Сентябрь 2014 г. Наш взвод уже более недели действует в Никишино. Недаром еще в самом начале существования его назвали сводно-сбродным — были в нем разные персонажи. О двоих из них этот рассказ.
В армии они не служили, о воинской дисциплине и субординации у них весьма смутные представления. Вроде как подчиняются командиру, а как тот отвернется — действуют по собственному желанию. Прикажет взводный прекратить огонь — все прекратили, а те двое еще шмаляют, пока взводный не прибежит и на доступно-французском не даст им втык.
А тут еще такой нюанс. Никишино до войны было селом богатым, добротные дома с добротными подвалами. А в них полно и выпивки, и закуски. Причем, и того, и другого так много, что бывшие до ополченцев в селе укры не смогли все выпить, сожрать и разграбить.
Вот эти двое и стали употреблять огненную воду. И под воздействием оной вытворяли «боевые» выкрутасы: после боя, напьются и идут по собственной инициативе «кошмарить» противника.
В первый раз им повезло — целыми остались. Взяли они по ПКМу, обмотались лентами, залезли в двухэтажный дом, что в нейтралке стоял, и начали лупить по противнику. Только бой закончился, мы стали себя в порядок приводить, в т.ч. — поесть, отдохнуть, а тут опять «фестиваль» начался. Те двое укров раздраконили, и они начали артой — двумя «Нонами» и 120-ми минометами засыпать все окружающее пространство.
Комбат, которому мы были приданы, звонит взводному:
— Это ты там снова фестиваль устроил? В твоей полосе все это происходит.
Взводный отвечает, что перед нами кто-то с кем-то воюет, но не мы, что он разберется и доложит.
Выяснилось, что эти двое там «всех воюют». И ясно видно, что укры прочухали, что только с этого дома в нейтралке, в котором эти двое «непримиримых» сепаров засели, по ним и долбят. И огонь они стали концентрировать на этом доме. Если сейчас тех двоих оттуда не вытащить, они там и лягут смертью храбрых (мудаков).
Взводный решил никем не рисковать, а пойти самому за теми двумя. Свои документы из кармана в полевую сумку (трофейную) переложил, командиру 3 отделения отдал, назначил его ВРИО командира взвода и побежал туда.
Добежал он «весело» — вокруг ложились 120-е мины. Пришлось постоянно падать. Кубанку взводного постоянно «сдувало» взрывной волной несколько пуль и осколков в нее попало, разодрало ее знатно (потом зашитая она напоминала тюбетейку).
Добрался, забежал по лестнице на второй этаж. А там «картина маслом». Эти двое стоят у пустых оконных проемов, держат пулемет навскидку, с засученными рукавами и лупят по украм без страха и упрека. Все вокруг в разрывах, пули свистят, но их даже ничем не оцарапало, и в дом ни одного попадания — чудо да и только!
Взводный подбегает и обоим по очереди дает поджопника своим сапогом (наш взводный любил в сапогах ходить и портянки носить. Пока говорил, вы свои берцы зашнуруете — уже война закончится. А я путенки намотал, прыг в сапоги и уже готов к «труду и обороне»).
Хватает обоих за шкирку и с напутствием «А ну, бегом отсюда, «Рембо сраные», выталкивает их к лестнице и гонит вниз, на улицу. А те еще сопротивляются: дай, мол, еще пошмалять, у нас еще патроны в лентах остались.
Отогнал он их метров на 20 от дома, и тут первое попадание в дом. И такое офигенное, что крыша обвалилась внутрь здания. «Сраные Рембо» увидев это вмиг протрезвели и сами побежали. Да так, что намного обогнали взводного. Потом дали ему честное сепаратисткое слово, что больше ни капли спиртного не выпьют и будут дисциплинированными как прусские гренадеры.
Дня два они таковыми и были. Потом снова все повторилось — напились и пошли «брать Киев».
Но в этот раз судьба была к ним менее благосклонна. Только они «зафестивалили», как оба получили от укров. Причем очень примечательно: один пулю, другой осколок — но оба в задницу, один в левую ягодицу, другой в правую.
В этот раз укры их зажали серьезно, пришлось взводному рисковать из-за двух чудаков на букву «м» пятью нормальными ребятами. Слава Богу, они не пострадали и «этих» живыми вытащили.
— Ну что, Рембо сраные, Вильгельмы Телли недоделанные, получили по медали от укров? — сказал им взводный, показывая рукой на их разодранные ягодицы, когда их перевязывали. — Из-за вас я был вынужден пятерыми нормальными рисковать. Пошли нахрен в госпиталь, и чтоб я вас больше тут не видел!
Потом, сидя под деревом на своей трофейной полевой сумке, написал наградные на тех пятерых, что рискуя собой вытащили тех двоих. Их позывные — «Серый», «Белый», «Алигарх», «Волк», «Белый». Представил их к медали «За боевые заслуги» и сразу отправил эти наградные вместе с Боевым донесением и разведсводкой Комбату.
Потом, когда наш взвод вывели на отдых, взводный спросил Комбата:
— Ну как там с наградными моих бойцов?
Комбат ответил сногшибательно:
— Я эти наградные потерял.
Не знаю, что сказал на это наш взводный (скорее всего покрыл комбата отборным «французским»), потому что он взял комбата за рукав и отвел от нас далеко в сторону. Но был потом комбат красным как рак и как побитая собака стоял и ждал, пока взводный вновь написал наградные и дал их в руки Комбата со словами: «Я, батенька, на Вас надеюсь!».
Через неделю взводный попал в госпиталь на несколько месяцев, а комбат вновь потерял наградные. Потом комбат перестал быть комбатом, бригада была переформирована. Было зимнее Дебальцево, про сентябрьские никишинские «приключения» все забыли — кроме взводного. Когда он вновь оказался в строю, поперся в Наградной отдел Министерства Обороны ДНР выяснять, наградили его бывших бойцов чи ни.
Оказалось, что наградные туда не дошли (как я писал выше, комбат их снова потерял). Взводный заявил, что он прям тут вновь напишет Наградные. Ему ответили, что Министр их рассматривать не будет. Наградные должны пройти через Комбата и Комбрига, а те оба уже не служат и где находятся сейчас неизвестно. Подразделения уже несколько месяцев не существует и подтвердить что люди представленные к наградам вообще были в Ополчении, практически невозможно.
«Хоть погибшим дайте то, что они заслужили!» (Серый и Белый погибли в декабре 2014 года) и сведения об этом были. На это согласились и наградили. Но не собственно за совершенное ими, а за то, что участвовали и погибли — с припиской «Посмертно».
Ну, хоть так, чем вообще никак. Так из пятерых только двое получили награды (их потом передали родственникам), и то только потому, что погибли.
«Серый» — Дьяконов Сергей Викторович 1972 г.р., доброволец из России. Погиб 10 декабря 2014 года.
«Белый» — Вишняков Андрей Александрович, 1973 г.р., доброволец из России. Погиб 10 декабря 2014 года.
Остальные герои, Слава Богу, живы. Волк и второй Белый — ополченцы из местных, поэтому их имена и фамилии тут не называются.
Пятый, представленный к боевой медали «За Боевые Заслуги» и тоже не получивший ее, «Алигарх» Шинкаренко Денис Геннадьевич, 1974 г.р., доброволец из России, впоследствии ставший одним из основателей Общественного Движения «Ветераны Новороссии».
И погибшим и живым — Вечная Слава!