Фото взято из открытых источников.
Начало романа тут: Путь в Боги. Пролог.
Начало 2 Части тут: Путь в Боги. Часть 2.
Начало 3 Части тут: Путь в Боги. Часть 3.
Начало 4 Части тут: Путь в Боги. Часть 4.
Глава 9
Я прокручивал в голове нашу со Щитом беседу, пытаясь понять, всё ли сделал правильно? Стоило ли связываться с ним вообще? И выйдет ли толк из этой сомнительной затеи? А ещё не давала покоя мысль, что я невольно становлюсь предателем, вот только предаю не мифическое Добро или Зло, а конкретных людей – моих друзей. Утешало в этой ситуации только одно, что после своего уничтожения здесь они оживут там, в реальном мире, и знать ничего не будут ни о моем решении, ни о своей роли во всей этой истории. Уйдут, уверенные в том, что Добро, всё-таки, победит. «Вот на это и буду опираться, иначе так недолго и с катушек съехать» - к такому выводу я пришёл, засыпая.
Утром не мог отделаться от ощущения, что Ольга меня изучает. Да не просто так, а с какой-то целью. Надо быть осторожнее, иногда моя половина проявляет чудеса проницательности. Если раскусит – пиши, пропало, а вот если удастся её провести, с остальными проблемы не будет.
- Сёма, какой-то ты загадочный после вчерашнего боя. Колись, что не так?
- Да нормально всё, не переживай.
- Ага, нормально… знаю я тебя – говоришь, нормально, а у самого морщина поперёк лба. Явный признак того, что твой головной комп завис, - заулыбалась Оленька. Видимо, мне удалось придать голосу уверенности и правдоподобия.
- Морщина? Где? – дурачась, я попытался изучить свой лоб, высоко задрав глаза и ещё больше сморщившись. Эта мимическая зарядка не укрылась от друзей.
- Что, Серёга? Жена разгону даёт за то, что продул вчера Щиту? – усмехнулся Гаффар.
- Есть такое дело! – поддакнул я, - однако, ещё не вечер!
- Однако мы лишились ещё одной оболочки, - протянул Феликс-два, - а что из этого следует? А следует то, что мне срочно нужно на поле! Иначе запасных оболочек не останется, оживить не сможете, и кто вас тогда лечить будет, а? – он победоносно обвёл всех взглядом.
- Доктор прав. Он ещё ни разу не сражался, а по Правилам каждый из нас должен не меньше двух раз поучаствовать в битве! – изрёк Ниоко, сидевший до той поры в задумчивости.
- Хорошо, уговорили! – я выставил ладонь, прерывая все пререкания, - дадим шанс Феликсу показать, чему он научился за шесть месяцев учёбы. Ещё пойдут Ниоко и Ганс.
- А я? – взвилась Ольга, - опять к плите? Где справедливость?
- Оленька, не волнуйся, я тебя берегу для второй встречи со Щитом, - церемонно раскланялся я в шутливом поклоне, за что и получил поварёшкой по спине.
- Нет, ты невыносим…
- Я знаю…
- Ты за всё ответишь…
- Хорошо…
- Ты…
- Эй, народ! Может быть, уже пойдём, повоюем? – переводя взгляд с одного из нас на другого, решил вмешаться в семейные разборки Ганс.
Мы с Ольгой смущённо переглянулись. Что делать, если обстановка не позволяет нам побыть наедине? Неудовлетворённая страсть выливается в агрессию – всего-навсего. Я скомандовал Феликсу, Ниоко и Гансу собираться:
- Через десять минут расставлю вас по клеткам.
И отправился вслед за женой к ручью – помочь донести посуду, а на самом деле просто побыть наедине. Долго идти молча Оленька не могла:
- Ты мне так и не ответил – что у тебя с лицом? Чем ты так озабочен? Теперь-то можешь ответить серьёзно?
- Скажи, что ты ощущала, когда осталась без ног?
