Как я побывал на месте расстрела прапрадеда и нашел под слоем мха могилу прапрабабушки
Приглашение в прошлое
Недавно я вернулся из Архангельской области. Ездил по маршруту Архангельск-Нименьга-Онега. Путешествие превратилось в паломничество. После таких поездок не захочешь, а поверишь в Бога.
Русский Север — родина моих предков по материнской линии. Многие из них были священниками.
Поездка была приурочена к 100-летней годовщине расстрела прапрадеда Виталия Попова. С 1902 по 1920 год он был настоятелем Преображенской церкви в поморском селе Нименьга.
5 августа 1920 года прапрадеда убили в Архангельске на «Мхах» (по обвинению в агитации против советской власти и вербовке белогвардейского партизанского отряда). А его храм превратили в склад сена. Центральный купол разрушила молния, а колокольня 18 века накренилась — будто застыла в поклоне.
В 1992 году прапрадеда реабилитировали (сегодня он в числе кандидатов на канонизацию). Но жизнь храма неминуемо приближалась к концу. Из-за протечек в крыше он гнил изнутри. Пятнадцатиметровая колокольня уже почти упала — ее крен давно превысил угол наклона Пизанской башни. Но к моему удивлению, в последний момент, в 2019 году ее успела «подхватить» группа добровольцев, большинство из которых входят в организацию «Общее дело», восстанавливающую храмы Русского Севера. Сначала они установили систему сжимов и раскосов, потом вынули часть гнилых бревен и, наконец, выпрямили колокольню, потянув ее гидроприводами ковша трактора «Кировец» (это было настоящее чудо — ведь колокольня могла повести себя непредсказуемо, внутри нее немало сгнивших бревен), дальше сооружение начали укреплять. Начиная с 2017-го каждый год в Нименьгу восстанавливать колокольню и храм отправляется несколько экспедиций. В 2020-м поучаствовать в этой работе позвали потомков отца Виталия, в том числе и меня.
5 августа 2020 года в Петербурге и Москве прошли панихиды по Виталию Попову. А на сентябрь была намечена экспедиция в Нименьгу. Пришла моя очередь приобщиться к чудесам.
Чудеса начинаются
Я спланировал маршрут и купил билеты заранее. Отправиться в путь предстояло 31 августа. За пять дней до отъезда неожиданно пришло электронное письмо от знакомого краеведа, с которым до этого не контактировал года три. Оказывается, церковь села Нименьга связана не только с прапрадедом — отцом Виталием. Выяснилось, что в 1909 году именно в этом храме он венчал свою дочь Августу, мою прабабушку, с моим прадедом Иваном Юсовым. И случилось это 31 августа — 111 лет назад. Краевед случайно наткнулся в архиве города Онега на запись об их венчании и выслал мне копию. Поездка в Нименьгу приобрела двойной смысл.
Мой прадед Иван Юсов, кстати, тоже был священником. Последнее его место службы — Троицкая церковь на реке Кузнечихе в Архангельске. Прилетев в город, я пришел в этот храм. Он оказался очень уютным, домашним — примерно таким я его себе и представлял.
«Дело прекратить. Попова разстрелять»
Также побывал в двух архивах, где сделал несколько важных открытий о прошлом нашей семьи. В архиве ФСБ выдали копию расстрельного дела прапрадеда Виталия Попова. Главная его вина заключалась в том, что в 1918 году он отслужил молебен после ухода из Нименьги большевиков и в проповеди выступил против «красных разбойников». На допросах прапрадедушка держался достойно. Не лебезил перед дремучим следователем Онежского политбюро, допускавшим в протоколе ошибки едва ли не в каждом слове. Онежские «товарищи» предлагали в качестве наказания присудить священнику 2,5 года исправительных работ. Но в архангельском губчека рассудили иначе: «Дело прекратить. Попова разстрелять». Моего прапрадеда отправила на смерть троица — председатель Губчека Смирнов и ее члены Бокарев и Сергеев. 30 июля 1920 года у них был трудный день. Они рассмотрели 68 дел, по которым вынесли 10 смертных приговоров. В том числе Виталию Попову.
