Вы спрашиваете, почему в последнее время у меня такой изможденный вид, словно вызванный продолжительной бессонницей? Почему я невольно вздрагиваю каждый раз, как только сама собой открывается подпираемая чем-нибудь изнутри дверца кухонного шкафчика? И почему в мои тридцать с небольшим уже явственно заметна пробивающаяся на висках седина?
Хорошо, послушайте эту жуткую историю. Только прошу не перебивать меня до конца рассказа. Вы, скорее всего, недоверчиво посмеетесь, как делали многие, кому я пытался поведать о своем страхе. Еще совсем недавно я и сам с удовольствием бы к вам присоединился. Еще пару месяцев назад, сидя вечером на залитой светом кухне с бокалом коньяка в руке я смущенно и фальшиво вторил издевательским смешкам друзей. Теперь уже и не знаю, что мне делать - плакать или смеяться. Каждое утро я, стоя перед зеркалом, проверяю, сколько седых волосков прибавилось за прошедшую кошмарную ночь. С некоторых пор я боюсь спать. Вернее, боюсь, что проснусь среди ночи, разбуженный тихим скрипом дверцы, и глухой голос из пыльных глубин шкафа позовет меня по имени.
Все началось около двух лет назад. В то время на нашей фирме близился к завершению очередной крупный проект. Как обычно, мы не укладывались в сроки, и домой приходилось возвращаться чуть ли не к полуночи. Вконец измотанному, мне хватало сил лишь на то, чтобы выпить бутылочку пива и, не дождавшись окончания вечерних новостей, завалиться спать. На сон я никогда не жаловался, тем более в подобные периоды. Будильник должен был прозвенеть ровно в шесть, чтобы к половине седьмого я смог, наконец, сползти с кровати и начать новый каторжный день. Но проснуться пришлось гораздо раньше. Глаза мои оставались закрытыми, и некоторое время я никак не мог понять, что же послужило причиной внезапного пробуждения. И вдруг почувствовал, что в комнате кто-то есть. То есть сейчас уже с уверенностью можно сказать, что кто-то там был. Тогда же это было лишь какое-то неопределенное ощущение, которое трудно выразить словами. Лежащему лицом к стене на самом краю разложенного дивана, мне казалось, что за моей спиной, в самом углу, кто-то стоит. С одной стороны, я не мог знать, есть ли там кто-то, да и не могло там никого быть... Да, не могло... Из угла не доносилось никаких звуков, и все же я каким-то неведомым образом воспринимал присутствие некоего чужого существа. Могу предположить, что вы сейчас скажете. То же самое мне говорили все психиатры, консультировавшие меня по этому вопросу.
"У многих людей временами возникает подобное чувство. Им кажется, что они ощущают за спиной чей-то пристальный взгляд, и т.д. и т.п."
Если бы этим чувством все и закончилось, я бы с радостью с вами согласился. Но вслед за этим послышались шаги. Постояв несколько секунд возле шкафа, словно для того, чтобы я в полной мере смог осознать присутствие кого-то чужого, оно отправилось в кухню. Походка не была осторожной, неведомый кто-то, видимо, ощущал себя хозяином и даже не пытался скрыть своего присутствия. Это были шаги одинокого мужчины, которому вдруг среди ночи приспичило в туалет. Я хочу сказать, что звуки были довольно отчетливыми, но я не слышал их в том смысле, как обычно слышат люди. Я чувствовал шаги. Чувствовал так, будто звуки, минуя органы слуха, проникали прямо в мозг. Свидетели, описывающие опыт телепатического общения, утверждают, что голос собеседника раздавался прямо в голове. Таким же образом я воспринимал присутствие этого существа. Шаги как бы рождались у меня в мозгу, и одновременно можно было отчетливо представить себе то место, откуда они доносятся. Таким же образом я скорее почувствовал, чем услышал, щелчок выключателя в кухне. Страха в тот момент не было, он пришел позже, когда визиты существа стали более настойчивыми и регулярными. В тот первый раз из кухни донеслись лишь несколько слабых стуков, будто кто-то передвигал оставленную на столе посуду. Затем снова "щелкнул" выключатель и шаги проследовали обратно к шкафу. А потом раздался звук, который до конца жизни будет преследовать меня в кошмарах. Тихий скрип открываемой дверцы среди ночного безмолвия. Несколько минут я лежал, ожидая продолжения, но все было тихо. Лишь негромко тикал будильник, да где-то очень далеко подвывала сигнализация.
Наконец, уверив себя, что все это был сон, я успокоился. А утром происшествие показалось мне пустяковым и смехотворным. Загруженный работой, я практически забыл об этом случае и вспомнил лишь месяца через два.