Ольга нахмурилась, потом пожала плечами:
- Знаешь, я не успела ничего толком почувствовать. Ты сразу скомандовал «Ноги - в руки», а там уж был операционный стол и важный Феликс с умным лицом. А ты? Как это случилось?
- Мы долго водили друг друга. Но в какой-то момент он перехитрил меня. Я раскрылся и получил копьём в грудь. Не копьём, конечно, а его имитацией. Но от этого не легче. Полусфера может свернуться до размера очень тонкой трости, и тогда она ничем не уступает колющему оружию. Да что я тебе рассказываю? Ты лучше меня это знаешь.
- Ну и?
- Ну и проткнуло меня. Стою, ни вздохнуть, ни охнуть. Понимаю, что я препарирован, как бабочка на картонке, что уже ничего не исправить, и этот бой я проиграл. И такое зло меня взяло! И обида… обида на самого себя: «Что же ты, трах-тра-рах, такой разэтакий, так позорно подставился?»
Боли нет. Но ощущение такое, словно из меня выкачали разом весь воздух. Будто я – надутый гелием воздушный шарик, сейчас мои ноги оторвутся от земли, и тело воспарит, словно на крыльях… а на самом деле мои ноги резко подкашиваются и я валюсь на колючую траву. Да-да, то, что она колется, я смог ощутить даже в большей мере, чем боль от пронзившей меня сферы. Вот такие дела.
- Серёж, это пройдёт. Мы же для этого здесь и находимся, - Ольга обняла меня, крепко прижав к себе. Странно, она редко называла меня в повседневной жизни по имени, всё больше по шутливому, ею самой придуманному прозвищу. Видимо, сильно вчера за меня переживала, за исход сражения. И хотя умом все мы понимаем, что удача – штука капризная, всё равно каждый втайне надеется, что уж в этот раз победа будет на нашей стороне. Вчерашний поединок, который и поединком-то не назовёшь, для всех был настоящим. Кроме нас со Щитом тёмных. Мне было стыдно взглянуть в глаза любимой, потому я просто зарылся лицом в её волосы и стоял, вдыхая их запах.
- Ну всё, иди, - наконец оторвалась она от меня, тряхнула головой, провела рукой по моей щеке, - иди, Серёж. И пусть всё будет хорошо!
На этот раз соперники достались всем. Видно было, что хотя бы в этом Щит держит слово.
Больше всего повезло Ниоко. Это место подходило ему как нельзя лучше: целый квадратный километр непроходимой чащи с тремя параллельными оврагами и вырубкой, пересекающей их поперёк. Зато не повезло мне: рассмотреть с высоты в этой чаще не то, что человека, даже мамонта было проблематично. Но японец настаивал именно на этом квадрате – З 4 – с колоритным антуражем, мотивируя тем, что так ему удобнее выслеживать добычу и прятаться самому.
Пока смертник осматривался, мне пришлось приложить немало усилий, чтобы вычислить противника. Он допустил-таки одну ошибку – выглянул не вовремя на просеку. Но и этого было достаточно, чтобы передать Ниоко его координаты. Расстояние при этом между ними было метров восемьсот.
Затем оставалось только ждать.
Ничто не нарушало тишины лиственного леса. Он словно прислушивался к действу, которое разворачивалось на его театральных подмостках. Вот среди естественных звуков прозвучал один инородный, и сразу за ним наступила чуткая тишина.
Ниоко тоже успел засечь этот звук. Как ни прыгай перед боем, оружие может звякнуть в самый неподходящий момент. Именно такой наступил для вражеского воина, когда легкий стук металла о металл позволил японцу вычислить его. Теперь между ними было уже не восемьсот, а всего-навсего каких-то двести метров. Методично прочёсывая квадрат по собственной системе, наш доблестный самурай сумел незаметно приблизиться на выстрел из ружья. Увы, ружей в нашем арсенале не было предусмотрено. Сейчас вся надежда была только на смекалку и хитрость.
