Что изменилось в Баку в 1960-х? О многом я уже рассказал в предыдущих выпусках.
- Баку 1960-х. Часть 1
- Баку 1960-х. Часть 2
Продолжим.
Легендарный мэр Лемберанский был на должности чуть больше года, но уже к концу 1960-го он писал:
Далее Лемберанский описывает сделанное к концу 1960 года: «Снесено несколько ветхих, маленьких домишек на углу улицы Чкалова (Сейчас — ул.Ниязи — В.С.). Это позволило расширить сад Революции («Сад Филармонии», он же «Губернаторский» — В.С.), придать логическую законченность его границам, установить легкую несущую конструкцию — козырек на стоянке такси…»
«…Изменился также и вид площади Азнефти. Стало больше простора, воздуха, уюта. Весь прилегающий к площади ансамбль общественных, административных зданий и жилых домов как бы преобразился».
Алиш Лемберанский (1960): «Многие городские ансамбли обогатились скульптурными достопримечательностями. Это монумент в честь освобожденной азербайджанки, памятник поэтессе Натаван, символическая скульптура и фонтан у нижней станции фуникулера, чаша с «вечным» огнем на могиле 26 бакинских комиссаров. Наши скульпторы работают сейчас над обелисками «Дружба народов», в честь каспийских моряков, в ознаменование памяти Физули. В городе положено начало монументальному искусству декоративной мозаики…»
Символическая скульптура — это монумент шахиншаха Бахрама Пятого по прозвищу Гур, ставшего персонажем поэмы Низами Гянджеви «Семь красавиц». Туристам я иногда предлагаю запомнить имена родителей Бахрама — Йездигерд и Шошандухт. Кто вспомнит через полчаса — тому приз. Фонтан был создан тремя молодыми художниками — Асланом Рустамовым, Альбертом Мустафаевым и Горхмазом Суджаддиновым — и установлен в 1959 году. Говорят, для образа бронзового Бахрам-Гура позировал сам Альберт Мустафаев.
Монументальная скульптура в начале 1960-х пережила в Баку значительный подъем. В 1961 году на одной из центральных площадей (бывший Солдатский базар) появился памятник поэту Самеду Вургуну. Скульптор — Фуад Абдурраманов. Самед Вургун ушел из жизни в 1956 году. И было не вполне обычно – так быстро увековечивать литератора в мемориале. На постаменте значатся знаменитые строки Самеда Вургуна:
Ты — дыханье мое, ты — мой хлеб и вода!
Предо мной распахнулись твои города.
Весь я твой. Навсегда в сыновья тебе дан!
Азербайджан, Азербайджан!
Алиш Лемберанский (1960): «Баку — город, наполненный солнцем. На этом солнечном фоне ярко горят краски городской «обстановки». У нас теперь нет в садах скамеек однообразного грязно-зеленого цвета — они стали яркими, приятными для глаз. Со всех садов и скверов сняты решетки, ограды, и улицы как бы слились в единое целое с садами. Мы оживили цвета осветительных опор, и наши улицы стали еще наряднее. Кажется, они сбросили свои будничные одежды и приоделись по-праздничному. Яркие гаммы цветов оживили некогда серые асфальтовые ленты тротуаров, площадей».
Про разноцветные площади я уже рассказывал. А опоры мы еще вспомним.
Алиш Лемберанский (1960): «Большое внимание мы уделили архитектуре малых форм. Старые деревянные будки-киоски сняты и заменены современными яркими застекленными павильонами с большими козырьками, дающими много тени. Причем, часто под одним козырьком располагается несколько киосков — с газированной и минеральной водой, папиросами, газетами, сувенирами, цветами. Такое новшество пришлось по вкусу горожанам, экономит их время…
«…Сейчас мы начали строить много открытых кафе в садах и на улицах. Теплый климат позволяет таким кафе работать почти круглый год. Сочетание террас кафе с открытыми плоскими бассейнами еще более оживляет городской пейзаж».
Алиш Лемберанский (1960): «На излюбленном бакинцами Приморском бульваре и в прилегающих к нему районах проведена большая реконструкция. Создана новая нижняя трасса бульвара, построены детский театр и козырьки легких современных конструкций, защищающие от солнца, но обеспечивающие сквозное проветривание. Все старые, ветхие, давно заброшенные пристани вдоль набережной бульвара снесены, и бакинцы по-новому увидели свою прекрасную бухту — город как бы «открылся» морю».
