Есть небольшой поселок, стоящий на границе двух морей: бескрайней тундры, где как штормовые валы, окутанные зеленой пеной мхов, одна за одной вздымаются сопки и моря Баренцева, холодной, соленой синью стелящегося до самого горизонта. Переменчивый нрав у Баренцева моря, вот, волны мягко, будто ласкающаяся кошка, трутся о песчаные пляжи, скользят меж остовов судов на кладбище кораблей, а через мгновение, в неистовстве бросаются на прибрежные скалы, вздымаются в небо и опадают мириадами брызг. Прекрасно северное море и в ведрие, и в ненастье.
В поселок, притулившийся в устье реки Териберки, ведет узкий мост, две машины вряд-ли разъедутся, к слову сказать, появился он только в 1984 году. Сразу за ним, небольшая асфальтированная площадка и автобусная остановка, за ней жилые, трехэтажные дома, их немного. В глаза бросаются новые, как с иголочки, дом культуры и пожарная часть, на фоне всего поселка они режут глаз, наведенным лоском. Много брошенных домов, окна без стекол смотрят поверх ржавых остовов машин на молчаливые сопки. Обветшалый поселок живет своей неспешной, размеренной жизнью. Наверно, самое оживленное место – небольшой магазинчик. Людей на улице мало, половина из встреченных – как и мы, туристы.
На окраине селения, рядом c выездом на газпромовскую дорогу, стоит школа, вокруг не снуют дети, не звонит школьный звонок разгоняя учеников по классам, не курят в укромных уголках старшеклассники, нет той замечательной, деловитой детской суеты, слышно лишь гул моря и шум ветра. Стены дома знаний давно не видели учеников, теперь школа - памятник всеобъемлющему запустению. В 2006 году, большая, трехэтажная школа оказалась не нужна, оставшихся детей отправили учиться в соседнее Лодейное, а закрытое, брошенное здание осталось ностальгическим напоминанием о прошлом. Дверь приоткрыта. Проход, некогда ведший к знаниям, теперь открывает путь к неприглядной действительности обветшалых, облупившихся, но все еще твердо стоящих стен. Окна побиты, вандалы, где могли оставили свои следы. На полу завалы из книг, возникает странное ощущение, когда узнаешь учебники, по которым, когда-то, учился сам.
Маршрут на день: Териберка – Лодейное – галечный пляж – Териберский водопад – озеро Батарейское – береговая батарея 199 отдельного артиллерийского дивизиона – Териберка.
Катим в Лодейное, справа от дороги плещутся волны морские, облизывают тела мертвых судов, едва торчащие из воды ржавыми бортами, бурыми, прогнившими, изъеденными солеными водами деревянными палубами. Небольшая бухта стала последним пристанищем множества маленьких баркасиков, вот, у самого берега выглядывает из воды нос корабля, левее, за ним, торчат из волнующейся глади борта еще двух судов, являя миру обнаженные ребра, вот голый остов, возвышается над волнами. Лежат они брошенные и забытые, уже не помня лучшие времена, когда бороздили они море Баренцево, резали острыми носами пенные волны. Люди, сновавшие по палубам, вытаскивали сети, сгружали пойманную рыбу в трюмы, везли в поселки, на рыбзаводы, откуда расходилась рыба по всей огромной стране. Флот не может умереть один, с гибелью кораблей умерли заводы, верфи и порт, трупы их, немым укором предстают пред потомками, некогда работавших на них людей. Териберский порт – погибал медленно, в муках, мало что от него осталось, уцелевшее здание, немощное и дряхлое, продолжает упорно стоять, из последних сил упираясь сваями-ногами в каменистое дно морское, будто старый, седой пес, на разъезжающихся лапах, тянущийся к хозяину, зыркает на снующие по дороге машины, может люди опомнятся, вернутся, подновят, отстроят, вернут корабли. Но нет, жизнь его кончена, путь у него один: обратиться в прах.
Свято место пусто не бывает, прибрежные руины облюбовали чайки, большие, горластые восседают на железных каркасах торчащих из воды, кормят птенцов, летают туда-сюда, самые склочные дерутся меж собой оглашая птичьей руганью окрестности.
Асфальтовая дорога, ведущая до Лодейного, сразу за поселком превращается в грунтовку, но грунтовку хорошую, укатанную. Справа от дороги, на каменистой возвышенности маячит метеостанция. Выглянуло солнце, сквозь серую пелену облаков проглядывает небесная синева. К галечному пляжу идем пешком, велосипеды катим рядом. Когда кто-то говорит о гальке, воображение рисует маленький плоский, отшлифованный водой и песком камень, местная же галька – нечто выдающееся: большие, округлой формы камни, труднопроходимой преградой покрывают пляж до самой кромки воды. Размеры и форма камней, их схожесть с яйцами, дают пищу воображению, рисующему мифического змея Ёрмунганда, выползающего из холодных морских вод на берег, чтобы дать продолжение роду своему. Море спокойно, ветер не сильный, он не пытается сдуть, опрокинуть тебя, но дружески треплет по волосам, плечу. Волны, неспешно, накатывают на берег, вьются бурлящей пеной меж каменных шаров оставляя на них покров бурых водорослей.
