9 августа 1779 года в Петербурге с русского купеческого судна на берег выгрузили 12 заколоченных деревянных ящиков невероятно большого размера. Чёрные доски скрывали 6902 тома — личную библиотеку Мари Франсуа Аруэ, которого мир знает под именем Вольтер. Груз был доставлен по заказу Екатерины II.
Интерес самодержавной правительницы России к французскому Просвещению и его виднейшим представителям был вызван не только личными, но и государственными соображениями: протягивая руку дружбы тогдашним властителям дум европейского общества, императрица рассчитывала на их поддержку в реализации своих политических замыслов. И она не ошиблась в своих ожиданиях: Вольтер, д’Аламбер, Дидро и Гримм верно служили ее интересам, оправдывая в глазах общественного мнения Европы действия Северной Семирамиды, даже раздел независимой Польши.
Переселившись в Россию из крошечного германского княжества Ангальт-Цербст, из-за скверных отношений с мужем она очень скоро оказалась предоставлена самой себе, и наряду с частыми романтическими увлечениями она усиленно занималась самообразованием. Одиночество располагает к чтению, и великая княгиня проглатывала один за другим французские романы, после которых настал черед Монтескье и Вольтера.
Екатерины называла себя «ученицей» Вольтера. Впоследствии самодержавная правительница России искренне оплакивала смерть французского философа-безбожника, скончавшегося в мае 1778 года. В письме Гримму она отмечала: «Именно он, вернее его труды, сформировали мой разум и мои убеждения. Я вам уже говорила не раз, что, будучи моложе, я желала ему нравиться».
Вольтер, не имевший ни малейших побуждений сожалеть о внезапной кончине Петра III, в письмах к Шувалову выражал свое удовольствие относительно переворота в Санкт-Петербурге 28 июня 1762 года, называя Екатерину Семирамидой.
Екатерина приобрела в патриархе философов самого ревностного приверженца, готового защищать ее против всех, против турок и поляков, готового указывать ей самые блестящие цели: Вольтер едва ли не первый стал говорить о том, что Екатерина должна взять Константинополь, освободить его и воссоздать отечество Софокла и Алкивиада.
Многие решения Екатерины II в области внутренней политики и администрации были подсказаны ей в той или иной степени французскими просветителями, и здесь русская императрица не была исключением. Дружить с философами было почетно даже для коронованных особ.
С самого начала своего правления Екатерина II обнаружила желание поддерживать постоянную переписку с французскими знаменитостями, которых она поочередно приглашала к себе в Россию.
Тесные контакты завязала Екатерина и с Дидро. Желая поддержать издателя Энциклопедии и одновременно произвести впечатление, императрица купила у Дидро его библиотеку за очень высокую цену — 15 тыс. ливров, после чего оставила ее у него в пожизненное пользование и назначила философу еще 1 тыс. франков жалования как хранителю своих книг.
Дидро даже гостил в Петербурге в 1773—1774 годы и редактировал здесь «планы и уставы» воспитательных учреждений. По просьбе императрицы Дидро занимался также составлением проекта организации в России народного образования. Заодно он осторожно пытался показать Екатерине опасность союза с королем Пруссии и склонить ее к сближению с Францией, в чем, правда, не преуспел.