Тогда я довольно поздно вернулся домой с какой-то гулянки в небольшом подпитии и, наспех скинув одежду, завалился в кровать. Как вы уже догадались, я снова очнулся задолго до рассвета, что в моем состоянии было весьма удивительно. Через закрытую дверь ванной доносилось приглушенное журчание льющейся из крана воды. Поначалу я даже не обратил на него особого внимания. Алкоголь делал свое дело, затягивая меня в пучину сна, наполненного обрывками сновидений. Утром, скорее всего, это происшествие забылось бы, как и случившееся ранее. Боже, как же наивны бывают люди! Сон уже готов был снова принять меня в желанные объятия, как вдруг раздался негромкий плеск, будто кто-то мыл руки. Затаив дыхание, я прислушался. Плеск повторился, затем журчание стихло. Я прямо почувствовал, как оно закручивает кран, хотя слышать этого, естественно, не мог. Странное было чувство. Затем дверь открылась. Черт возьми, готов поклясться чем угодно, что сквозь плотно сжатые веки различил неяркий свет. Щелкнул выключатель и в этот момент страх в первый раз заскребся в глубине сердца. Раньше еще можно было утешиться тем, что все звуки доносятся из квартир сверху или снизу, хотя дом наш старой постройки с толстыми кирпичными стенами. Если даже какие-то шумы и пробивались сквозь мощные перекрытия, они были слишком слабыми. Конечно, замутненное полусном сознание могло само довершить картину, но, когда щелкнул выключатель, я понял, что все происходит именно в моей квартире. Потому что услышал еще один звук. Очень слабый, он был на пределе слышимости, но его невозможно перепутать ни с каким другим. Дело в том, что в выключателе возле ванной при каждом щелчке звенит отошедшая пружинка. Звон этот очень тихий и, если вы про него не знаете, то, скорее всего, и не услышите его. По крайней мере, днем. Но сейчас, ночью, в абсолютной тишине, когда даже с улицы не доносилось ни звука, он прозвучал довольно явственно. Голову даю на отсечение, что слышал, как задребезжала чертова пружинка. От двери в ванную до входа в спальню буквально несколько шагов. И, сделав эти шаги, нечто замерло на пороге. Описывая первый случай, я забыл упомянуть, что звуки шагов были довольно странными. Не совсем человеческими. Ноги шлепали по полу, как будто ходивший был обут в ласты, и в тоже время не слишком громко. Просто тихое "шлеп-шлеп". Но я уверен, что просто босой человек так не ходит. Так вот, остановившись у входа в спальню, оно замерло на некоторое время. Я представил, как оно разглядывает меня. Затем, после нескольких томительных секунд, шлепки проследовали к шкафу. Дважды скрипнула дверца, внутри что-то поворочалось и, наконец, все стихло. Слава Богу, что я был нетрезв, иначе не смог бы заснуть до самого утра. Но, опьяненный, через несколько секунд уже храпел, позабыв о своем страхе.
После этого случая я первый раз решился рассказать о происходящем. Просто упомянул об этом, полушутя, на какой-то вечеринке. Друзья с удовольствием посмеялись над "страшилкой", лишь одна незнакомая девушка изменилась в лице. Она как-то странно на меня посмотрела, но, не дав развить тему, перевела разговор в другое русло.
Поддавшись настроению окружающих, я и сам посмеялся, но на следующую ночь все снова повторилось, причем еще в худшей форме. В этот раз оно сходило в туалет. Звучит смешно, но, поверьте, теперь мне вовсе не до веселья. Сначала из глубины шкафа донеслось невнятное ворчание. По большей части нечленораздельное, оно, тем не менее, производило впечатление какой-то ужасной молитвы на непонятном, нереальном языке. Скрип дверцы лезвием полоснул по нервам, по коже побежали мурашки. И снова тихое 'шлеп-шлеп'. Открылась и закрылась дверь в туалет. И, после нескольких секунд тишины (ни журчания, ни скрипа сидения), нечто проследовало на кухню. Постояло там, снова в полном безмолвии, и вернулось в спальню. Как и в предыдущий визит, помедлив на пороге, оно вдруг подошло к дивану и остановилось прямо возле меня. Сердце мое забилось так громко, что, казалось, оно может услышать. Однако, изо всех сил притворяясь спящим, я старался дышать ровно и глубоко. Дыхания существа не было слышно, только какой-то звук. Тихое шипение и потрескивание, как шипит патефон на последней дорожке пластинки. И запах. Всю комнату заполнил его запах. Воняло как в сыром углу старого сарая. Гнилью, плесенью и еще чем-то неуловимым, но таким же противным. Я лежал на правом боку и вдруг с ужасом почувствовал, как оно перелезает через меня, укладываясь на свободное место. Оно поворочалось, словно кот, устраивающийся поудобнее, и затихло. Теперь мы лежали буквально в нескольких сантиметрах друг от друга. С превеликим трудом мне удавалось притворяться спящим. И я чувствовал, как оно, не отрываясь, смотрит на меня. Смотрит холодным бессмысленным взглядом рыбьих глаз, словно знает, что не сплю и старается подловить.
Приступ паники не позволял даже приоткрыть глаза. И, несмотря на это, я все же очень скоро заснул. С тех пор оно больше не возвращается в шкаф. Выходит из него, некоторое время бродит по квартире, вздыхая и ворча на своем непонятном языке, затем укладывается на свободное место. Оно смотрит на меня. Знаю, что смотрит, до тех пор, пока я не засну. Странно, но в таких случаях заснуть удается довольно быстро.