Шевельнулась ветка. Птица вспорхнула, или…? Время раздумий прошло. Металлический шарик вырвался из пращи и перебил покачнувшуюся ветку над головой японца. Есть! Местоположение врага обнаружено. Словно неуловимый ниндзя, Ниоко перетекал с места на место и ухитрялся двигаться так, что ветки начинали качаться только после того, как он оказывался совершенно в другой стороне. Это вынуждало противника задействовать весь арсенал в надежде, что хоть один из шариков или дисков попадёт в цель. Но пока всё было безрезультатно. Ветки продолжали качаться, воин палил, растрачивая оружие почём зря. Гонки по бурелому продолжались минут пятнадцать. И вот приблизился один из оврагов - сюда хитрый японец планомерно заманивал врага. Почти не прячась, Ниоко рванул вниз по склону, перепрыгивая с камня на камень, обегая деревья и пеньки. Попасть в бегущую мишень опытному воину не представило бы труда, если бы не мешали всё те же деревья.
Внезапный рывок влево и… Ниоко исчез из поля зрения. Но воин тёмных был тоже не лыком шит – он не рванул безоглядно следом, а затаился, надеясь, что смертник хоть как-то проявит себя. Однако в умении выжидать самураям не было равных. Японец ничем не давал о себе знать. Так прошло ещё десять минут. Видимо, сопернику надоело такое положение вещей, и он всё-таки двинулся вниз по склону оврага вслед за пропавшим врагом. Я думал, он будет умнее и хотя бы пойдёт окружным путём, ан нет. На полдороге ко дну лежал громадный дуб, упавший, скорее всего, от старости – никакая буря не смогла бы вырвать его из земли. Пещера, образованная могучими корнями у его основания, и позволила Ниоко затаиться на время.
Но то, что было спасением, имело и свои недостатки: обзор был минимальным. Пришлось вмешаться:
- Он слева от тебя. Через пару минут будет ниже и доступен.
- Ок! Понял, – услышал я мысленное послание.
Ниоко осторожно выбрался из-под корней как раз в то время, когда тёмный находился наискосок от него и чуть ниже по склону оврага. Крепко упершись обеими ногами, японец спокойно, как на тренировке, прицелился и послал копьё в цель. Это был беспроигрышный вариант – сталь прошила мягкую ткань и воин, сделав по инерции ещё пару шагов, стал медленно заваливаться в сторону и вперёд. Копьё уперлось в землю. Правая рука ещё пыталась оттолкнуть его от себя, выдернуть, но тяжесть обессилившего тела перевесила, воин упал, перевернулся раз и затих.
Ниоко спокойно подошёл, пощупал шею и не найдя пульса, прокомментировал:
- Слабак! Я уже пояс приготовил, а он и так готов.
- Поздравляю! Возвращайся, – послал я мысленный сигнал, и порадовался первой победе. Теперь нужно проведать Ганса.
У немца всё было не так гладко и радужно. Начать с того, что квадрат ему достался ещё тот – только по краям росли чахлые деревца, а середина была практически голой, как лысина на макушке. Ну, кустики иногда попадались там и тут, но они погоды не делали. Сложно было в такой ситуации рассчитывать на удачу. Нужен был продуманный план. Во время подготовки, когда все под надзором Феликса первого штудировали Правила ведения боя и изучали предоставленную для сражений территорию, все в душе молились, чтобы не достался этот квадрат. Никому не хотелось сражаться в чистом поле. А тут вдобавок ко всему против немца Щит выставил своего подручного – Плётку. Делая круг, я чётко видел его: на Северо-Востоке, в кустах, которые окружали кольцом проплешину.
- Ганс, он от тебя на четырнадцать часов, прямо напротив, через поляну. Видишь?
- Пока нет.
- Присмотрись, там куст с какими-то красными плодами. Вот за ним.
- Аааа… куст вижу. Понял, спасибо.
