Когда «повар Путина», бизнесмен Евгений Пригожин выкупил 88-миллионный долг Алексея Навального, Любови Соболь и ФБК компании «Московский школьник», никто не понимал, зачем он это сделал. Сегодня стало известно, что приставы наложили арест на квартиру и счета оппозиционного политика. Юрист Владислав Крамер объясняет, как устроено взыскание долгов и почему материальные потери — наименьшая из проблем Навального, а банкротство Фонда — проблема не только оппозиционера, но и всех доноров ФБК.
Как Навальный стал должником Пригожина
Юрист «Фонда борьбы с коррупцией» Любовь Соболь провела расследование, в котором утверждается, что фирма ООО «Московский школьник», связанная с «поваром Путина» Евгением Пригожиным, ответственна за поставку некачественных продуктов и отравления десятков учащихся школ, в которые фирма поставляла продукты питания. В ответ компания подала в арбитражный суд иск, в котором потребовала не только удалить материалы расследования, но и взыскать с Навального, Соболь и ФБК в совокупности около 88 миллионов рублей. Суд удовлетворил иск.
Апелляционная инстанция оставила это решение в силе, и теперь Соболь и Навальный обязаны выплатить гораздо больше денег, чем должны были получить пострадавшие дети. Пока Навальный лежал в коме после отравления в Томске, Пригожин выкупил у ООО «Московский школьник» долги всех троих (Навального, Соболь и ФБК), заявив, что хочет разобраться с клеветниками и раздеть их до нитки. Он активно троллил политика, отвлекая внимание от обстоятельств отправления: «Он мне нужен здоровым, чтобы выплатить долг». Навальный выжил. И теперь Пригожин будет требовать с него денег, как и обещал в случае если тот не умрет. Юристы Пригожина уже начали процесс взыскания.
Быть грозным по отношению к оппозиции, когда ты повар Путина, так же легко, как быть грозным по отношению в первокласснику, когда ты учишься в выпускном классе. Но давайте разберёмся с матчастью.
Решение арбитражного суда по делу А40-79453/2019 о взыскании убытков с Навального, Соболь и ФБК было опубликовано в полном объёме 16 декабря 2019 года, но вступило в силу только после рассмотрения апелляционной жалобы политиков 17 марта 2020 года, когда суд оставил решение в силе. С этого момента ООО «Московский школьник» имело право получить исполнительный лист и отнести его приставу и тем самым приступить к исполнительному производству. Судя по карточке дела, исполнительные листы выданы 20 марта по заявлению «Московского школьника». 14 июля опубликована запись о возбуждении исполнительного производства. И на данный момент определения о замене истца на Пригожина в ней нет.
В рамках исполнительного производства к тебе приходит пристав, описывает имущество и забирает всё, кроме холодильника, кровати, одежды, еды и прочих вещей минимально необходимых для жизни и на которые не может быть обращено взыскание, включая единственное жильё и прожиточный минимум (ст. 446 ГПК РФ). Например, у Любови Соболь недавно были списаны деньги со счетов и наложен арест на поступающие средства. Из-за нехватки средств для всей суммы долга по счёту установлен отрицательный баланс. Теперь вот стало известно, что арест наложен на квартиру и счета Навального.
Чего греха таить, в России существует много способов уйти от исполнительного производства. Например, сделать договор дарения всего имущества родственнику или вынести из хаты всё до прихода судебного пристава, который обнаружит, что живёшь ты более чем скромно. Если ты банкир, который раздербанил банк перед отзывом лицензии и спёр деньги вкладчиков за границу, то для российской Фемиды твоё жильё в любом случае выглядит именно так.
Но гибкость российского правоприменения таково, что если ты оппозиционер, у тебя всё равно найдут всё подаренное, признают это твоим и заберут.
А сам факт дарения признают злоупотреблением правом и привлекут тебя за злостное уклонение от погашения задолженности (ст. 177 УК РФ). И следствие, конечно, окажется на редкость эффективно.
При этом, вся информация, которую вправе собрать судебный пристав-исполнитель об имуществе, хозяйственной деятельности как ИП, финансовых операциях и счетах Навального, Соболь и ФБК в консолидированном виде будет доступна Пригожину как взыскателю в материалах исполнительного производства. И это создаёт риски для тех, кто перечислял деньги ФБК для продолжения антикоррупционных расследований.
Итак, уже более трёх месяцев Навальный, Соболь и ФБК не исполняют установленную судом обязанность заплатить долг по убыткам. И нет, факт наложения ареста на счета Соболь с отрицательным балансом не является завершением истории (она обязана заплатить живыми деньгами). Это означает, что «Московский школьник», а после него Пригожин вправе, помимо травли приставами, обратиться в суд с заявлением о банкротстве всех троих.
