До появления социальных сетей их роль играли балы: здесь обзаводились полезными знакомствами, искали достойную партию своим детям и даже могли быть представленными членам царской семьи. Современники шутливо отмечали, что всё свободное время они либо на балу, либо готовятся к нему. Чем готовы были пожертвовать дамы, чтобы блистать в высшем обществе? И за что после бала можно было лишиться должности?
Балы в Петербурге давали круглый год, пик светской жизни приходился на осенне-зимний сезон. В один вечер могли проходить два-три события в разных домах. Чтобы успеть на каждое из них, гостям разрешалось покинуть залу в любое время, не привлекая к себе внимания и не прощаясь с хозяевами. Видный государственный деятель XIX века Модест Корф писал в дневнике: «Если взять в соображение, что на всех этих балах танцуют одни и те же лица, и что для танцоров они продолжаются до 3–4-го часа, то становится, право, страшно и грустно за здоровье наших молодых людей».
Александр I на своих балах просил записывать имена первого и последнего гостей. Однажды начальник отделения военного министерства привёз к нему на маскарад жену и её приехавшую из провинции сестру. До этого он никогда не был ни в театре, ни на балах, жил по режиму: засыпал в 10 часов и просыпался с рассветом. На бал они прибыли первыми. Старик оставил женщин веселиться, а сам юркнул на нижний этаж дворца, где в маленьких кабинетах стояли мягкие кресла, присел и уснул. Дамы, побродив среди толпы, решили, что им тут не нравится, и отправились домой. Утром начальника разбудили полотёры. Спустя год Аракчеев подавал императору представление к наградам. Ознакомившись с ним, Александр вычеркнул из списка фамилию начальника отделения: «Вы ничего не знаете; этот чиновник посещает все маскарады; он первый появляется и последний уезжает — это уже не работник!». Объясняться было бесполезно, и старику пришлось выйти в отставку.
Юноши и девушки выходили в свет с 16 лет, но готовиться к балам они начинали задолго до этого: с 5 лет брали уроки танцев, учили правила этикета, слушали рассказы старших товарищей и представляли, как войдут в залу самостоятельно. Правило «у тебя нет второго шанса произвести первое впечатление» работало всегда, а потому дебютанты, с выскакивающими из груди сердцами, старались понравиться и запомниться всем в свой первый выход.
Встречали, разумеется, «по одёжке». Платья отшивались на заказ для каждого бала. Стоило это всё очень и очень недёшево. Так, одна дама вынуждена была продать горничную, чтобы они с дочерьми могли появиться на балу в новых платьях. Но как бы ни менялась мода, фасон по правилам должен был оставлять открытыми плечи и шею, украшенную кулоном или колье. Появляться без этой детали в высшем обществе считалось невежливым. Феликс Юсупов вспоминал случай в театре, когда к его матери подошла фрейлина Марии Фёдоровны с просьбой снять подвеску, затмевающую драгоценности императрицы. Ослушаться Зинаида Юсупова не могла. Не могла и нарушить этикет, оставшись без украшения на шее. Пришлось уехать домой, так и не досмотрев пьесу. Как видите, дамам приходилось балансировать на двух стульях: стараться затмить красотой в зале всех, кроме хозяйки мероприятия.
Традиционно бал открывался полонезом, танцем-шествием, в котором принимали участие все гости без исключения. Затем чередовались вальсы, польки, кадрили. С особым трепетом ждали мазурку. На неё должен был пригласить «тот самый», с «которым всё должно решиться», ведь после танца кавалер вёл даму к столу, где можно было пообщаться, пофлиртовать и даже признаться в любви. Заканчивался бал многочасовым танцем-игрой котильоном (танец, состоящий из марафона других танцев). В неформальном церемониале приглашение на него считалось сигналом окончательного выбора кавалером своей дамы.
Важным аксессуаром для каждой девушки была бальная книжечка (карне). В неё записывались имена кавалеров и номера танцев, на которые они пригласили. Она помогала девушкам не нарушать правила этикета, которых было немало. И большинство из них начиналось с «нельзя»:
- Нельзя приглашать незнакомых, вас обязательно должны представить.
- Можно приглашать заранее, но нельзя обещать более трёх танцев до бала.
- Нельзя танцевать два раза подряд с одним и тем же партнером. Если вы не жених и невеста, разрешается не более трёх танцев за вечер.
- Нельзя отказать в приглашении на танец без причины. «Свайпнуть» кавалера влево можно только, если танец уже обещан другому, или если вы танцевали с ним только что или три раза за вечер, если хочется пропустить танец и отдохнуть, если приглашающий без перчаток. Все остальные отговорки не принимались.
Кавалерам приходилось маневрировать среди своих «нельзя». Нельзя быть шутом, но нужно быть любимцем публики. Нельзя держать себя надменно, выделяя одну даму. Нельзя забыть, кого вы пригласили (у юношей, напомним, никаких книжечек не было). Нельзя докучать даме разговорами, но если будете молчать, она сочтёт вас угрюмым. Нельзя даже сесть в кресло, если свободно только место ушедшей вальсировать дамы. Кавалерам приходилось стоять до первого обморока. Стоять и улыбаться, потому что по правилам этикета «унылое или злое лицо на балу — то же, что пляска на поминках».
С особым трепетом готовились к маскарадам. Елизавета Петровна регулярно проводила балы-метаморфозы, на которых дамы наряжались в мужские костюмы, а мужчины — в дамские. Екатерина II любила пошалить, спрятавшись за маску. В своём дневнике она описывала приключение на маскараде, когда, нарядившись в офицерский мундир, донимала своими ухаживаниями княжну Долгорукую. В другой раз, заметив, что у графини Потоцкой нет жемчугов, Екатерина приказала одеть её молочницей, и, когда начались танцы, незаметно опустила в её кувшин дорогие жемчуга. Потоцкая обнаружила подарки и поспешила их вернуть со словами: «Это ваше, ваше величество». «Нет, это простокваша», — невозмутимо отвечала Екатерина.
Кроме танцев и ужина на балах гости развлекались играми в карты или фанты. Николай I очень любил устраивать на своих приёмах необычный аукцион. На торгах бились за простую игральную карту, за которой был закреплён секретный приз, известный одному государю. И дворяне поднимали и поднимали ставки, надеясь на золотую статуэтку из Англии или наборчик эксклюзивного китайского фарфора. Деньги с этих аукционов Николай Павлович отдавал беднякам.
Хозяева старались создать уютную и непринуждённую атмосферу, чтобы гости чувствовали себя как дома. Так, после одного из балов, когда все гости разъехались, остались друг перед другом только хозяин и граф А. Бенкендорф. Оба устали, разговор не клеился. Хозяин не смел сказать именитому гостю, что тому пора домой, и предложил ему пройти в кабинет. «Что ж, пойдём», — поморщившись, отвечает Бенкендорф. Через какое-то время хозяин всё же решился заметить: «Может быть ваш экипаж ещё не приехал, не прикажете ли, я велю заложить вам свою карету». Бенкендорф оторопел: «Как вашу? Да я вам хотел предложить свою». Оказалось, граф воображал, что он у себя дома, и сердился на хозяина, который так долго у него засиделся.
Автор: Дарья Кузнецова.
Корректор: Дарья Кузнецова.
Иллюстратор: Анастасия Вершицкая.
Подбор фотографий: Полина Задорожняя.