Чтобы было проще разобраться кто есть кто, сделаю маленькое вступление. В семье было пятеро детей. Старшую дочь звали Мария, я часто упоминаю ее в своих рассказах, это моя бабушка. Она умерла через несколько дней после рождения младшего сына, моего папы, поэтому не то, что я, он сам ее не знал. Самая младшая в семье была Зиночка, та самая, которая вышла замуж за Витьку-оборотня. Зина погибла на фронте. А между сестрами было три брата – Захар, Гоша и Федя. Вчерашний рассказ был о старшем из братьев, Захаре. Сегодня это будет история о Гоше. Ну и, соответственно, в воскресенье о Федоре.
Гоша сжался в комок, не веря, что все это происходит с ним. Ему казалось, что если он сильно постарается, то проснется и окажется в своем таком теплом и уютном стареньком домике. Рядом будет его немного уставшая, но заботливая мама, а отец будет молчать и искоса поглядывать на него, Гошку. Сейчас вся суровость отца казалась ему такой напускной! Ну, что такого, подумаешь, молчит и хмурится. Ведь Гошка и правда виноват, набедокурил в очередной раз. И зачем он послушал Ганьку! Сколько раз старший брат Захар ему говорил, не водись с Ганькой, он совсем бедовый и тебя с собой тянет. Но с Ганькой было так весело, не то, что с правильным занудой Захаркой или младшим, плаксой Федькой! Именно Ганька придумал затею, которая и привела его сюда, в этот страшный дом.
Начиналось все как веселое приключение. Стояло короткое северное лето, работы у мальчишек было полно. Главное, это сенокос, который длился около двух недель. Предстояло заготовить сено, да так, чтобы хватило и своим лошади и корове на всю долгую зиму, и сестры Маши. Ее муж Афанасий был охотником, на все лето уходил далеко в тайгу. Порой его отсутствие длилось по два месяца, но Маша не жаловалась, в селе это было делом привычным. В остальное время года Афанасий жил на участке, наведываясь в село лишь время от времени. Вот и выходило, что траву они с братом косили сразу на две семьи. А тут Ганька прибежал:
- Гошка, слышь, что скажу! Я вчера склад нашел! А там! – глаза мальчишки блестели от восторга, - Айда со мной сегодня!
- Не, я не могу. Мы с Захаркой на сенокос идем, вон погода какая, настоящее вёдро! Не уберем сегодня-завтра, все сгорит, дождя-то давно нет, – Гоша с сожалением смотрел на приплясывающего от нетерпения друга и, наконец, не выдержал, спросил, - А что за склад-то? Может, клад?
- Не, склад! Настоящий! Схрон беляцкий, наверное! Там оружие, какое хочешь, даже пушка есть! И патроны, много патронов! – Ганька с досадой смотрел на друга, одному ему было идти в лес страшно, а сестры, с которыми он вчера и наткнулся на сокровища, в этих делах были только лишними, - Да говорю ж тебе, идем! Мы потом с тобой это оружие на сколько хочешь сена выменяем! И вообще, отец твой с моим ушел на дальние озера сети проверять, не заругает. А когда мы с добычей вернемся, еще и похвалит! Ну, решай быстро! Или я Митяйку позову!
Гошка Митяйку не любил, тот был мальчишкой вредным и хвастливым. Он подумал, что отец раньше завтрашнего дня не вернется, а к тому времени он уже будет с такой добычей, за которую ему всё простят.
- Я Захарке скажу тогда, и пойдем – наконец мальчик принял решение, но друг его остановил
- Ты чего, с ума сошел? Захар позовет своих комсомольцев, и они все себе присвоят! Соображай, что говоришь-то!
- А, была не была! Идем!
И мальчишки дружно побежали в сторону озера.
Захар быстро обнаружил, что брат куда-то смылся, а ябеда Федька даже подсказал, куда:
- Я видел! Ганька был, что-то говорил, Гошка с ним и убежал! Быстро бежали, я не догнал!
Захар потрепал по голове толстого неуклюжего младшего брата и улыбнулся, куда ему такому угнаться за двумя юркими непоседами! Но погода стояла жаркая, откладывать сенокос было никак нельзя. Он пораскинул мозгами, и решительно направился к дому, в котором располагалась их комсомольская ячейка. Помощников нашел себе быстро, пообещал тем свою помощь в ответ, и ребята ушли на сенокос, день и впрямь нельзя было упускать.
Тем временем Гоша с Ганей обошли озеро, спустились в небольшой лог, и там, под корягой старой ивы, действительно обнаружили целый склад боеприпасов. Конечно, никакой пушки там не было, даже завалященького пулемета, но несколько наганов и винтовок были в наличии. А главное, там были патроны, которые в этих местах были дороже золота. Все было аккуратно проложено ягелем, защищая оружие от вероятного попадания воды.
- Ну, что я тебе говорил! – Ганька сиял как начищенный медный пятак, - Видишь?
Он повернулся лицом к другу, и вдруг глаза его округлились, как будто за спиной Гошки он увидел что-то страшное. Мальчик повернуться не успел, в глазах потемнело и он отключился.