Временами вторая половина дивана занята. Вы понимаете, что я имею в виду. В эти ночи оно не появляется. Иногда я готов подобрать с улицы и затащить в постель грязную спившуюся нищенку, лишь бы не слышать этого скрипа. И я боюсь складывать диван, хотя и не знаю, что произойдет. Вероятно, оно потопчется возле меня, повздыхает, и отправится обратно в шкаф. Но что, если нет?
Вы спрашиваете, почему бы не запереть шкаф? О, поверьте мне, я пытался это сделать. В дверце есть простейший замок, закрывающийся на маленький ключик. Просто для того, чтобы ребенок не смог раньше времени увидеть свой новогодний подарок. Однажды вечером я так и сделал, однако спокойствия это не добавило. У меня было такое чувство, что все стало только хуже. Что-то внутри говорило... 'Лучше открой'. Но, к сожалению, не вняв голосу разума и, зажав ключик в кулаке, словно оберег, я лег спать. И проснулся за пару секунд до того, как оно попыталось выйти. Еще погруженный в дрему, я услышал, как оно толкнуло дверцу. Потом еще и еще раз. Сразу вслед за этим из шкафа донеслась целая серия ударов. С меня мгновенно слетели остатки сна. Стиснув ключик в потной ладони, я с ужасом ждал, что будет дальше. В дверь еще несколько раз ударили, все настойчивей и настойчивей. В нее не барабанили, прося открыть, удары были глухими и не такими частыми, словно кто-то бил плечом, стараясь выломать жалкую преграду. И когда уже начало казаться, что со следующим толчком дверь вылетит, оно неожиданно затихло. Я решил было, что оно успокоилось, как вдруг из шкафа раздался ужасный вопль. Полукрик-полустон, он был наполнен отчаянием, кошмарной мольбой и злобой. Дикой, бесконечной злобой.
В этот момент я сам готов был завопить дурным голосом и выскочить на площадку, выбив входную дверь. Удержал меня лишь дикий ужас, тугими жгутами стянувший все тело. Не было сил даже откинуть одеяло. Стиснув зубы и зажмурившись так, что заболела голова, я ожидал, что оно сейчас вырвется из своей ненадежной тюрьмы и набросится на меня. Если бы из шкафа донесся еще хоть один звук, я бы обмочился или остался заикой на всю жизнь. А может быть, и то и другое вместе. Но оно ушло. Больше в эту ночь заснуть не удалось. Так и пролежал до рассвета, сжимая в правой руке чуть не погубивший меня талисман. Как только в комнате стало достаточно светло, я прошлепал на кухню и, налив полный стакан водки, залпом выпил. Занюхав рукой, пахнущей потом и медью, на подгибавшихся ногах поплелся к шкафу. Ключ повернулся в скважине с щелчком взводимого курка. Поражаясь своей смелости или, скорее, безумству, я открыл дверцу. Внутри, естественно, ничего не было. То есть ничего страшного или странного. Пара костюмов на вешалке, старая кожаная куртка, несколько небольших коробок с разным барахлом и сгоревший утюг. А к обратной стороне дверцы прилип какой-то лоскуток, рассыпавшийся в пыль, при первом прикосновении.
Следующие несколько ночей я провел у друзей. Соврал что-то насчет затеянного ремонта. Но нельзя же вечно мотаться по чужим квартирам и, ожидая самого худшего, я все-таки вернулся.
В первую ночь, проведенную дома после попытки запереть шкаф, оно дотронулось до меня. Сначала, как всегда, постояло около дивана, нависая надо мной и глухо ворча. Иногда я думаю, что различаю в этом ворчании знакомые слоги. Временами его бормотание становится более разборчивым, и тогда мне кажется, что оно пытается произнести мое имя. Перелезая через меня, оно грузной громадой навалилось на грудь. Поначалу оно лежало не двигаясь, и вдруг протянуло ко мне что-то холодное и длинное, напоминающее змею. Через тонкое одеяло оно щекотало мою руку, словно по ней ползало множество больших жуков. А потом дотронулось до лица. Прикосновение было противным донельзя. Это не было чувство, подобное тому, когда кто-то прикасается к твоему носу, щеке, или губам. Оно дотрагивалось до всего лица сразу, одновременно. Ощупывало меня десятками скользких маленьких ресничек, как будто холодный мокрый снег падал на лицо.
Почему я не выкинул шкаф? Не знаю. Не могу. Почему-то это пугает меня больше, чем ночные визиты. По крайней мере, ничего плохого пока не случилось. Пока...
Вы не поверите, но мне очень страшно. Мне, человеку, прошедшему через две "горячих точки" и совершившему более тридцати прыжков с парашютом. Мне, несколько лет назад провалившемуся под лед и лишь благодаря холодному рассудку оставшемуся в живых. Мне страшно. Каждый вечер, когда ложусь спать, я боюсь. Боюсь своего страха. Боюсь того, в этот раз, проснувшись среди ночи, не смогу больше вынести чувства глубокого ужаса и открою глаза.
Автор - Виктор Губер