Действительно, Каспийское море в 1960-е продолжало отступление. Была основана нижняя терраса, что расширило возможности для бакинских прогулок. Но полномасштабной эта новая терраса стала лишь примерно в 1969-70 гг, когда ее усилили широкими бетонными плитами,
Очеркист Евгений Кригер писал в 1963 году: «Пройдя… по Приморскому бульвару, где неоновые светильники играют с веселой водой фонтанов, где завороженные мальчики не отрывают глаз от золотых рыбок в бассейнах, я смог утолить жажду в чайной, огражденной живой стеной из кустарника. Мелко колотый сахар ждет вас на каждом столике, а чай разносят непрестанно. Настоящий, хорошо заваренный, крепкий, горячий чай, какой почему-то можно выпить только дома, а в столовых им обычно пренебрегают, предпочитая угощать нас жиденькой желтоватой водичкой. Чуть ли не впервые за долгие годы путешествий я наслаждался настоящим чаем в Баку. Ну а если понадобится подкрепить слабеющие силы чем-то более основательным, вас ждет на Приморском бульваре, у самой воды, павильон ресторации, который бакинцы называют «цветком», «лепестком» и еще как-то ботанически. Павильон и в самом деле в большей степени напоминает распустившийся гигантский цветок, нежели творение инженерии. Гости из Кубы влюбились в это воздушное сооружение и просили прислать им чертежи и расчеты».
Этим «цветком» на новой территории бульвара стало кафе «Жемчужина». Очередная легенда гласит, что Алиш Лемберанский увидел за рубежом работу Феликса Канделы — ресторан «Los Manantiales» — и поручил бакинским зодчим создать нечто подобное. Авторы бакинской «Жемчужины» — архитекторы Вадим Шульгин и Руфат Шарифов.
Изначально «Жемчужина» фактически стояла у кромки воды. Кто-то из старых бакинцев даже упоминал, что с ее крыши мальчишки сигали в воду. Но меньше чем за 10 лет море отошло от «Жемчужины».
Евгений Кригер пишет: «Неподалеку отсюда я обратил внимание на внушительного размера раму, покоящуюся на воде, удаленную от берега в море. Вечерами внутри рамы вспыхивает экран кинематографа. Чуть дальше виднеется на бульваре своеобразной внешности здание детского театра, где к вечеру, когда детям пора спать, начинаются сеансы документального и научного кино — бесплатные, как и в том кинотеатре, чей экран стоит прямо на море».
Вы можете разглядеть ту раму слева на снимке.
Бакинцы любили кино всегда, и в 1960-е годы летние кинотеатры собирали аншлаги. Самым популярным был кинотеатр «Бахар».
Мой друг Искендер Шекинский вспоминал: В «Бахар» — летний кинотеатр на бульваре — традиционно ходили всей семьей. Непременно брали с собой жакеты и свитера — чтобы не продул вечерний бриз. Если был второй сеанс, то домой могли вернуться за полночь.
Кино показывали и в Зеленом театре…
— Ай! Землетрясение началось! — закричали мы как-то в ужасе, смотря какой-то завораживающий заграничный фильм.
А это был отнюдь не страшный катаклизм на экране. Просто бакинский ветер стал трепать сам экран».
Своеобразной парой «Жемчужине» стал упомянутый выше детский театр, расположившийся неподалеку. Когда там проходили представления, яблоку негде было упасть! А на площадке рядом дети катались на педальных машинках и лошадках.
В другом конце бульвара, напротив фуникулера, Вадим Шульгин построил еще одно интересное сооружение…
Евгений Кригер рассказывает: «На Приморском бульваре ваш взгляд поневоле остановится на довольно внушительном по размеру строении, его кровля чем-то напоминает-крылья. Это вызывает ассоциации с полетом, движением ветра над морем, что уместно в жарком климате Апшерона. Казалось бы, «фигура» кровли, заставляющая вспомнить о гиперболоиде, потребовала при сооружении сложной опалубки. Ничего подобного. Кривые здесь составлены из прямых элементов, ничем не затрудняющих процесс строительства, а в целом, достигнута нужная жесткость конструкции, позволяющая перекрыть большое пространство. Неведомым образом все сооружение покоится всего лишь на трех опорах и радует интересным инженерным решением… Но вернемся к существу дела: я спросил, для чего предназначено славное строение. Мне ответили: это павильон шахматистов. Я недоверчиво улыбнулся, исполненный подозрений: не может быть, чтобы там обошлось без подачи пива и прочего привычного ассортимента. Вечером пришел, посмотрел. Действительно, люди играют в шахматы. За всеми столиками, а их много, сидят люди и самозабвенно играют в шахматы. И не нужно им пива. На столики не подается ничего, кроме деревянных коней, слонов, королей».
Искендер Шекинский мне рассказывал: «На бульваре был прекрасный шахматный клуб с прозрачными стенами. Да и не только в клубе играли. Шахматные доски порой виднелись и на скамейках, и на барьерах… В каждой шахматной компании обязательно попадался «специалист», который разбирался в шахматах лучше Карпова, Таля и Ботвинника вместе взятых. Правда, когда неведомым образом в эту компанию забредал настоящий гроссмейстер, то такие авторитеты лопались как мыльные пузыри».
Да, бульвар был особенным местом. Народный артист Азербайджана Рамиз Кулиев, вспоминая детство и юность, рассказывал мне, какое впечатление на него, подростка, приехавшего из Агдама, произвели бакинцы, прогуливавшиеся по набережной: «Они были в шляпах, и приветствуя знакомых, эти шляпы вежливо приподнимали. Это был для меня большой урок!»
