Масс-медиа порой дают крайне искажённое понятие об исторических личностях. Искажённые, либо приписываемые им цитаты зачастую вводят зрителей в заблуждение, создавая неверное представление о прошлом.
Тема искажения цитат и приписывания их кому-либо из исторических личностей не нова: например, ещё в XIX веке авторству Лермонтова приписывалось стихотворение «Прощай, немытая Россия», которое в действительности написал поэт-пародист Дмитрий Минаев. А чего стоят некие «указы» Петра Великого, которых в действительности не существовало никогда? Мы до сих пор верим, что Пётр дал указ «...дабы дурь каждого была видна», но при проверке источников, выясняется, что никогда такого указа не существовало.
Стоит ли удивляться тому, что некоторые белоэмигрантские и перестроечные мифы о политических и революционных деятелях Советской России до сих пор в ходу? Ярлык «ярых русофобов» прочно закрепился за Лениным и другими большевиками. Самому Ленину приписывается цитата о том, что «Россия – это хворост, который мы бросим в топку мировой революции», но в её достоверности заставляет усомниться тот факт, что приписывают её также Троцкому, либо Зиновьеву.
Дзержинскому, известному нам, как Железный Феликс, «досталось» меньше, но мифы о нём живы до сих пор.
Детство и юность Дзержинского
Феликс Дзержинский происходил из дворянской семьи. Начальное образование он получал дома, от матери, и долгое время не говорил по-русски. Наслушавшись истории о подавлении многочисленных польских восстаний, о Муравьёве-вешателе, юный Феликс воспылал настоящим гневом по отношению к России, подавлявшей национальные культуру и идентичность его земляков.
В юные годы Феликса вполне оправданно можно будет причислить к русофобам. В бытность гимназистом, он очень злился на то, что в гимназии было запрещено говорить по-польски, о чём было открыто сказано на плакате, висевшем на входе. В старших классах юный Феликс демонстративно срывает плакат и врывается в учительскую, где произносит гневную речь, за что его вскоре отчисляют.
В юные годы он разделял стремление националистов, в частности, Пилсудского, к созданию независимой Польши. Дзержинский был религиозен и мечтал в будущем стать католическим священником. Но в 1894 году, под влиянием товарищей, он начинает посещать социал-демократические организации и вскоре примыкает к польско-литовским эсдекам под началом Розы Люксембург.
Казалось бы, что могло подтолкнуть верующего католика, пламенного националиста Дзержинского к смене ценностей? Вероятно, причиной тому стала череда личных трагедий: смерть родителей и гибель его сестры Ванды от рук брата Станислава. Также причиной «смены вектора», вероятно, стало то, что в пёстром по этническому составу Вильно к польским националистам относились враждебно, в то время, как социал-демократы пользовались большими симпатиями населения.
Так недавний националист пришёл к убеждению, что идея социал-демократов ему ближе, как и идеи всеобщего равенства. Можно ли сказать, что Дзержинский остался русофобом, даже перейдя в стан врагов националистов? Вряд ли, поскольку в декрете Ленина о «праве наций на самоопределение», он усмотрел прямой призыв к сепаратизму. Но почему же сам, в прошлом, сепаратист, вдруг стал противником отделения Польши?
По мнению Дзержинского, как и других социал-демократов, только в тесном союзе с русскими и другими народами России можно было добиться своей цели: революции и построения социалистического государства. А таким жестом «русские товарищи» отталкивают от себя другие народы. Ленин на эти обвинения отвечал, что они всего лишь «гарантируют это право, но отнюдь не призывают отделяться».
Получается парадокс: польские эсдеки, будучи во многом солидарные с националистами, выступают за сохранение территориальной целостности России, но с правом поляков на национально-территориальную автономию, что идёт вразрез с планами Пилсудского и других сепаратистов. В этом с ними солидарен был и Дзержинский, что не вяжется с его медийным образом русофоба.
Раннесоветский период
20 декабря 1917 года создаётся ВЧК, которую и возглавляет Железный Феликс. ВЧК приписываются многочисленные акты террора и бессудных расправ. Слухи о «зверствах» чекистов во многом происходят из пропагандистских материалов белых газет и эмигрантской печати. Одним из таких материалов стал труд Романа Гуля, который в несколько даже гротескном стиле дал образ главы ВЧК, который «ещё мальчиком «мечтал о шапке-невидимке и уничтожении всех москaлей». Достоверность данной фразы вызывает сомнения: «москaль» - не польское слово, и русских поляки так не называли. К происхождению данного мифа мы ещё вернёмся, а пока рассмотрим приписываемое.
«...бледный как полотно, с трясущимися руками и прерывающимся голосом, приехал на автомобиле в тюрьму московской чеки и отдал приказ по всем тюрьмам и местам заключения Москвы расстреливать людей «прямо по спискам»». «Расстрелянные были ведь и москaлями, попавшими в руки не только к неистовому коммунисту, но, может быть, и к надевшему «шапку-невидимку» нежному мальчику Феликсу»
Саму книгу называли «фельетоном». При детальном изучении источников, становится ясно, что приведённый в ней образ Дзержинского далёк от реальности. В условиях войны Дзержинский действительно выступал за упрощённую форму проведения следственных и судебных мероприятий, но стоит отметить, что большевики старались действовать в рамках закона, несмотря на разгул террора по всей России. Бессудные расправы были характерны, скорее, для прифронтовых зон. Это подтверждается тем фактом, что в городах, не затронутых войной, бессудные расправы, аресты и расстрелы были лишь частными случаями.
Смертные приговоры выносились в особом порядке чрезвычайными тройками после проведения предварительного следствия. Всего исследователи насчитали около 100 тыс. смертных приговоров за период 1918-20гг., пока шла гражданская война. Даже когда деникинцы приближались к Москве, ВЧК продолжала работу в обычном режиме, несмотря на крупный теракт, унесший жизни нескольких высокопоставленных партийных деятелей. Целью организаторов взрыва в Леонтьевском переулке был сам Ленин, но он на собрание не явился, что и спасло ему жизнь.
Теперь рассмотрим сам миф о «шапке-невидимке». Отчасти своим появлением он обязан самому Дзержинскому, что отразилось в очерке литовского революционера Винцаса Мицкявичуса-Капсукаса. В 1922 году он сопровождал Дзержинского, на тот момент наркома путей сообщения, во время служебной поездки на Кавказ. На обратном пути у них завязалась беседа, и бывший глава ВЧК поделился своими воспоминаниями из детства, после чего появился очерк, выдержки из которого были опубликованы в газете «Гудок». По словам самого Железного Феликса, он настолько остро переживал притеснения поляков в Российской империи, что мечтал обзавестись шапкой-невидимкой и приступить к уничтожению «москaлeй». Будучи в хорошем настроении, Дзержинский произнёс эту фразу с изрядной долей самоиронии.
Насколько достоверна эта цитата – неизвестно. Сыграл ли свою роль «языковой барьер», или автор очерка просто вольно пересказал монолог Дзержинского? Тем не менее, достоверность этой цитаты крайне сомнительна, поскольку идеи сепаратизма и «мести врагам» перестали увлекать Дзержинского ещё в 1896 году, с момента, когда он окончательно примкнул к марксистам, и разорвал связи с «профессиональными русофобами» - польскими сепаратистами, сыгравшими свою роль в войне 1919-21гг.
(с) Андрей Долохов
Понравилась статья? Тогда, чтобы поддержать нас, можете поставить лайк и подписаться на наш Дзен и Telegram: https://t.me/vestnikistorii
Спасибо за ознакомление!