Жили были два брата. Старший Василий был умный, а младший Иван был дурак. Пошёл раз Василий с коммунистами воевать. Стал звать с собой Ивана. Не хотел Иван воевать. Три дня и три ночи рассказывал Василий своему брату про красный террор. И поверил Иван брату, но вспомнил соседа Никифора Степаныча, который был ярым коммунистом. Не хотел Иван воевать с добрым стариком, учившим окрестных мальчишек вырезать свисиульки. Не пошёл он с коммунистами воевать. Затаил на брата обиду Василий. Заподозрил в нём коммуниста.
Пошёл умный брат воевать с евреями. Стал младшего кликать на битву. Не хотел дурачок с евреями биться. Три дня и три ночи рассказывал умный брат дурачку про ужасы сионизма. Но тот вспоминал старика Соломона Марковича и не хотел с ним воевать.
Пошёл Василий воевать с православными мракобесами. Стал брата звать. Три дня и три ночи рассказывал он ему про ужасы патриархального уклада. Но перед глазами у Ивана стоял кроткий образ бабы Фроси, денно и нощно молившей Бога о здоровье своих непутëвых внуков.
В следующий раз пошёл Василий войной на либералов. Но и тут Иванушка дурачок не поддержал его, памятуя об их школьном учителе Александре Ивановиче. Тот хотя и был либералом, но очень любил детей и умел заразить их любовью к географии.
И с антипрививочниками воевать не пошёл Иван-дурак, зная, что соседка Мария перестала делать своим деткам прививки, потеряв вследствие вакцинации старшенького ребенка, когда он был совсем малыш.
Когда Василий пошёл войной на геев, Иванушка почему-то вспомнил парикмахера Кузьму, про которого говаривали всякое. Но нрава Кузьма был доброго. Не пошёл Иван воевать с геями.
Однажды схватил Василия Змей Горыныч, утащил в своё логово и давай над ним глумиться. И не опишешь русским языком тех извращений, какие творило над добрым молодцем чудище поганое. На груди нацарапало ему чудище крест, на спине - пентаграмму, волосы выбрило серпом и молотом, обкололо его вакцинами и отщипывало маникюрными щипцами крайнюю плоть.
Стал Иван созывать народ на войну с чудой-юдой.
- Так ему и надо - буржуйскому прихвостню, - вымолвил старый коммунист Никифор Степаныч.
- Таки я за этого поца с чудой-юдой драться бесплатно не собираюсь, - сказал Соломон Маркович, расправляя пейсы.
- Пусть хлебнет всех прелестей ГУЛАГа, - равнодушно вымолвил либерал Александр Иванович, протирая пыль с глобуса.
- Это который гомофоб? - Скривил лицо парикмахер Кузьма.
Пригорюнился Иван. Никто не хотел выручать его брата из беды. Делать нечего придется одному с чудой-юдой поганой сразиться. Достал он из сарайки старенького деревянного конька и игрушечную саблю. И поскакал.
Увидал Никифор Степаныч, как скачет на бой с деревянной саблей Иванушка-дурачок. Сжалился старик. Выкатил из гаража тачанку, смазал пулемёт, поправил нагайку. А тут и Соломон Маркович бежит, размахивает маузером, купленным у отца, лежащего на смертном одре. А за ним с глобусом наперевес учитель. А тут и парикмахер Кузьма с ножницами в одной руке и опасной бритвой - в другой.
Надругавшись над Василием вышло чудо-юдо на балкон покурить. Глядь - скачет Иван на деревянном коньке, а за ним тачанка, а на тачанке Никифор Степаныч, Соломон Маркович, Александр Иванович и Кузьма. Впереди шла баба Фрося с хоругвью, а следом на великах гнали дети, не охваченные вакцинацией, с рогатками наизготовке. Испугалось чудо-юдо, побросало инвентарь и взмыло в небеса. С тех пор никто его в этом селе не видел. А Василий после того дня только с чудами-юдами воюет.
Тут и сказке конец, а кто слушал - молодец!
Вам понравилось? Следуйте по хештегу #сказкиневеликого
