Вашему вниманию, друзья, одно из моих любимейших стихотворений Николая Гумилева.
Очень верно говорят: каждый талантливый поэт – пророк. Стихотворение «Память» Гумилева действительно пронизано предвидением. Но об этом чуть позже. Сначала прочувствуйте эти строки.
Настоящий анализ жизни, подведение итогов. Воспоминания о себе юном, о себе молодом и зрелом. Разве каждый из нас не оглядывается назад с теми же чувствами и переживаниями?
Какими мы были в 17 лет? Какими в 25 или 30? Порой, действительно кажется, что это всё - разные люди. Вот уж воистину: «Мы меняем души, не тела…»
Сегодня душа такая, завтра – совсем другая. И только от нас зависит - станет она лучше или хуже… Впрочем, может ли быть использована категория «лучше-хуже», когда речь идет о человеческой сущности? Она слишком многогранна.
Стихотворение «Память» написано Гумилевым в 1921 году. Через какое-то время поэт будет арестован и расстрелян.
Интересно, что выстраивая перед нами образы самого себя в разное время жизни, Гумилев к финалу стихотворения обнаруживает, как близок его конец. Эта часть стихотворения представлена библейскими образами.
Давайте вместе рассмотрим:
Я — угрюмый и упрямый зодчий
Храма, восстающего во мгле,
Мы видим отсылку к евангельским строкам:
«Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святаго Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои? Ибо вы куплены дорогою ценою». (1 Кор. 6,18)
Я возревновал о славе Отчей,
Как на небесах, и на земле.
Иисус Христос в Евангелии от Матфея сказал «молитесь же так» и дал христианам самую главную молитву «Отче наш». В ней такие строки: «Да святится имя Твое, да прии́дет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси́ и на земли́». Эти измененные строки мы видим у Гумилева.
Что касается, строки «возревновал о славе Отчей», то вот как объясняет слова о ревности о славе Отчей (Божией) протоиерей Григорий Дьяченко (1850–1903гг. проповедник, выдающийся духовный писатель, публицист):
«Истинная ревность о славе Божией не только не воспрещается нам, но и составляет наш священнейший долг. Она так же обязательна для нас, как обязательна для нас и любовь к Богу. Любовь истинная, пламенная, даже и невозможна без ревности о славе любимого существа. За пламенною любовию к Богу необходимо следует ревность о славе Божией»
Читаем стихи дальше:
Сердце будет пламенем палимо
Вплоть до дня, когда взойдут, ясны,
Стены Нового Иерусалима
На полях моей родной страны.
Видение о Новом Иерусалиме — последнее из видений Книги Откровение (Откр. 21:1—22:5). «И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет. И я, Иоанн, увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего». (Откр.21:1,2)
И тогда повеет ветер странный —
И прольется с неба страшный свет,
Это Млечный Путь расцвел нежданно
Садом ослепительных планет.
Речь идет о Втором Пришествии Иисуса Христа.
«Тогда явится знамение Сына Человеческого на небе; и тогда восплачутся все племена земные и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою». (Мф.24,30)
Предо мной предстанет, мне неведом,
Путник, скрыв лицо; но все пойму,
Видя льва, стремящегося следом,
И орла, летящего к нему.
Крикну я… но разве кто поможет,
Чтоб моя душа не умерла?
Только змеи сбрасывают кожи,
Мы меняем души, не тела.
Здесь мы легко интерпретируем образы льва и орла. По христианской традиции это символы апостолов-евангелистов. Лев соответствует Марку, а Орел символизирует Иоанна. Многие исследователи творчества поэта сталкиваются с единственной трудностью – кого символизирует путник?
Ахматова считала, что это символический образ смерти. Российский литературовед и библиограф Михаил Эльзон под образом путника видел самого Иисуса Христа. Юрий Зобнин - исследователь литературы Серебряного века и специалист по творчеству Николая Гумилёва, считает, что это наоборот Антихрист.
Мне кажется, что поэт, всё стихотворение смотревший на свою личность как бы со стороны, здесь продолжает этот прием. Путник – он сам.
«...потому что странники мы пред Тобою и пришельцы, как и все отцы наши, как тень дни наши на земле, и нет ничего прочного». (1 Пар.29,15)
Итак, Гумилев в своем стихотворении «Память» выстраивает перед нами интересную интерпретацию человеческой жизни.
Основываясь на христианской доктрине, поэт говорит о вечности человеческого тела. (Да-да! Именно тела! Ведь в христианстве считается, что каждый человек в День Второго Пришествия воскреснет в своем обновленном теле. «Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию, и я во плоти моей узрю Бога. Я узрю Его сам; мои глаза, не глаза другого, увидят Его». (Иов. 19,25-27) «Иисус сказал ей: Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрёт, оживёт». (Ин. 11,25)
И при этом Гумилев указывает на хрупкость и изменчивость человеческой души. Как мы уже и говорили: человек в течение жизни постоянно меняется. В одночасье душа может погибнуть, раздавленная грехом. Или напротив – измениться и очиститься. Вообще, стихотворение переворачивает представление человека о самом себе, о своей душе...
Николай Гумилев задается вопросом:
…кто поможет,
Чтоб моя душа не умерла?
Ответ, на мой взгляд, очевиден – только сам человек.
Читайте на канале:
Два моих любимых стихотворения Рождественского, которые рассказывают о настоящей Любви
Три цитаты из Священного Писания в русской классике
Анализ стихотворения Андрея Белого "Старец": православные мотивы