Давно это было. Молодым специалистом отрабатывал по направлению в отделе Главного энергетика завода. Если кто-то представляет этот отдел как ряд столов сидящими за ними сотрудниками, то он не прав. Столы были. На них ворохом лежали всевозможные чертежи и схемы. Время от времени кто-нибудь из инженеров забегал к своему столу, все переворачивал и снова убегал в цеха. По крайней мере, так виделось мне, когда за своим первым в жизни персональным столом я сидел в отделе первые две недели.
Мне начальник накидал папок со схемами электроснабжения предприятия, цехов и т. д., сказал: «Знакомься» и как будто забыл обо мне.
И тут обо мне вспомнили прямо с утра. Начальник сказал, чтобы я шел в литейный цех. Будут устанавливать новую плавильную электропечь. Нужно замерить рулеткой, где она будет стоять, отметить на плане, подписать план у начальника цеха. Так что знакомься со всеми, будешь этот цех вести. Немного задумался и сказал:
– Ищи сразу Ледебурита, это мастер. Поговори с ним, а потом уже с начальником цеха.
Хотел узнать, как Ледебурита по имени отчеству, но никто не смог вспомнить. Ледебурит, он и есть Ледебурит. Я еще не знал, что то, что я принял за фамилию на самом деле кличка, а ледебурит это сплав металла.
Литейка – это неряшливое пятно среди цехов приборостроительного завода. Даже если печи электрические. Ледебурита я нашел быстро. Он сидел за своим столом прямо в цеху с видом на плавильные печи. Столешница и бумаги были покрыты шихтовой пылью. На мой молодой взгляд был Ледебурит стар: мохнатые обесцвеченные брови, складки обожженной кожи на лице, крепкий, но старчески сутулый.
Узнав в чем дело, послал человека за начальником цеха.
– Вот тут и будем ставить, сразу показал начальник цеха, на свободное место между печами.
– Не будем мы здесь ставить, это проход! Вдруг отрезал Ледебурит.
– А где? Явно запсиховал начальник цеха. Было видно, что ему лбом об стену биться хочется, с таким упрямым подчиненным.
Ледебурит стал показывать, что перегородку нужно перенести на три метра, надстройку на втором этаже сломать.
– Там мой кабинет! Воскликнул начальник цеха.
– А что делать, другого места нет. Станет кабинет на три метра короче.
– Так люди с порога только со мной разговаривать смогут. Место только для стола и останется!
Ледебурит пожал плечами и пошел сел за свой занесенный шихтой стол. Начальник безнадежно махнул рукой.
– Приходи через пару дней. Сегодня ломать начнем.
Уже в отделе мне рассказали, что никому не хотелось присутствовать при гарантированном скандале, в котором все равно победит Ледебурит. Вот и отправили меня. Ледебурит – кличка, которая закрепилась за мастером с молодости.
Сразу после войны Ледебурит выдавал плавки в Запорожье. Страна требовала металла все больше и больше на том же оборудовании. И они его давали все больше и больше, забыв все правила, которые сдерживали производство.
Однажды расплавленный металл выплеснулся прямо на рабочих. Ледебурит обожженный остался жив, а люди погибли, его и посадили где-то лет на десять. Валил лес, а потом снова варил сталь. Ближе к пенсии оказался у нас на заводе. Много начальников цехов сменилось, а мастер все один – Ледебурит. Он и у директора неприкасаемый.
Нет уже тех людей в живых, которые дело делали не за деньги, а за что-то важное, чему я и сейчас название не нахожу. Их как будто отливали один раз из металла, может быть грубо, может быть с некоторыми раковинами, но дальнейшей обработке они уже не поддавались. Да, и, не требовалось.
Сейчас часто слышу о необходимости вернуть утраченные отношения социалистического производства. Ничего вы не вернете. Законы можно переписать, утвердить, принять и сказать: «Все, опять социализм»! Но Ледебуритов нет. Они ушли вместе с эпохой.