Король Шотландии Джеймс V ненавидел англичан и любил жениться на француженках.
Вот и доженился – умер от расстройства в возрасте тридцати лет.
Впрочем, к расстройству, кроме всего прочего имелa некоторое отношение война с Англией. Конечно, не война как таковая, а то, что шотландские графы и лорды упорно не желали сражаться за своего короля, злобно уклонялись от мобилизации, а после первого, даже не особо значительного и совсем не фатального поражения просто разбежались.
Ну, бывает. Джеймс сам добивался такого исхода своей так называемой внутренней политикой. Вот и добился.
Король умер! Да здравствует королева!
Королева Мэри!
Первая французская жена Джеймса V, принцесса Мадлен Валуа, не только не принесла королю наследников, но и сама умерла через полгода после свадьбы в возрасте 16 лет.
Второй супругой короля Шотландии стала Мари Гиз, племянница герцога Лотарингии, уже не девочка, 22-летняя вдова. Потрясающе красивая женщина. Её в настоящее время можно увидеть в тёмных закоулках Эдинбургского замка.
Но дело снова как-то не заладилось.
Старший мальчик умер в возрасте одного года, младший не прожил и месяца. Чем только и облагодетельствовала Мари Гиз Шотландию – одной лишь принцессой Мэри.
Теперь уже королевой Мэри.
Несмотря даже на то, что в день восшествия на престол, 14 декабря 1542-го королеве было всего лишь шесть дней.
Мэри была наполовину француженкой. И Францию она любила гораздо больше, чем Шотландию.
Правду сказать, Шотландию вообще не любила, хотя и была там королевой.
До того дошло, что решила стать королевой Франции. И стала.
Ладно, ладно. Автор понимает, что так эти дела не делаются – захотела, решила, стала.
Но стала ведь. Стала не кем-нибудь, а королевой Франции. Об этом чуть ниже.
Джеймсы Стюарты, короли Шотландии, обычно умирали молодыми. Находили для этого разные интересные способы: то гибель в сражении, то взорвавшаяся во время салюта пушка, то дядя-заговорщик. Или вот, как у Джеймса-папы, нервное расстройство, вызвавшее целый букет других болезней, это в тридцать-то лет.
Всё это к чему?
Молодые, но уже вдовствующие королевы выходили замуж по новой, это приводило к интересным таким раскладам и добавляло шороху в шотландской истории.
Но не Мари Гиз.
27-летняя вдова решила посвятить себя воспитанию дочери.
Или политике?
Не, ну а куда от этого деться, если дочь – королева?
Но это потом. Пока что Мэри вообще младенец, и мама – с ней.
Королева Мэри родилась 8 декабря 1542 года во дворце Лнлитгоу.
Большинство поездов между Эдинборо и Глазго следуют через Лнлитгоу. Там от Уэверли (центральный вокзал Эдинборо) ехать минут 15-20 в зависимости от того, сколько остановок.
Дворец Лнлитгоу в общем и целом сохранился до наших дней. В общем и целом – в том смысле, что там нет внутренней обстановки, дворец не используется по назначению, а чисто в качестве достопримечательности. Но там так и так есть, где полазать, на что посмотреть, классная туристическая интересность.
Так вот. Через полгода, в июле 1543-го, Мари Гиз увезла дочь в свои владения, в Стёлин.
Ну, так, для ясности. Дворец Лнлитгоу принадлежал дочери, потому что она была королевой. Замок Стёлин принадлежал матери, потому что она была вдовой короля.
Как какая девушка выходила замуж за короля Шотландии, ей сразу назначалась «вдовья доля», кое-какие владения для того, чтобы ей было на что жить, когда она овдовеет.
Не зря, однако. Джеймсы Стюарты, как мы помним лю... (чуть не написал любили умирать) умирали молодыми. Вдовьей долей Мари Гиз были замки Стёлин, Дингуол, Трив, Фолклендский дворец. Плюс, понятное дело, какие-то земельные владения в качестве экономической основы.
Да ещё, раз уж тут зашла речь о Мари Гиз. Ну всё-таки мать героини повествования, однако.
К ней дважды сватался король Англии, на тот момент знаменитый Генрих VIII. В первый раз – ещё до её брака с королём Шотландии, второй раз – вот прямо сейчас, в 1543-м.