Если это случится, то для них наступит ряд неприятных последствий:
Пригожин получит доступ ко всей документации ФБК
ФБК начал процедуру ликвидации, которая предполагает, что не предъявленные в течение не менее двух месяцев с момента публикации о ней требования считаются просроченными. Если «Московский школьник» или Пригожин успели предъявить свои требования, то вместо нынешнего директора фонда Ивана Жданова будет назначен новый руководитель — арбитражный управляющий, которого выберет Пригожин. Он вправе собирать любую информацию о деятельности фонда.
А это не только счета, деньги, недвижимость, транспорт и сделки фонда. Это ещё и сведения обо всех донатах и лицах, которые эти донаты делали
(в феврале этого года Znak.com сообщал о вызове на допросы донаторов штабов Навального), сведения о сотрудниках фонда и вся официальная переписка, ip-адреса, которые использовались при распоряжении счетами и сдаче налоговой отчётности. В общем, всё, что хоть как-то касалось фонда, — в той же мере, в какой об этом был осведомлён сам Жданов.
В принципе, несмотря на то, что при банкротстве некоторые виды тайн (банковская, коммерческая, служебная) частично перестают действовать, режим секретности персональных данных остаётся. Будет ли его соблюдать управляющий, назначенный в ФБК — большой вопрос. Кроме того, давайте не забывать, что Пригожина связывают с целой инфраструктурой медиа-ресурсов вроде медиагруппы «Патриот», куда входят РИА «ФАН», «Народные новости», «Экономика сегодня» и «Политика сегодня», а также «Фабрикой троллей», которая массово засоряет информационное пространство соцсетей, понижая рейтинги инфоповодов, угрожающих легитимности действующей власти. Несомненно, мощный и защищённый от закона инструмент для слива чего угодно.
Сегодня в среде судей и юристов считается неприличным говорить о независимости и добросовестности арбитражных управляющих, институт которых полностью дискредитирован. Институт саморегулируемых организаций арбитражных управляющих не оправдал себя и не препятствует том, что на процедуры банкротства ставят маргиналов, алкоголиков, душевнобольных и недоюристов. В России это целая индустрия.
На зиц-председателей повесят, в случае недобросовестного ведения процедуры, убытки и уголовку со штрафом или условным сроком, пока серьёзные юристы будут за них работать. При таких вводных сложно рассчитывать на то, что слив данных о донаторах ФБК будет остановлен исключительно страхом управляющего потерять свой статус. А ведь Пригожин может ему предложить столько, сколько он вряд ли когда-нибудь заработает благодаря этому статусу.
Предложит ли? Ответьте на этот вопрос сами после того, как попытаетесь найти адекватного арбитражного управляющего, который берется сопровождать процедуры банкротства граждан за официальное вознаграждение в 25 тысяч рублей. Во всяком случае с таким управляющим Пригожина ждёт самая нелепая процедура банкротства, которую когда-либо освещали в СМИ.
Кто-то скажет: «Слушай, это же Пригожин. Он что, не мог и раньше пробить, кто донатит Навальному, известным способом?». Не знаем. Может и мог. Но представьте себе, сколько людей и какого положения поддерживают ФБК, в том числе рублём (бывший ректор РЭШ Гуриев, предприниматели Чичваркин, Зимин, топы Росгорстраха и Альфы — это из тех, кто открыто признался). Представьте, что в банки пошли запросы органов по счетам ФБК. Их должны исполнять простые операционисты, а потом эти данные куда-то сливаются или массово используются иным незаконным способом. Поднимется скандал, в котором не заинтересованы главы ведомств и банкиры. А ведь влиятельные донаторы ФБК и вовсе используют сложные схемы переводов — представьте, что запросы пошли во множество банков, чтобы отследить всю цепочку движения денег. Эта информация будет, несомненно, слита кем-то из исполнителей.
В случае с «карманным» управляющим запросы эти будут совершенно официальными — собственно, он и де-юре обязан анализировать такие вещи. Банки штатно сделают всю работу по сбору и оформлению данных, они в массовом и полуавтоматическом порядке исполняют такие запросы арбитражных управляющих каждый день. А единственная проблема ответственности за слив персональных данных нивелируется переложением её на нерадивого управляющего, для которого санкции или потенциальное уголовное дело могут быть несущественным фактором риска.
