает, ждёт гостей на обед…
Пока Юра переодевался в номере, Света представляла его в трениках, в свитере с ёлочками и мысленно обливалась слезами. От смеха.
А что делать? Не в роскошном же удлинённом Burberry на лыжню сигать!
Но всё оказалось не так страшно, как она себе напридумывала.
Есть же люди, на которых что ни надень – всё радует глаз, и даже затрапезная вещица кажется экстравагантной. Про таких говорят: «Хоть мешок для картошки на себя натянет – всё равно красиво».
Парень улыбался во весь рот, шутливо поворачиваясь к Свете то одним боком, то другим, как на модном показе haute couture:
- Ну как?
- Аххаха, красоту ничем не испортить!
- Сойду за помора?
- На реке узнаем.
- Не терпится, идём.
- Шапку надень.
- Модная… в стиле бохо. – Помор-неофит напяливал шапку и так, и этак, но помпон перевешивал сильно вытянутую макушку - та держаться вверху никак не желала, квёло опадая вниз.
- «Во всех ты, душенька, нарядах хороша»! – Заливалась Света, пальцем раскачивая помпон.
Юра и дальше смешил бы её, натягивая шапку почти до шеи, но служащая на ресепшен ***отеля недоумённо глянула в сторону постояльца в задрипанных штанах, зыркнула на развеселившуюся девушку в лыжном костюме и недовольно поджала губы.
Молодые люди, прыснув, подхватили лыжи, палки, и устремились на сверкающую ослепительной белизной солнца и снега набережную, где их уже поджидал Чуприк.
Прежде, Дима не преминул бы позубоскалить по поводу Светиного нового знакомца, или даже по-детски повредничать из-за вторжения чужака в их устоявшуюся семейную традицию.
Но не сегодня. После ссоры, ночных переживаний, раскаяния и примирения, Чуприк вырос ещё на шаг, стал немного взрослее и чуть осознаннее.
Внутренний рост редко проходит безболезненно. Часто переходу на новый уровень предшествует кризис и ломка внутренних ограничений. Всё это – через боль, размышления, анализ и принятие. Так растёт сердце человеческое – учится прощать, принимать, обнимать новые высоты со всем теплом, что разливается внутри после оттаивания от обид. Вот почему после прощения и примирения люди чувствуют, как к ним возвращаются силы и вновь хочется жить.
Новость о приезде Юры и вовсе добила Чуприка:
Ни за что, ни про что испортил Светке новый год, обвинил в связи с женатиком, а она даже оправдываться не стала… ещё и мириться первая пришла… я- идиот.
Поэтому и стоял терпеливо в снегу на реке, поджидая опаздывающих - не взбрыкивая, не бубня, без привычного ворчания. И бросился трясти руку Юре с нескрываемой радостью. Про себя отметил:
Классно на нём моя куртка сидит. Лучше, чем на мне. Что он сделал? А, ясно… мех полностью пристегнул, резинку внизу ослабил…
Поприветствовав нового знакомого, с довольной ухмылкой развернулся к Свете, кивнув на его прикид:
- Ну вот! А что я говорил! Молодцу всё к лицу!
Девушка шутливо закатила глаза, застегнула крепления на лыжах и задорно крикнула:
- Ну что, погнали!
Погнали.
Солнце заливало необъятные белоснежные просторы, слепило глаза, отражаясь от льдинок, отчего сияние усиливалось многократно. Порывы арктического ветра вышибали слезу. Если стоять на месте – задубеешь в миг. Поэтому, как говорила Алиса в стране чудес, «у нас тут надо бежать изо всех сил».
Вот и бежали во все лопатки, орудуя лыжами и палками, мощно отталкиваясь от скрипучего наста, оставляя за собой сверкающую снежную взвесь.
Юра быстро вошёл в форму – лишь в самом начале чуть замешкался, вспоминая технику, приноравливаясь к темпу и новым условиям. Дышать на Севере зимой нелегко – тоже сноровку надо иметь, чтобы мороз не обжигал лёгкие. Особенно при быстром движении.
Но Юра освоился, импровизировал, и вскоре уверенно встал на хороший, длинный ход. Свету приятно удивил его размашистый коньковый и лёгкое скольжение. Да и шёл парень не натужно, без напряга, дышал ровно – в нём чувствовалась отменная физическая подготовка.
- Хорошо идёшь! – Крикнула девушка, подсмеиваясь, и начиная даже немного отставать от лондонца. Вошла в азарт, ускорилась, пытаясь сравняться. Чуприк прошуршал мимо них уже давно и мелькал где-то далеко впереди – только время от времени оборачивался, чтобы убедиться, что Света с Юрой не слишком отстали.
Очень скоро стало очевидно, что лондонец запросто обогнал бы и Чуприка, но ему не хотелось отрываться от Светы - и он заскользил более расслабленно, наслаждаясь расстилающейся перед ним панорамой, от которой захватывало дух.
Северная Двина – настоящая красавица, привыкшая к восхищённым взглядам и признаниям в любви. Такая же модница, как и лондонский денди – ничуть не уступает. Только успевает наряды менять.
В солнечный летний день накинет невесомый газовый шарф, отливающий небесной лазурью, и парит между небом и землёй такая лёгкая, невесомая – не надышаться её свежестью, не насмотреться в васильковые излучины. Вот и любуются северяне, глаз не сводят с мерцающих блёстками волн.