Алиш Лемберанский (1960): «Мы продолжаем благоустраивать свой город. В ближайшее время на озелененных склонах горы, прилегающей к Нагорному парку, начнется строительство открытого летнего амфитеатра на 2 000 мест».
Зеленый театр действительно вскоре открылся. Это до сих пор прекрасная и престижная концертная площадка.
Евгений Кригер пишет: «Я видел, как в Баку архитектурно подчеркивают любовь к своему городу, уважение к нему. Были мы в недавно выстроенном Зеленом театре. Это чудесное сооружение, если можно назвать сооружением амфитеатр и сцену, естественно и свободно расположенные в природном рельефе холма под открытым небом, где холлы, фойе, вестибюль представляют собой площадки и аллеи среди деревьев и кустарника, сохраненных строителями в полной неприкосновенности. Так вот, в этом театре портал сцены позади ничем, не закрыт. Это как бы гигантская рама, через нее открывается из амфитеатра перспектива великолепной бакинской бухты, неба и моря: это сердце Баку. Но, может быть, красивое и удобное требует больших денег? А мне, напротив, думается, что любая вещь, сделанная с умом и со вкусом, со знанием особых свойств материалов, в конечном счете обходится не дороже, а дешевле. За те же деньги в одном случае можно построить нечто унылое, а в другом — нечто привлекательное и остроумное».
Алиш Лемберанский (1960): «Будет проведен конкурс на проект планировки и застройки главной городской площади имени Ленина. После конкурса начнутся работы по ее реконструкции».
В конце 1960-х на площади Ленина (сейчас площадь Азадлыг — Свободы) началось строительство «нового Интуриста» — гостиницы «Азербайджан» архитектора Микаэля Усейнова. Чуть позже напротив будет построена парная ей — гостиница «Апшерон». В современном Баку их заменили отели Hilton Baku и JW Marriott Absheron Baku. А на площади разместились паддоки Formula 1.
А в 1960 году на площади Ленина появился хелипорт или вертодром. С 1 марта 1960 года на Нефтяные камни прямо из центра Баку стали летать вертолеты, сократив нефтяникам время в пути с нескольких часов до 40 минут.
Евгений Кригер рассказывает: «На каждом шагу замечаешь, что кто-то подумал о твоих удобствах, о том, чтобы на улице окружали тебя предметы хоть и простейшего обихода, но сделанные умно, с хорошим чувством формы. Говорят, где-то за рубежом появилась в газете фотография: «Вот как устроили в Баку вышку для регулировщика уличного движения». Она и в самом деле примечательна. На косо поставленной консоли, занимающей на тротуаре не больше места, чем человеческая ступня, вынесена наверх застекленная кабина. Она будто невесома и чудом висит в воздухе, радуя глаз неожиданным, остроумным и рациональным решением».
«Позже я говорил по душам с молодыми, талантливыми и задорными в своих творческих поисках архитекторами Вакгипрогора А. Н.Гюль-Ахмедовым, В. С. Шульгиным, М. Л. Товмасяном, А. С. Суркиным, — продолжает Евгений Кригер в очерке 1963 года. — Если соединить их высказывания с тем, что говорили мне председатель исполкома Баксовета А. Д. Лемберанский, главный архитектор Баку В. М. Иванов и главный инженер Бакгипрогора Т. Я. Щаринский, то вкратце это можно изложить так:
— Много новых жилищ нужно нам строить. И в Баку строят много. Но в то же время нужно стремиться к тому, чтобы и в большом и в малом, в каждой мелочи город был обращен к людям, чтобы все в нем располагало к общению, к дружбе, чтобы каждый мог сказать — это мой город, это наш город. И мы не боимся этого слова — уют — в применении даже к большому индустриальному городу. Может быть, в идеале улица должна быть естественным продолжением нашей с вами квартиры, нашего дома. <…> Те же летние кинотеатры, киоски прохладительных напитков, телефоны-автоматы, кабины для регулировщиков, на которые в Баку приятно взглянуть, уродовали бы улицу, если бы их поставили иначе, не придумали интересного, рационального решения, которое при той же стоимости дало выигрыш и в удобствах, и в «эстетике» улицы. Вот это желание, столь понятное и естественное, стало, видимо, законом для бакинских градостроителей и работников Баксовета. Что ж, это славный закон».
Вместе с тем Алиш Лемберанский признавал существующие недостатки и заявлял об этом громко: «Считаю уместным сказать о том, что необходимо выпускать больше современной электроосветительной арматуры, стойких нитроэмалевых красок, синтетических материалов, в первую очередь стеклопластиков различных цветов, алюминиевого проката современных профилей, витринного стекла больших размеров и т. п. Нужно также улучшить механизацию работ по городскому благоустройству — у нас еще недостаточно моечных и поливочных машин, телескопических подъемников. Вопросы благоустройства наших городов неотъемлемы от больших задач советского градостроительства. Полагаю, что улучшение внешнего вида наших городов — достаточно назревшая проблема, и ее надо быстрее решать…»
См. также:
- Бакинцы 1960-х на фото Исака Рубенчика