Водопады – редкость на берегу Баренцева моря, один из них – Батарейский, питается он ручьем из Малого Батарейского озера, отсюда и название. Туда-то мы и направились после галечного пляжа. Находится водопад недалеко, буквально за сопкой. Едем, дорога огибает край Секретарского озера, изгибаясь, устремляется в горку и сбегает с нее к водопаду. Уже на подъезде, слышно, как ставший привычным шум моря дополняется новым, выбивающимся из однородной симфонии, звуком – гулом не накатывающей на берег но сбегающей по скалам воды. Ручей, вытекающий из Малого Батарейского озера, шныряет меж камнями, подбираясь к обрыву, низвергается вниз шумными, бурлящими каскадами воды и веселым потоком, скользя по узкому проходу меж отвесных стен, ныряет в пучину морскую.
Дорога сужается до тропы, проезжаем Малое Батарейское и упираемся в берег Батарейского озера, тропа пропадает, теряется под каменной рекой. Дальше пешком. Идем, ноги утопают во мхах и лишайниках, будто в вязком болоте. Так и добрались до батареи. Расположилась позиция на каменной возвышенности, плешью, выступающей среди бескрайнего зеленого ковра тундры. Стволы орудий батареи 199го отдельного артиллерийского дивизиона, смотрят на морскую гладь, кажется, появись на горизонте неприятель, они синхронно дадут залп, защищая вверенную им землю. Есть в этих старых пушках, несмотря на ржавые затворы и казенники, скрывающиеся, под чьей-то заботливой рукой покрашенными бронещитками, спокойная горделивость, чувство выполненного ими долга. Меж орудиями, по середке каменной прогалины батареи, стоит поклонный крест, у поморов, помимо ритуального, символизирующего освящение и освоение земли, кресты имели еще и практическое значение – навигационный знак, ориентир для судов. Уже уходя от батареи, натолкнулись на небольшую тропу, огибающую сопку, по ней и выехав, почти не спешиваясь, к Малому Батарейскому озеру, покатили назад, в Териберку.
План на день: добраться до Териберского маяка.
В недалеком прошлом, у одной, очень крупной компании, появились планы по строительству завода СПГ (сжижение природного газа) недалеко от Териберки, начали с дороги. Но планы поменялись, завод не построили, а вот дорога осталась, так и называют ее: «Газпромовская». Широкая, извилистая, со спусками и подъемами, проложенная через пробитые скалы, протянулась она вдоль побережья на восемь километров. Кончается «Газпромовская» дорога, упираясь в отвесную скалу, дальше пути нет, сворачиваем на небольшую тропу, сбегающую к каменистому пляжу, разделенному пополам холодными, быстрыми водами реки Орловка, спешащими слиться с морем. Реку переходим в брод, бурлящий поток изо все сил пытается сбить с ног, повалить, унести в море. На другом берегу, до ближайшей сопки раскинулась марена, идем, велосипеды несем на себе, так проще, даже рядом катить не получается, колеса застревают меж камней. Пройдя каменистую преграду, заталкиваем велосипеды на сопку, в дали виднеются Териберка и ее сосед – Лодейное, впереди, изогнутыми кошачьими спинами топорщатся сопки. Тропы нет, где возможно едем по покрывающим землю сплетенным зарослям, но большую часть времени идем пешком.
Выходим к заброшенной базе геологов, вокруг скучившихся бытовок разбросана всякая всячина, на всем следы обветшания: на катках от гусеничного тягача, каких-то ящиках, сложенных стопками, множестве бочек, сплошь покрытых ржавчиной, вросших под своим весом в землю. Люди ушли, в лагере хозяйничает ветер, бьется в мутные окна, пробирается внутрь квадратных домишек через щели приоткрытых дверей, не найдя ничего интересного, завывая устремляется на волю. Проходим мимо…
К сожалению, до маяка мы так и не добрались, повернули назад: прогулки по сопкам с велосипедами наперевес, не самою приятное занятие, при том весьма трудоемкое.
Про поездку скажу – понравилось, но, в целом, чувство неоднозначное. Понравилась природа: море, тундра, сверкающая на солнце озерами-блюдцами, сопки, тянущиеся до горизонта, нескончаемый полярный день и пыльные, похожие на поверхность стиральной доски грунтовые дороги. От вида же поселка, в груди появляется ощущение тягучей грусти: «за державу обидно». После всем известного фильма, поток туристов увеличился, начали появляться турбазы, отели и хостелы, местные жители сдают квартиры и комнаты. Только вот заброшенная, поруганная школа, кладбище кораблей и останки порта намекают на пройденный расцвет и неизбежное угасание поселка, как и наследия той страны, в которой Териберка росла и развивалась. Страны уже давно нет, наследие ее разрушается, приходит в негодность, вот и поселок – порождение той эпохи накрыла серая вуаль медленного забвения, но это, всего лишь, мое мнение.