Четырнадцатая часть. Ну не Сталин же настоящий отец Калашниковой, - хихикнул лейтенант Мазуров, и тут же осекся. - А что если он?
Скулы на лице Зои Редькиной предательски задрожали. Людвиг Гоц не отводил от нее пристального взгляда, изучая реакцию советской разведчицы.
Казалось, до этого не было дела только одному человеку: сидевшему здесь же, за столиком, Артуру Крамеру.
Он с интересом наблюдал за разворачивавшейся перед его глазами сценой.
Зоя приложила немалые усилия, чтобы освободить свою руку от цепкой хватки Гоца.
Перед молодой разведчицей стояла нерадостная перспектива: просто развернуться и сбежать, но тогда это точно провал.
Или сделать вид, что ничего не произошло, что немец ее просто с кем-то спутал.
Задумавшись на пару секунд над выбором окончательного решения, Зоя строго произнесла:
- Вы совсем не умеете общаться с женщинами, раз позволяете себе такие вольности, это раз. Два - я вижу вас впервые, и три, неплохо было бы извиниться.
От того тона, с каким Зоя произнесла свою речь, немец немного замешкался:
- Может, я и правда вас спутал с кем-то...
- Хотелось бы знать, с кем? - приторно улыбнулась девушка, давая понять, что она требует немедленных объяснений.
- Неважно, Зоя, извините, - вдруг произнес немец, и девушка поняла, что он ее проверяет.
- Я Нина, - сохраняя самообладание, ответила разведчица, вновь присаживаясь за столик.
Но она точно поняла, что Людвиг Гоц узнал в ней разведчицу Зою, которую так усиленно в свое время искала Катерина Калашникова.
И если немец сомневатся в честности ее слов, то обязательно решит все проверить.
Гоц, действительно, поспешил не задерживаться надолго в ресторане, а раскланялся и удалился.
Не сбрасывая в пороге туфель, он бросился к телефону, стоявшему на столе.
Набрав заученный до одурения номер, Людвиг Гоц тихо произнес:
- Советская разведка прислала в Германию Зою Редькину. Думаю, что ваша дочь Катя в опасности.
На том конце провода послышалось легкое покашливание, потом гнетущая тишина и пронизывающе неприятно грубый голос ответил:
- Так реши эту проблему, Гоц. Помоги моей дочери вернуться в Германию. Пора мне ей открыться.
- А Тоня? - сдавленным шепотом спросил немец. - Ее тоже нужно переправить к вам?
- Ее не надо. Она бесперспективная и слишком честная, больше похожа на мать, пусть сидит в России, - после этих слов в трубке послышались короткие гудки.
Продолжение следует...