Навальному и Соболь придётся согласовывать все личные траты с человеком Пригожина
Им назначат финансового управляющего (одного на двоих или двух отдельных), который станет их юридическим альтер эго. Он получит право распоряжаться их личными деньгами и имуществом за исключением того, которое не может быть изъято в ходе исполнительного производства (см. выше). Доходы Навального и Соболь упадут до прожиточного минимума, а любой отпуск за рубежом и покупка будут основанием для обращения в суд, который рассматривает дела о банкротстве. Дескать, «откуда деньги, Навальный?».
Как и в случае с ФБК,
финансовый управляющий получит возможность запрашивать всю информацию, связанную со сделками, имуществом, интеллектуальной собственностью, бизнесами и, в ряде случаев, с родственниками Соболь и Навального.
Поскольку в процедуре банкротства ограничиваются все лишние расходы должника, возможно, Навальному придётся покинуть съёмную квартиру на Автозаводской и вернуться в свою квартиру в Марьино. Сокрытие доходов и необоснованная трата денег, причитающихся Пригожину, могут стать основанием для неосвобождения Навального от долгов по результатам процедуры банкротства. И в этом случае за ним будут и далее бегать приставы.
У друзей Навального и Соболь могут отобрать подарки, а у региональных штабов — деньги
Наконец, управляющие (или один общий управляющий) ФБК, Навального и Соболь получат право оспаривать сделки всех троих — в том числе те, что были совершены в определенные сроки до или после принятия судом к производству заявлений Пригожина об их банкротстве. Причём в банкротном праве к сделкам приравниваются платежи, действия, исполнение обязательств и т. п. Их тоже можно оспорить и обычно их фиктивно называют «сделки».
Оспаривание сделок должника-банкрота влечёт за собой возврат обратно в собственность должника денег или иного имущества для его последующей продажи и превращения в деньги для кредиторов.
То есть то, что продали или подарили Навальный, Соболь и ФБК может быть отобрано у тех, кто это получил, реализовано на торгах, а деньги отданы Пригожину.
Например, могут быть оспорены пожертвования региональным штабам, крупные покупки или переводы денег членам семьи.
Сделки можно оспорить, если они совершены в пределах определённого срока до начала производства по делу о банкротстве или после него. Мы не будем разбирать здесь все сроки, поскольку есть несколько их градаций (месяц, полгода, год, три года и более) и чем они больше, тем сложнее доказать, что деньги умышленно увели от кредитора. При этом некоторые сделки, совершенные в месячный срок, могут быть признаны недействительными, даже если совершены без злого умысла. Допустим, Навальный решил пожертвовать региональному штабу имени себя сто тысяч рублей на ведение агитации. Придётся вернуть.
Опосредованно через ФБК может пострадать и его директор Иван Жданов: его можно привлечь к субсидиарной ответственности по долгам фонда, а это, собственно, и есть сумма, взысканная с ФБК (29 201 487 рублей), плюс мелкие долги перед другими кредиторами. Например, если суд сочтёт действия ФБК, повлекшие взыскание убытков в пользу «Московского школьника» виной Жданова или если управляющий сможет оспорить какие-либо сделки фонда.
•••
Банкротство — это сложная сфера, где экономические уголовные составы подстерегают должника на каждом шагу. Лишь предельная аккуратность и тщательное планирование поведения в процессе банкротства могут создать задел для последующего разбирательства в ЕСПЧ.
Кроме того, любые расходы Навального, которые он осуществляет после решения суда, могут быть истолкованы применительно к ст. 177 УК РФ «Злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности». Как метко отметила «Комсомольская правда», в Томске Навальный «не светил» свою кредитку, которой он не пользовался именно по причине блокировки в связи с долгом по решению суда — в дальнейшем ему либо предстоит объяснять суду и следствию (если оно состоится), куда девались доходы, либо отказаться от них, либо скрывать их. Что, безусловно, ставит в сложное положение лидера политической оппозиции.
Раскрытие сведений о доходах и расходах Навального, которое до этого вызвало бы скандал, теперь просто повлечёт отчуждение от него части электората. Потому что большие доходы, которые он публично озвучивал, сопровождаются, оказывается, большими расходами. И многие операции могут быть истолкованы как расходы человека «не из народа». А юристам Навального придётся следовать по пятам юристов Пригожина, публикуя пояснения об оправданности его финансовых операций.
Дискурс публикует честные журналистские тексты и выступает против пропаганды в СМИ. Больше интересных историй вы найдёте на сайте журнала. Читайте нас также в Фейсбуке, ВКонтакте, подписывайтесь на наши каналы в Телеграм и Яндекс.Дзен.
Автор: Владислав Крамер