- Учти, это Плётка. Что будешь делать?
- Что делать? Воевать, Хранитель. И не таких делали, не бойся!
- Да я и не боюсь. Яйца взял?
- А смысл?
- Ну, это не Щит, но отвлекающий маневр можно и Плётке устроить.
- Интересная мысль. Всё, Сергей. Мне нужно сосредоточиться.
- Ни пуха!
- Иди ты к чёрту!
Противники независимо друг от друга пошли по кругу, обходя поляну, оба почему-то против часовой стрелки. Наблюдать за этим с высоты птичьего полёта было забавно, но я раздумывал вот о чём: доктор, который стоял на В 3 и тоже готовился к сражению с Охранником темных, был нам нужен. С самого начала мы договорились с Феликсом первым, что его выпускаем на поле только в крайнем случае, под конец Партии. Нельзя допустить его гибели, к тому же не факт, что Ганс выстоит против Плётки. Значит, придётся жертвовать немцем и помогать изо всех сил доктору. Только в этом случае сражение закончится нашей победой – победой светлых. Всё, как было обговорено заранее с Олегом. Я переместился на В 3.
- Феликс, ты как там?
- Порядок. Видишь его?
- Вижу.
- Кто это?
- Тебе по блату достался охранник, дружище! Всё, как ты хотел. Теперь смотри: между вами болото. Пройти его можно только по вешкам – ну, ты помнишь. Если сейчас их обнаружишь и переберёшься на другую сторону, у тебя будет преимущество во внезапности. Я буду корректировать. Вдруг и противник решится на такой же безрассудный шаг?
- Понял. Ищу вешки.
Феликс споро двинулся по-над краем затянутой ярко-зелёной ряской бездонной бочажины и вскоре, действительно, наткнулся на одну из вешек: палку с привязанной к ней сверху красной тряпицей. Правда, для правдоподобия устроители малость состарили её, потому цвет был скорее бурым, чем красным. Но это дела не меняло. Главное теперь было высмотреть в чахлом березняке, росшем по всему болоту, следующую тряпицу и взять от первой направление прямо на неё. Невольно я вспомнил прочитанную в детстве по наущению мамы книгу, в которой мальчишке пришлось обмануть собаку, лишь бы самому выбраться из болота. У нас задача стояла посерьёзней: не только выбраться, но и опередить тёмного, сохранить преимущество и одержать победу. Так, Феликс высмотрел-таки вторую вешку и двинулся вперёд, четко придерживаясь направления и проверяя путь впереди себя длинной жердиной, подобранной им на берегу. Интересно, жердочку специально здесь кинули? Возле вешек? Или это случайность? И что, интересно, там делает тёмный? Я пролетел чуть дальше.
А вот это он зря! Быстро назад!
Феликс уже добрался до второй вешки и высматривал третью.
- Доктор, тормози! Этот тоже по вешкам движется. Меняем план: разворачивайся и как можно быстрее к берегу. Раз вешки указывают безопасный путь, он от нас никуда не денется, выйдет по ним точно на тебя!
- Окей, возвращаюсь! Мне самому эта подозрительная субстанция доверия не внушает. Не хотелось бы сгинуть тут бесславно, хоть и за правое дело…
Осторожно, стараясь не сбиться, прощупывая воду вокруг себя, наш доблестный охранник взял направление на первую вешку и стал выбираться из болота. Хорошо, что я вовремя заметил того хитрована! Страшно подумать, чтобы могло случиться, если бы они встретились посредине трясины. Никакая собачка Травка не спасла бы эскулапа!
- Сергей, как там Ганс?
- Пока не знаю. Разберёмся тут – слетаю к нему. Смотри, теперь твоя задача - как следует замаскироваться и всего-навсего дождаться, когда твой коллега по оружию дойдёт до первой вешки. Целься как следует, у тебя будет пара попыток достать его ножом. Даже если он разберётся, что к чему, ответить тебе тем же не сможет, для этого ему пришлось бы бросить жердину, а это смерти подобно. В общем, действуй по обстоятельствам! Я – к Гансу!