Прапрадеда убили на «Мхах» — в заболоченном районе на окраине Архангельска. Там массово расстреливали врагов новой власти. Для Архангельска «Мхи» — как для Питера Левашовская пустошь. Их клали еще живыми в траншеи, лицом в землю, стреляли в затылок, а потом закапывали. В 1966 году на их костях построили Архангельский железнодорожный вокзал. Именно с этого вокзала 2 сентября 2020 года я уезжал в Нименьгу. Напротив вокзала уже в 21 веке в память о репрессированных был построен Храм новомучеников и исповедников Земли Архангельской. До отправления поезда оставался час. Я пошел к храму, прочитал молитву (ее текст был написан тут же на стенде), сфотографировал церковь и только потом увидел на фото, что в этот момент на куполе колокольни вспыхнул крест.
А через несколько минут пылали уже главный крест и купол храма. Он стал похож на ракету, стартующую в небеса.
История, похожая на сказку
Но главное чудо случилось в Нименьге. Преображенская церковь вообще делает местный пейзаж похожим на сказку. Она все время разная, так как небо Севера переменчиво. Днем и ночью подсветка храма постоянно меняется. Я ночевал в этой церкви. Обошел и облазил каждый квадратный метр. Побывал в ее чреве — среди балок и перекрытий.
После того, как я побывал на месте расстрела прапрадеда, мне представился случай найти могилу его жены — прапрабабушки Серафимы. Было известно, что она умерла в 1913 году и похоронена где-то в Нименьге. Отыскать захоронение помогла череда удивительных совпадений. Представьте, спустя 100 лет, в 2013-м уроженец этих мест Юрий, ныне живущий в другом регионе, приехал на местное кладбище поправить могилу деда. Решил подсыпать песочку, копнул лопатой под какой то сосной и обнаружил под слоем мха каменную плиту, на которой сверху было написано «Жена священника». Спустя 7 лет, в 2020-м Юрий случайно наткнулся в интернете на очерк об отце Виталии Попове (в группе «Нименьга», которую ведут вконтакте волонтеры, восстанавливающие Преображенскую церковь). И написал о своей находке 7-летней давности. Дал ориентиры: плита находится под старой сосной, рядом с местом, где когда-то стояла часовня. Вот по этим ориентирам мы впятером и отправились 6 сентября искать могилу прапрабабушки — Серафимы Поповой. Мы — это Григорий Шеянов (детский врач из Москвы, волонтер, который уже не первый год восстанавливает храм, ведет ту самую группу в вконтакте и многое сделал для прояснения судьбы моего прапрадеда), Михаил Магдалинский (волонтер из Костромы, потомок священников), две мои четвероюродные сестры Екатерина и Валентина (они, как и я, праправнучки отца Виталия, но до поездки в Нименьгу мы не были знакомы). Нам удалось обнаружить фундамент старой часовни (несколько непримечательных валунов, которые, если приглядеться, образуют вершины прямоугольника), меньше десятка дореволюционных могильных памятников, но нужную плиту мы так и не нашли. Поэтому просто встали рядом с бывшей часовней перед какими-то двумя могилами и помолились за прапрабабушку Серафиму. У меня даже зародились сомнения, не напутал ли что-нибудь Юрий. Ведь кладбище, на которое он указал, находится в 4 километрах от храма. В то время как поблизости от него есть другое — тоже старинное, и логично было предположить, что жену священника предали земле именно там. Между тем Григорий Шеянов позвонил родственнице Юрия из Нименьги, та связалась с ним. И следующим утром Юрий прислал несколько фото для ориентировки. Во-первых, фото могилы своего дедушки, справа вблизи от которой он и нашел плиту, а во-вторых, фрагмент самой плиты под сосной. Справа и слева перед ней на фото были две могилы с безымянными зелеными крестами. На следующий день, 7 сентября мы ( теперь уже только втроем: я и сестры) снова отправились на кладбище. Быстро нашли могилу дедушки Юрия. Справа от нее, действительно были сосна и как будто два холмика. Но без крестов. Зато у сосны валялось несколько зеленых досок, которые могли быть фрагментами этих самых зеленых упавших крестов, запечатленных на фото, присланных Юрием. Я начал копать вокруг сосны. Увы, тщетно. К тому же из-под земли показывались все новые и новые зеленые доски — стало понятно, что это фрагменты штакетника, а не крестов. Да и местность вокруг сосны отличалась от той, что была на фото — там на заднем плане читалась синяя ограда какой-то могилы с характерным высоким угловым столбом. Мы осматривали наши сосну с разных ракурсов, но не видели поблизости ничего подобного. Сестры от безысходности расширили зону поисков и удалились от могилы дедушки Юрия довольно далеко — метров на двадцать. Я уже прошел с лопатой вокруг сосны почти полный круг. И вдруг раздался радостный крик Екатерины. Прибежал на него и увидел то самое место, которое было на фото. Оно находилось рядом с фундаментом часовни. Более того, это было именно то место, где мы накануне, 6 сентября, молились за прапрабабушку Серафиму! Оказалось, что вчера мы стояли и читали молитву, обратившись лицом к той самой сосне!
