"Это крошечное создание, казалось, было послано в этот мир, чтобы любить и нести любовь всем окружающим. Но пока все вокруг, словно сговорившись, только ругались. И маленькая девочка чувствовала (а кто сказал, что новорожденные младенцы ничего не чувствуют?), что причина в ней.
Время шло. Девочка взрослела, начинала походить на человека. Даже суровая бабка Алевтина Федоровна полюбила внучку. Куда же деваться? Когда смотришь в эти бездонные глаза, как в омут и кажется, что они засасывают тебя в водоворот…
- Колдунья она, наша Вика. Вот увидишь, даст она жару. Все мужики ее будут! В эти глаза невозможно смотреть. В них тонешь и пропадаешь. Вот чертовка, - говорила порой своей дочери Алевтина. Она знала, что в роду у них были ведьмы и колдуньи. И похоже, что Вике что-то передалось по наследству, на генетическом уровне.
Постепенно Алевтина смирилась с тем, что у нее появилось ещё два рта. Тем более, что Светка начала работать почти сразу, как только Викуле исполнилось несколько месяцев. Она брала работу на дом. Руки у нее росли из того места, что надо: она и шила, и вязала, и вышивала крестиком. Сарафанное радио работало отлично, заказов Свете хватало.
Бабушка водилась с внучкой, когда мама работала. Всё-таки инстинкты никуда не денешь! Все же своя кровиночка, родная, плоть от плоти. Но ее удивляло, какая девочка спокойная.
- Словно не от мира сего, - рассказывала она соседке Нюре. – Смотрит на тебя своими большими глазищами и моргает. И такое ощущение, что не говорит ничего пока, но все понимает.
Девочка росла тихой. Когда чуть-чуть повзрослела, полюбила уединение. Порой уйдет на речку или в лес и там играет. К обеду не дозовешься. Бабушка и мама уже знали, где искать потеряшку. Только на природе, где ж ещё.
Природа давала Вике силы. Только здесь, на лугу, в лесу или у озера была она самой собой. Разглядывала букашек, помогала муравьям строить муравейник, загадывала желание, когда видела божью коровку.
- Божья коровка, улети на небко!
Там твои детки кушают конфетки!
Вика радостно подкидывала насекомое, коровка расправляла свои прозрачные крылышки и летела вверх, к небу. К Богу! Вика верила и знала, что он есть, хотя никто и никогда девочке об этом не рассказывал.
Дома было не принято говорить о Боге и вере. Но от матери Алевтине Федоровне достались по наследству две иконы, похоже, венчальная пара – Богородица и Спаситель. Прабабушка Вики была очень набожная, ходила в храм, молилась дома. Но тогда были совсем другие времена: нельзя было открыто показывать, что веришь в Бога. И поэтому даже дочь свою, Алю, прабабка Пелагея не окрестила, надеясь, что во взрослом возрасте дочка сама примет решение, креститься или нет. Но Алевтина так и не стала крещеной, а прабабка в скором времени умерла. А иконы остались. Как семейная реликвия. Старые, намоленные, слегка закопченные от свечей.
Вика любила разглядывать их. Трогала своими маленькими пальчиками лики святых, что-то приговаривая при этом. Ни мать, ни бабушка не могли разобрать, что именно говорила девочка, настолько тихо она разговаривала со святыми. А в ответ на вопрос замыкалась и молчала, ни слова ни говоря. Она вообще была немногословна, разговаривала только с кошками и Полканом, старым дворовым псом".
==================================================================
Это отрывок из моего нового романа, который я писала-писала, но так и не дописала пока до сих пор...
Как вам героиня?
Хотели бы про нее дальше читать и узнать, что с ней было, когда она выросла?