Гоша пришел в себя, когда уже стемнело. Белые ночи уже закончились, но все равно, в июле темнело поздно. Значит, подумал Гошка, прошло уже много времени. Он попытался встать, но не смог – его руки и ноги оказались связанными. Он повертел головой, стараясь определить местонахождение, и увидел, что рядом лежит какой-то мешок. Гоша постарался подползти к нему, и обнаружил, что никакой это не мешок, а его друг.
- Гань, - позвал он осторожно, - Ганя, ты живой?
В ответ Ганя простонал что-то невнятное, но и это было хорошо, значит, живой. Но где они и как тут оказались? Но лежат они явно в каком-то помещении, по крайней мере, крыша над головой точно есть.
Неизвестно, сколько времени они так лежали, но, наконец, скрипнула дверь и в помещение кто-то вошел. Гоша повернул голову и в неверном свете принесенной вошедшим лучины увидел странного старика. Он был в старинном одеянии шамана, которое мальчики видели только на картинках. Нет, они знали, что еще совсем недавно в их краях жили шаманы, но после Гражданской войны их совсем не осталось. Кого-то убили, кого-то увезли, кто-то сам ушел подальше в тайгу. Вот так, вживую, они видели шамана первый раз.
- Пришли в себя? – старик не торопился их развязывать, значит, это не спаситель, а наоборот, похититель, - Ну добро, добро. Сегодня вам предстоит великое дело!
- Что тебе от нас нужно? Мы ничего плохого не сделали! – это заговорил окончательно пришедший в себя Ганя.
- Вы должны гордиться, глупцы! Вам уготована великая честь быть принесенными в жертву богам. Людям и зверям нужен дождь, а богам нужна кровь!
- А нельзя кого-то другого в жертву принести?! – мальчишеский голос срывался на противный фальцет, и Гоша ничего не мог с этим сделать.
- Мы пробовали. И зайца, и оленя, но сам видишь, дождя все нет. Еще немного, и солнце выжжет все вокруг, зверям будет нечего есть, начнутся пожары. Нужен дождь, хороший сильный дождь. – шаман внимательно посмотрел на мальчиков и медленно произнес, - Боги хотят крови. Настоящей крови, человеческой. Готовьтесь.
Последнюю ночь мальчики провели в страхе. Заснуть они, конечно, не могли, какой уж тут сон! Гошка с тоской вспоминал свой дом, сенокос сейчас казался ему самым восхитительным занятием на свете.
- Гошка, как ты думаешь, нам горло перережут или просто живьем в костер бросят? – голос Гани заметно дрожал, но он старался говорить бодро, - Лучше бы сначала зарезали, чтобы не мучиться.
- Не думай об этом, может, обойдется? Вдруг нас ищут? Например, Захарка со своими комсомольцами!
Гоша тогда не знал, как он был близок к истине. Захар, вернувшись домой и услышав от Феди, что Гошка так и не появился, сначала рассердился: где носит братца и его бедового дружка? Но когда мальчишки и к утру не явились, забил тревогу. К тому времени вернулись с рыбалки и отцы мальчиков. Ганя был единственным сыном, три сестренки не в счет, поэтому его отец добился помощи в сельсовете. Подняли все село, тех, кто не ушел на сезон в тайгу. Пошли в направлении, указанном Федей, благо, что мальчишки заметанием следов не занимались, а среди искавших были профессиональные следопыты. Наконец нашли место, откуда мальчиков увезли, там было обнаружено оружие, которое никто не тронул. Быстро поняли, что именно оружие и привело сюда детей, но где они сами? Невдалеке обнаружили следы борьбы. Только тогда полностью и осознали, что дела действительно серьезные, а не просто два озорника убежали в поисках приключений.
По следу шли несколько часов. Уже издалека услышали позабытый за последние годы звук – стук шаманского бубна. Вышли на поляну и остолбенели. Там было сооружено какое-то подобие каменного алтаря, на котором лежал истекающий кровью Ганя. На самой поляне кружился в своем страшном танце старик в шаманском одеянии. Не обращая внимания на подошедших людей, он сделал быстрое движение рукой, и нож полоснул по горлу второго мальчика. Только тогда люди пришли в себя, кинулись, кто к Гоше, кто к сумасшедшему старику.
- Ты, проклятый старик! Что ты наделал? Зачем ты убил детей?! – крики разъяренной толпы были угрожающими.
Но шаман был как будто в трансе и ничего не слышал. Он замер, его лицо и руки были подняты вверх. Еще минута, и он торжествующе рассмеялся. В ответ где-то в небе вдруг громыхнуло, и через несколько минут первые капли дождя упали на его ликующее лицо:
- Боги приняли жертву!
Ганю не спасли, слишком много крови он потерял. Гоша остался жив, нож разрезал кожу, не повредив самые важные артерии. Его увезли в больницу, через месяц он вышел. Шрам на горле остался до конца его короткой жизни. В конце августа 1945 года он погиб в сражении под Харбином.
… А дождь тогда лил почти две недели…