Я подошел к ней и воткнул в мох лопату. Она чиркнула обо что-то твердое. Дальше аккуратно убирал мох руками, обнажая плиту. Текст на ней был читаем с трудом, но подсвечивая себе с разных углов телефонами, мы смогли его прочитать по кусочкам. Это была она — наша прапрабабушка Серафима!
«Жена священника
Серафима Павловна Попова
Сконч. 15 декабря 1913 года
64 лет от роду»
Но главный сюрприз поджидал в графе «родилась». День и месяц рождения прапрабабушки нам раньше не был известен. Архивные документы об этом умалчивали. Но на плите была выбита дата — 6 сентября 1849 года. Невероятно, но факт! Оказывается, накануне, когда мы впервые пришли на кладбище и молились за прапрабабушку Серафиму, был ее день рождения!!!
«Радуйся!»
А теперь оцените эту магию цифр. В 1913 году Серафиму Попову похоронили. Через 100 лет, в 2013-м ее заброшенную, скрывшуюся под землей могилу случайно нашел бывший житель Нименьги Юрий. 6 сентября 2020 года мы, потомки, пришли на это кладбище и молились за прапрабабушку, не зная, что стоим в каких-нибудь трех метрах от ее изголовья и что сегодня — ее день рождения. 7 сентября мы прапрабабушку Серафиму все-таки отыскали. А 8 сентября была еще одна красивая дата — исполнился ровно год, как волонтеры спасли колокольню Преображенской церкви — выправили ее трактором «Кировец»!
8 сентября я уезжал из Нименьги. Вечером этого дня справа от колокольни над горизонтом выросла огромная радуга. К сожалению, фото не передает адекватно ее красоты и размеров, но все кто был рядом со мной и ее наблюдал, признались, что никогда не видели ничего подобного. Радуга тоже была похожа на след ракеты, взмывающей в небо.
Эту радугу видели и в Онеге — городе, в который я прибыл утром 9-го. Люди, с которыми там общался, тоже сочли ее аномально большой. В Онеге живет краевед Тамара Петровна Лапина, много сделавшая для моих поисков материнской родни. Я собирался посетить этот город исключительно ради встречи с ней. Но так вышло, что и эта поездка уже в начале моего путешествия обрела дополнительный смысл. Работая в архивах Архангельска, узнал, что в Онеге в 1882 году у Виталия и Серафимы Поповых родилась дочь Августа, моя прабабушка, и крестили ее в местном Троицком соборе. И что именно в Онегу в 1920 году чекисты привезли из Нименьги моего прапрадеда. Здесь Виталия Попова допрашивали перед тем, как отправить на расстрел в Архангельск...
Мое путешествие началось с Троицкой церкви в Архангельске, а закончилось в Троицком соборе Онеги. Утром 9 сентября мы с Тамарой Петровной попали на службу в собор. Хор красиво исполнял акафист Пресвятой Богородицы. Едва ли не каждое предложение в нем начинается словом «радуйся». А весь остальной текст в силу его архаичности практически неразличим для уха человека, не знающего содержания акафиста. Так что я разбирал только одно это многократно повторявшееся слово. Стоял и радовался.
Автор текста: Владлен Чертинов
Фото автора, группы «Нименьга» в VK, Екатерины Доброхотовой и Валентины Доброхотовой-Майковой