Там был один любопытный момент. Вероятно, Мари отказала этому Генриху из-за его обыкновения казнить своих жён. Если бы одну, это ещё так себе подвиг. А на момент 1543 – уже двух, система, однако вырисовывается.
Генрих был мужчиной крупным и очень высоким. В своём послании он прямо пишет, что жена ему нужна тоже высокая. Мари Гиз кокетливо отвечает, что она хоть и высокого роста, но шея у неё маленькая. Будет ли удобно палачу?
Это всё о том, что было в кого расти королеве Мэри. Всё-таки метр восемьдесят. И сейчас считалась бы довольно высокой девушкой, а уж тогда...
Жаль только, что красотой не в маму...
Ладно, ладно, молчу, молчу.
Вернёмся в политику.
Уже тогда, зимой 1542/1543 – Мэри ещё вообще в пелёнках – уже было понятно, что она станет, кроме Шотландии, королевой ещё чего-нибудь.
Регентом Шотландии при маленькой Мэри стал Джеймс Хэмилтон, граф Арран. Но регент, он вроде короля, над всеми, а реально за власть борются две партии, и обе под иностранным влиянием. Проанглийская и профранцузская.
Первоначально граф Арран поддержал «англичан».
Тут как раз вернулся из изгнания, из Англии, Арчибальд Дуглас, граф Ангус, ещё тот кадр, интриган и возмутитель спокойствия самого высокого ранга.
Арран не нашёл ничего лучшего, как поставить Ангуса во главе правительства, а тот быстренько договорился и уже чуть ли не выдал шестимесячную Мэри замуж за пятилетнего Эдварда, принца Уэльского, сына Генриха VIII и героя романа Марка Твена «Принц и нищий».
Ну как бы Мэри должна была стать королевой не только Шотландии, но и Англии.
Но Франция ей нравилась больше.
Поэтому регенту графу Аррану вдруг резко перестала нравиться проанглийская партия и начала нравиться профранцузская.
Таково влияние королевы. Ещё как!
А вы говорите...
Нет, ну, конечно, ребёнок, которому ещё и года нет...
А вот мама её – вполне могла. Она ж тоже француженка.
И ещё.
В замке Блэкнесс сидел в заточении кардинал Битон, бывший канцлер Шотландии, глава шотландской церкви, лидер шотландских католиков, поклонник Франции и т.д. и т.п. Граф Арран посадил туда Битона ещё в конце 1542-го, сразу после смерти короля – на всякий случай, чтобы воду не мутил.
Но кардинал, конечно, просто так сидеть не мог, плёл интриги, якшался со своими старыми сторонниками, вербовал новых. В конце концов Блэкнесс – совсем рядом с Лнлитгоу, 16 минут на автобусе. Ах, да, чуть не забыл, королевы же переехали в Стёлин. Но это тоже не особо далеко.
В любом случае, даже если автобусы и не ходили в то время, кардинал с королевой-матерью сумел подружиться.
И ещё.
Как раз в это время на Острове начинало входить в моду протестантство. И оно как бы само собой выходило так, что сторонники проанглийской партии были протестантами, а сторонниками профранцузской – наоборот католиками.
В общем, Джеймс Хэмилтон, граф Арран, регент Шотландии…
Сначала он находился под влиянием проанглийской партии и вот, соответственно, 1 июля 1543-го подписал Гринвичский договор (Мэри замуж за Эдварда и всё такое прочее). 25 августа договор был ратифицирован парламентом.
Как бы вполне очень даже серьёзный межгосударственный договор. Даже сверхсерьёзный.
В декабре того же года Гринвичский договор был разорван Шотландией в одностороннем порядке. Через четыре месяца. Англичане, гуляйте лесом.
Почти моментально началась война между оскорблённой Англией и вероломной Шотландией, названная впоследствии «Грубым ухаживанием».
Целых семь лет! Поражения и победы! До того доходило, что Мари Гиз, королева-мать, лично руководила обороной Эдинборо.
Но Мэри-то, Мэри хотела стать королевой Франции.
Или не хотела?
Впрочем, так и так, никто её об этом не спрашивал.
Ладно уж, тут так это, нужно немного было обрисовать политику, чтобы малость понятно было что по чём.
Дальше уже будет конкретно про Мэри.