Квадрат с проплешиной посредине представлял собой арену для сражения гладиаторов – такое сравнение пришло мне в голову, когда я увидел Плётку и Ганса, стоящих друг против друга практически посредине. Вот что значит пускать ситуацию на самотёк! Видно было, что немец практически растратил свой арсенал, кружа по поляне вокруг тёмного. К тому же мечом и плёткой они успели попользоваться в своё удовольствие: один был ранен в руку, у второго кровоточило бедро. Раз за разом Ганс совершал броски, надеясь пробить-таки оборону Плётки, но силы были примерно равны: тот с неизменной настойчивостью отбивал атаки, к тому же ухитрялся бить вдогонку плёткой. Дистанция хоть и была великоватой для неё, но заместителя Щита выручало умение пользоваться своим оружием в совершенстве. Вот и сейчас он, отбив в очередной раз летящий дротик, замахнулся и пустил в Ганса скрученную в хлыст плетку, удлиняя её на величину своей руки. Призрачный край хлестнул по раненой руке и Ганс выругался: «Доннерветтер!», потом со злостью вновь метнул оружие в противника. Тут уже расклад был таким: насколько у кого крепче нервы, тот и победит. Видно было, что у Ганса они на пределе – он бы уже бросился на противника с мечом, но тот стойко держал дистанцию и не подпускал противника ближе.
Так продолжалось ещё некоторое время, затем Плётка решил поменять стратегию: он намеренно подставился, и дротик воткнулся в предплечье левой, раненой диском руки. Всё! У Ганса остался один меч, а им можно сражаться только на короткой дистанции. Потому счёт в этом сражении пошёл на минуты: вот Ганс одним движением выхватывает меч, в несколько прыжков сокращает расстояние, рубит сплеча. Вот тёмный вышел из-под удара, крутанулся волчком, обвив себя плёткой и тут же, сходу, раскручиваясь, со всей силы саданул по летящему ему навстречу немцу. Вздрогнув, я смотрел, как две половины моего друга, светлого, святого, умного Ганса падают на землю, взрытую каблуками Плётки. А тот взирал на это спокойно, можно даже сказать, с чувством морального удовлетворения.
Я понимал, что всё это – не взаправду, что вечером, у костра, буду снова разговаривать и шутить с Гансом, но где-то в подсознании засела мысль: «Слишком дорогой ценой достигается превосходство одних сил – созидания и добра над другими – зла и разрушения». Пытаясь отвлечься от увиденного, я вновь переместился в квадрат Феликса.
И успел как раз к финальной сцене: как только воин с жердиной в одной руке и мечом в другой приблизился к первой вешке, доктор метнул в него из укрытия нож. Тот пролетел по касательной, задев ухо и не причинив особого вреда, но от неожиданности тёмный отбросил жердину, покачнулся и сделал шаг в сторону. Это было его ошибкой: трясина с радостным чмоком приняла в себя инородное тело, засасывая его со стремительностью, достойной лучшего применения. Воин пытался бороться, посылая проклятия Феликсу на своём языке и призывая спасти его на английском. Можно подумать, они не в курсе, что только один выходит из квадрата. Вскоре всё было кончено, и только пузыри на поверхности потревоженной ряски указывали на произошедшую здесь трагедию – если можно назвать трагедией смерть тёмного воина. Наверно, с какой стороны посмотреть. Если абстрагироваться от ситуации, он тоже был человеком. Я отбросил прочь неподходящие к ситуации мысли и вернулся на базу.
Продолжение тут: Путь в Боги. Глава 10.
Уважаемые читатели, если вам понравился роман, комментируйте, ставьте лайки и обязательно подписывайтесь на мой канал. Это поможет вам уследить за новыми главами и за другими моими произведениями.