Песня, жалисная, про Алёшку, из времён данного мемуара:
...Как же быть, как быть, запретить себе тебя любить? Не могу я это сделать, не могу...
Второй курс универа. Матёрый дон-жуан, любимец девушек курса и двух соседних общежитий влип по-чёрному! Она – первокурсница, но на три года старше, уже разведена, с 2-хлетним ребёнком. А мне – пофиг! Я себя не помню, когда думаю о Ней. А когда вижу Её, то уже не вижу ничего остального. В-общем, картина маслом, диагноз ясен!
А Она предпочла также влюблённого в неё, но пятикурсника, с хорошими видами на завидное распределение в серьёзный «ящик» (оборонное заведение со спецокладами и спецснабжением). Потому, что «пойми, ты мне нравишься, очень нравишься, но мне нужна надёжность и благополучие, а сыну нужен отец. А ты, извини, всего лишь на втором курсе».
А тот Лёшка – парень безусловно порядочный, умный и даже красивый, но ни на грамм не мужчина! Так, интеллигент-"ботаник", ни рявкнуть, если надо, ни кулаком стукнуть. Ходячее воплощение непротивления злу насилием. «Облико моралес» светлого коммунистического будущего! Но Она выбрала его, значит – ша!
О, это было время шекспировских страстей и прометеевых мук! Помню их и сейчас, но не променял бы ни на какие другие воспоминания. Это была моя жизнь и мой Путь.
К счастью, не прошло и года, как за несдачу двух сессий (какая, нафиг, учёба, когда Мир рушится?!) государство предоставило мне бесплатную возможность залечить душевные раны курсом молодого бойца, строевой и огневой подготовкой и прочими оздоровительными санаторно-курортными процедурами типа нарядов, кроссов и учений.
Впрочем, это уже совсем другая история.
А там и тогда была весна и Она с Лёшкой на троллейбусной остановке, окружённой пышными кустами сирени, за которыми я исходил на нет от ревности. И – как это принято в наших краях - вдруг, откуда ни возьмись, появился… ну, где-то так! поддатый мужик и стал брутально «кадриться» к моей... хм, моей?.. в-общем, к Ней. Тупо игнорируя присутствие Лексея, вежливо обращавшего внимание «товарища» на некоторую предосудительность его поведения. Немногочисленные окружающие – как это принято в наших палестинах – вежливо не вмешивались. А я мучился проблемой буриданова осла: кому первому дать по морде – хаму или слюнтяю?
Хам, как действующая фигура, разрешил сомнения в свою «пользу» - схватил Её за руку! Ярость берсерка шибанула мне в голову и мир распался на фрагменты: хлещущие лицо ветки сирени – заблокированный локоть мужика - кисть на «болевой» - «Иди сюда, ур-род!» - отшатнувшиеся граждане с вытянувшимися лицами – снова кусты – жестокий апперкот...
Добивания не потребовалось. Мир и время снова обрели непрерывность, хотя звон в ушах ещё остался.
Вышел, строго спросил Её взглядом: «Ты как?» «В порядке, мой герой» - ответила (взглядом) Она.
Перед уходом не устоял перед соблазном: облизал сбитые костяшки кулака и плюнул розовым под ноги этому… «ботанику».
Через два месяца, вскоре после моего отъезда (отчислили из универа за "хвосты") и получения Алексеем красного диплома и нужного распределения, они поженились. Дай им Бог!
А в моей жизни, на десятилетия, ещё быстрее закружился калейдоскоп женских лиц, как у дона Хуана, ищущего и никак не находящего свою донну Анну.
------------------------------------------------------------------------------------------------
Мораль. Мужчина может быть свиреп, прожорлив и вонюч и даже ленив, бездушен и похотлив.
Он может путать Пастернака с сельдереем и Бакунина - с Буниным и Акуниным. Не говоря уже о каноничных Гегеле-Бебеле-Бабеле-кобеле.
И даже не помнить дату свадьбы.
НО! Когда настаёт Момент Истины, мужчина обязан быть прямым, твёрдым и горячим. Иначе, зачем он нужен?! Разве что, тихонько пожурчать словесною водичкой...
Так это женщины и сами могут.