В летние вечера любит Двина облачиться в струящееся платье цвета электрик или в бирюзу – по настроению. Разомлев от солнечных объятий, достаёт сапфиры, рубины или янтарь из заповедных ларцов, подбирает в тон закату лучшие драгоценности и благосклонно принимает восторженный гул толпы, утопая в людском обожании.
В дождливые дни плаксиво куксится, становится холодной и отстранённой. Завернувшись в серую шаль сизых туч, нещадно сдувает гулён с набережной промозглым ветром. Хмурится и хандрит. Ещё бы! Лето прошло, теперь только скучные дожди да стылая хмарь с утра до ночи… Неделями не снимает тусклый плащ – прячется от измороси, тоскуя по солнцу.
К декабрю засыпает, утопая в лебяжьих перинах зимы, угревшись под пуховым платком снегопада. До весны смолкает спящая красавица. А Север укутывает заботливо Двину белоснежными парчовыми покрывалами с россыпью бриллиантов. Куда ни кинь взор – всюду белизна и сверкание алмазов, такое ослепительно-яркое, что режет глаз. Дух захватывает от красоты и холода. Тишина и бескрайний белый простор – любимое одеяние Северной Двины во время сна.
С ледоходом сбрасывает река загрязнившиеся покровы, стряхивая вместе с отсыревшим пухом зимнюю сонливость. Выпрастывается всеми своими притоками навстречу жизни, наряжается по-весеннему свежо, молодо, ярко.
Суфийским танцем кружит безостановочный хоровод нарядов Северной Двины, очнувшейся ото сна. Лазурный перетекает в персидскую синь, плещет ультрамарином, подмигивает васильковым, темнеет кобальтовым, накатывает терракотовым – и так без устали, день за днём…из поколения в поколение.
Юра окидывал восхищённым взглядом бескрайний простор, расстилавшийся на километры, и ощущал небывалый подъём духа. Север дышит свободой и безмолвием – и от этого успокаивается дух, уходят суетные мысли. Разум проясняется. Холодно? Да. Ну, так на то он и Север. Но сейчас, разогревшись от быстрого бега, парень оглядывал раскинувшееся перед ним белоснежье, и отдыхал душой. И сердце наполнялось счастьем – рядом с ним бежала разрумянившаяся, смеющаяся северянка, ставшая ближе всех на свете – всего за несколько дней…
Десять километров – как с куста! Сделали круг по Двине - мимо Гостиных Дворов, Красной пристани и Морского-речного вокзала, где дремлют суда до начала навигации… Набегавшись, вернулись к мысу Пур-Наволок – там их уже дожидался Димка, отирая лыжи от снега.
От тёплого дыхания пар клубился изо рта. Ресницы, брови и волосы, выбившиеся из-под шапки, покрылись пушистым инеем, побелели – и это тоже казалось смешным – молодые люди заливисто смеялись – наверно, просто оттого, что всё на свете хорошо, когда молод, здоров, влюблён и запросто можешь промчаться коньковым при минус двадцати, наслаждаясь движением. Спина взмокла от пробежки, румянец во всю щёку и приятная усталость в теле.
– Ну что, пошли на обед!
Хорошо, что родительский дом не так далеко – добрались за несколько минут быстрым шагом.
Ах, какой наваристый борщ поджидал спортсменов на праздничном столе у Тамары Дмитриевны! Аппетит ребята нагуляли нешуточный, поэтому поторапливать за стол никого нужды не было. Сначала напились тёплого клюквенного морса, утолили жажду:
- Так пить хочется, сил нет!
А потом за обе щёки уплетали густой борщ со сметаной и зеленью – только ложки бренчали. Спорт и труд сближают людей, так что молодёжь болтала без умолку, то и дело смеясь, успевая при этом воздавать должное оливье и домашнему пирогу на скорую руку.
- Тамара Дмитриевна, как называется этот пирог? Просто объеденье! Не могу понять, там томаты внутри?
Юра ел уже третий кусок, и не мог насладиться – такой вкуснятины давненько не едал. Мягкий, тёплый, только из печки – пирог таял во рту, сочная начинка сводила с ума.
- Названия не знаю, обычный слоёный пирог, просто тесто свежее. А внутри – ломтики помидоров, моцарелла, соус песто, толика сметаны и специи. Ничего сложного. Пять минут – и готово.
- Верх кулинарного мастерства! – Нахваливал гость, и хозяйка млела от удовольствия.
- И оливье такого ещё нигде не едал… пальчики оближешь!
- А оливье Света готовила. – Улыбалась Тамара Дмитриевна и подмигивала дочери.
- Ммм… какой приятный сюрприз. – Юра дурашливо приподнимал брови, шутливо посматривая на девушку, и та посмеивалась. – Не хочешь в Лондоне бистро открыть? Местные обожают русскую кухню.
- Отличная мысль. А ты разработаешь бизнес-план?
- Легко. Вместе у нас всё получится.
- Мы разбогатеем и отправимся в кругосветный круиз.
- Нам ничто не мешает это сделать.
За дружным, большим столом в кругу семьи любые, самые смелые планы казались осуществимыми, а мечты – достижимыми. И быть просто вместе, семьёй – уже было счастьем.
Продолжение здесь.
