Вся следующая неделя прошла в заботе о больном Николке. С утра до вечера Феклуша с Дуняшей проводили в квартире на Васильевском острове – дежурили у постели больного, хозяйничали.
Феклуша соскучилась по домашним хлопотам. С какой радостью она процеживала куриный бульон, толка картофель, взбивала гоголь-моголь. Желток с сахаром превращались в белую вязкую пену – это сытное лакомство должно было помочь скорому выздоровлению. Ипполит Андреевич ничего не жалел для любимого брата, а Феклуша с увлечением готовила забытые за время пребывания в монастыре сытные и вкусные блюда.
И труды не прошли даром - вскоре мальчик пошёл на поправку. Его щёчки зарумянились, появился аппетит. Посетивший доктор отметил улучшения, но сказал, что о полном выздоровлении говорить рано. Он всё равно подозревал у мальчика серьёзное воспаление и назначил ещё курс уколов.
Когда Николка просыпался, Феклуша с Дуняшей по очереди рассказывали ему сказки, смешили, изображая разных животных – на книжной полке они обнаружили книгу басен с забавными картинками. Феклуша, как и обещала, принесла книгу, купленную в подарок дочери. Она бережно перелистывала страницы с красочными иллюстрациями старинных былин: могучие богатыри совершали подвиги, страшный змей извергал из пасти огненное пламя, а верные жёны ожидали возвращения своих героев. Николка с интересом слушал былины, а иногда засыпал под монотонный звук Феклушиного голоса. Это был смышлёный и отзывчивый мальчик. Он быстро привязался к своим новым нянькам и по утрам с нетерпением ждал их появления.
Ипполит Андреевич, наконец, вышел на службу. По вечерам, возвращаясь домой, он не мог нарадоваться. Квартира словно расцвела, стала уютной и ухоженной - чувствовалась женская рука, а две верные помощницы спешили на встречу к уставшему хозяину. Вечером, когда все трое после ужина совершали молитву, обязательно поминали матушку Ксению. Именно её святому заступничеству девушки приписывали улучшение Николкиного здоровья, а Ипполит Андреевич им не перечил. Он стал серьёзнее относиться к Феклушиным рассказам о чудесах веры и даже зажёг лампадку в спальне брата.