Если кому то интересно, то вот история первая.
В армии всё непросто. Но наиболее тяжело приходится в карауле. В течении суток ты живёшь урывками по два часа. Два часа на посту при любой погоде. Затем два часа бодрствуешь готовый в любой момент убежать на пост, если там что случится. И одновременно эти же два часа чтобы поесть и навести порядок за закреплённой за тобой территорией караульного помещения. Затем два часа спишь не раздеваясь. И опять всё по новой. И, видимо, от того, что человек напрягается больше обычного, напрягается не только физически, но и морально, ментально, то и реакции организма, тела, а может и души, выходят за рамки повседневности.
Сны мне снятся регулярно и по сегодняшний день. Но в подавляющем большинстве своём они сумбурны и забываются уже через несколько минут после того, как открываются глаза. В лучшем случае остается лишь легкое ощущение атмосферы сна. Чушь или радость, дети или дальние страны, секс, обычно если «голодный», или серые невнятные обиды. Но иногда бывают сны яркие, последовательные. Сны, которые ты помнишь и через много лет. Необычайные сны.
Самое тяжелое в карауле это подъём после сна и выход на пост. Кажется, что ты только закрыл глаза, а тебя уже тормошат, и ты должен одевать на себя еще не просохшие шинель и сапоги, заряжать автомат и топать в темноту, чтобы потом два часа кружить пойманной птицей промеж двух рядов колючей проволоки. В этом карауле я был единственным «дедушкой». Но при этом простым часовым. Не помню, что было в тот раз, но однозначно наряд в караул был наказанием. Полы мыть или ходить в столовую за обедом для караула мне не полагалось, но отправить за себя «молодого» охранять пост я всё же не мог. И поэтому, пристегнув магазин с патронами к автомату не у пулеулавливателя, как положено, а просто посреди караульного плаца, я пылил сапогами в конце небольшой колонны из разводящих и часовых, выдвигающихся на посты. По пути к постам мы выходим из территории части и буквально метров пятьдесят идем просто по гражданской дороге, а потом опять ныряем за забор. Видимо я заснул на ходу, как заснул и весь остальной народ в моей колонне. Они то свернули к постам, а я потопал по дороге прямо. И осознал себя уже только за околицей села. И так мне стало обидно. До дембеля уже осталось всего ничего, а я, получается, сбежал из части. Да еще с автоматом и боевыми патронами. И вернись я прямо сейчас, скандал все равно будет большой. Меня уже разжаловали из сержантов незадолго до этого караула, судили и взяли на поруки. И этот, пусть невольный, уход из воинской части может стать последней каплей. А в дисбат идти ой как не хочется. И я решаю податься в бега. И вот я уже иду по Пятигорску. Городу, из которого я призывался в армию. Вокруг толпа, ряженные. Народ отмечает День Города, как и в последний мой день перед уходом в армию. А мне хорошо. Пятигорск город курортный, а не военный. Людей в форме практически нет. Так что карнавал мне на руку. Может тоже примут за ряженного. И тут поверх голов я вижу своего университетского товарища. Во мне два метра роста, а он метр девяносто восемь. Не заметить нам друг друга сложно. Он орёт, мол, какими судьбами. А я думаю, что сам он меня не продаст, но расскажет второму, третьему. И я начинаю от товарища убегать. Товарищ обижается, не понимает и кричит мне в след, что это же он, чтобы я подождал, чтобы с ним поговорил. А я бегу уже по своему родному Новочеркасску. И за мною бежит толпа детишек. Совсем мелких, дошкольного возраста. И дети кричат, смеются, просят автомат показать, шапку дать померить. А потом валят меня. И наваливаются сверху всей кучей. Я такой большой, здоровый, но детей так много, что я из-под них не могу выбраться. И от этого мне становится стыдно, очень стыдно. А затем я как-то вылезаю из-под детишек и начинаю их по одному сажать на стоящее рядом раскидистое дерево. И думаю, что детишки сами слезть с дерева не смогут. Вот я их всех пересажаю и убегу…
И тут меня на самом деле будят идти на пост. Я потом дня три пришибленный ходил. Всё этот сон в голове прокручивал. У меня даже товарищи интересоваться стали, не пришло ли письмо, какое плохое, из дома. Но не буду же я им про сон рассказывать. Не поймут. Единственно о чём жалею, что я точной даты сна не запомнил. Тогда это было ни к чему, а позже уже не смог восстановить.
Когда пришел из армии обратно доучиваться, то узнал такую новость. Товарищ мой из сна в тот год, что и я в армию не ушел. Тогда было правило, если на 1 сентября тебе еще нет 18 лет, то учись еще год. И ушел он после второго курса. Папа его был городской шишкой и пристроил сына служить в пожарную часть в соседнем городе. Там и службы особой нет, скорее работа. И рядом, под присмотром. Тушили они гражданский многоквартирный дом. Товарищ отдал свой противогаз женщине, которую выводил. А сам задохнулся и умер. И было это тогда, когда мне сон приснился. Железно могу сказать с точностью до недели, но для себя уверен, что день в день. Хороший был человек, позитивный, правильный. Мир праху его.
А теперь сон. Если пересказать его тезисно. Я вдруг сошел с обычного пути и на пути необычном встретил товарища, который звал меня и обижался, что я не отвечаю и не иду на его зов. А потом мне было очень стыдно…
Вещий сон? Астральная связь? Что-то ещё чему я не знаю названия, или чему названия нет? А может просто совпадение. В жизни ведь и не такое случается.