Во время своего путешествия на Кубу, Лакиер сумел побывать на открытии памятника королеве Изабелле II, и на балу у кубинского губернатора, который был дан в честь этого события. В своих воспоминаниях он это описывает так:
"... мне благоприятствовало особенное счастье и я приехал сюда к дню открытия памятника королеве Изабеллe II. Она поставлена на бульвар, который тянется подле городских стен, обсажен старыми высокими пальмами и уже прежде был украшен памятниками в честь других королей Испании. Часть бульвара подле театра будет носить название бульвара Изабеллы. За несколько дней до открытия памятника королеве, уже делались окончательные для праздника приготовления, выравнивалась площадь, строилась беседка для почётных гостей; работали и вольные и арестанты в цепях;
все хлопотали и накануне открытия памятник одели в национальный флаг и для иллюминации приделали разноцветные разовые фонарики. 19 ноября, день ангела королевы, был назначен для открытия памятника в честь ея. В повестках, разосланных накануне, было означено восемь часов утра."
Описывая данное событие, Лакиер постарался передать самобытную атмосферу праздника. "Здесь как-будто собраны образцы одежд всех стран и народов: мундиры красный - английский, уланский - наш, прусский, австрийский и т.д. На эстраде было довольно дам, большая часть в неизменно чёрном платье, с кружевною вуалью на голове. Долго я не забуду поразительно го лица, наверно принадлежавшаго креолке pur sang, ея будто выточенных из слоновой кости тонких, стройных черт, и выразительных, блестящих глаз. Она сидела подле епископа, во время церемонии говорила с 5им и я воображал себе, что вижу женщину в роде Лукреции Борджиа." Генерал-губернатор приехал, как он рассказывает на дорогом андалузском коне, чтобы принять парад.
Вечером на площади" гуляли маски", а после этого во дворце губернатора был дан бал, на который получил приглашение и русский путешественник. "Как иностранец, я был в числе приглашённых и, зная мало креолов, я примкнул к кружку консулов, из которых со многими успел познакомиться у нашего. Тем свободнее
было мне вглядываться в дам, блиставших красотою, великолепием одежд, богатством одежд, богатыми бриллиантами, рассыпаннами даже с избытком. Музыкой бал этот похвастаться не мог, и кроме европейских танцев - полек, вальсов, танцовали так называемый dansa Española, вроде кадрили, но с такою примесью вальса, полки и галопа, что основание трудно узнать. И панки танцуют очень медленно, плавно, склонившись грациозно на плечо мужчины, и танец вроде мазурки, например, был бы непонятен на знойном Юге. Большинство мужчин было в военных мундирах, увешанных орденами, и вообще бал казался довольно оживленным и длился далеко за полночь. Между тем время было восхитительное: ночь тёплая, ароматическая, и я не раз подходил к открытому окну, выдававшемуся на площадку, plaza de armas, чтоб закрепить в душе впечатление южной природы. Её нельзя себе представить во всей красоте, которою она так богата в действительности." Лакиер, который ранее побывал в Испании, сравнивает дворец губернатора с постройками метрополии: "Я забыл сказать о самом дворце, занимаемой генерал-губернатором. Хотя дом этот не может называться чистой мавретанской архитектурой, но в его окнах, плоской крыше, обширных балконах, внутреннем дворе, есть несколько черт, напоминающие здания Севильи, и его красоте немало способствует площадка, простирающаяся от дворца до пристани: часть ея в саду, где бывает ежедневно по вечерам музыка. С другой стороны площадки стоит храмик - часовня (templete), в память первой обедни, которую католическое духовенство служило в Гаване в 1519 году, по прибытии сюда испанцев".
Воспоминания Лакиера, как и других путешественников XIX века, дают возможность нам увидеть различные мелкие детали жизни и быта, воспроизвести картину тех далёких времен во всех красках и безусловно являются важным источником по истории Кубы и её взаимоотношений с дореволюционной Россией.
