В апреле 1947 года Дэвид Лилиенталь, глава Комиссии по Атомной Энергии, посетил Лос-Аламос, сердце Манхэттенского проекта, с инспекцией.
Недавно был принят план HALFMOON, предусматривавший защиту Западной Европы от советского вторжения с применением ядерного оружия, президент Трумэн огласил свою доктрину и в воздухе уже чувствовался дымок, предвещавший огромный пожар Холодной войны.
После приезда мистер Лилиенталь долго не мог оправиться от увиденного. Вместо аккуратного и безопасного хранилища жизненно важных теперь бомб Mk 3, производственных помещений, где эти бомбы производились и работавших учёных он обнаружил размытые дороги, устаревшее оборудование и плутониевые ядра для бомб, которые хранились в...ящиках в старом здании-рефрижераторе.
Тем временем генералы от всех родов войск и адмиралы флота с остервенением сражались за долю в атомном запасе, не подозревая, что его практически не существует.
Через несколько дней Лилиенталь встретился с президентом и сообщил:
"В случае войны с Советским Союзом мы можем предоставить вам одну бомбу. Она не собрана, но вероятно сработает."
По словам Оппенгеймера, бомба Mk 3 была "опасной штуковиной". Плутония на их производство было очень мало, и альтернативой был "Малыш", сброшенный на Хиросиму, основанный на уране - но после завершения проекта никто не позаботился даже о сохранении чертежей, поэтому их изготовление было вообще отменено.
Норрис Брэдбери, директор Лос-Аламоса, был очень обеспокоен тем, что могло случиться, если бы очень ненадёжный В-29 с Mk 3 на борту разбился бы на территории Штатов. Скорее всего, взрыв или хотя бы распыление плутония по округе были бы неизбежны, поэтому Проект Специального Оружия для Вооруженных Сил (Armed Forces Special Weapons Project или AFSWP, теперь ответственный за разработку и использование ядерного оружия) придумал оригинальное решение для данной проблемы.
Об этом мы расскажем во второй части.