Луч солнца со стороны моря пробился сквозь листву и, попав мне на
закрытые глаза, разбудил. Я попытался разлепить веки - не тут-то было,
под них словно песку насыпали. В горле пересохло, язык еле ворочался.
Наконец я открыл один глаз и увидел спелую алычу, висевшую на ветке
прямо над головой, но сил поднять руку и сорвать ягоду не было. А когда я
представил, как ее кисло-сладкий сок брызнет мне на пересохшее нёбо -
меня чуть не стошнило.
Мы с женой жили на "даче" это была саманная постройка, которую тесть
соорудил на горке неподалеку от своей квартиры в Алуште в старом доме
оставшемся от депортированных татар. При даче была летняя кухня и
веранда, представлявшая собой выступающий край крыши шириной два
метра, который опирался на пару деревянных столбов. Там была старая
кровать, а над ней свисали ветки алычи, из-за которой я так любил спать
на веранде.
"Вставай, к тебе пришли",- услышал я голос жены, возившейся на кухне. Я
с ужасом вспомнил, что вчера пообещал приятелю, тоже отдыхавшему в
Алуште, показать Демерджи. "А ты сам-то там был", - с осторожностью
поинтересовался приятель. Я с уверенно ответил: " Да мы в тамошнем
сельсовете с женой расписались", что было чистой правдой, хотя сделано
это было не из любви к экзотике, а для экономии времени. Короче, с утра
решили отправиться на обзор горного массива, а тем же вечером в одной
компании я наклюкался так, что еле встал. Натянув шорты я отправился на
кухню и выпил припасенный женой стакан огуречного рассола - немного
отпустило, тогда я поздоровался с присутствующим и решительно сказал
приятелю: "Ну пошли". Тот заметил, что я еще не позавтракал, но слова о
еде опять вызвали позыв к рвоте, что, наверное, отразилось на моем лице,
и он больше не приставал. Ради приличия я одел еще и майку, а приятель
был уже собран - у него за плечами болтался тощий рюкзак.
Пока мы дачапали до троллейбусной трассы меня слегка отпустило, а
сойдя с троллейбуса я почувствовал себя совсем молодцом. Нам повезло,
на проселке мы поймали попутку, на которой домчались до Лучистого.
Шофер попутки, учуяв знакомый запах (выхлоп у меня был еще тот), не
стал брать с нас деньги, мол оставьте на опохмел.
Мы прошлись по большой улице поселка, держа на траверсе вершину,
которую хотели покорить (в народе ее называют Катька) и, наконец, по
одной из поперечных улиц двинулись на штурм. Улица кончилась, за ней
был каменистый пустырь, но никакой тропинки ведущей на гору не
наблюдалось. Но и особой крутизны не было мы просто шли к горе
придерживаясь заданного направления. По мере приближения к цели
идти становилось все труднее, встречались участки, которые удавалось
преодолеть только карабкаясь на четвереньках. Тем не менее мы не
меняли направления и спустя какое-то время оказались на горном уступе,
заставленном причудливыми песчаниковыми скалами - прихотливый
результат выветривания породы. "Долина приведений",- сообразил я и
сообщил о своей догадке приятелю.
Этот горный спурт сильно утомил горе-альпинистов и мы, чтобы не
демонстрировать друг другу усталости с показным интересом обошли
особо примечательные экземпляры. Отдышавшись таким образом мы
обнаружили вполне пешеходную тропинку, которая вела, если и не прямо
к вершине, но все равно на подъем. Решили пойти по ней и вскоре догнали
туристическую группу с гидом. Последний подтвердил, что мы идем в
правильном направлении, и мы, приободрившись, быстро дошли до
вершины.
Уже к тому времени вышел фильм "Вертикаль" с песнями Высоцкого и он,
конечно, точно описывает состояние человека, только что покорившего
вершину, даже такую незначительную, как Демерджи. Но так было пока
мы с горы смотрели на запад (откуда пришли), когда же глянули на восток
- энтузиазма поубавилось - там была автомобильная дорога, ведущая к
вершине, а чуть ниже было что-то вроде автостоянки. После этого спутник
намекнул, что в группе, которую обогнали, дамы были в туфлях на
высоком каблуке - типа, настоящий гид водит по хорошей дороге. Ну, что я
мог возразить - вяло промямлил, мол мы шли по сокращенке, которую
знают только местные, но это звучало не очень убедительно. Мы решили
пройти по хребту немного на север и там по первой же приличной тропе
спуститься в предгорье. Посоветовались с гидом (группа тоже пришла на
вершину) и тот подтвердил, что там до фига таких троп. "Через поля
лаванды дойдете до троллейбусной трассы",- напутствовал он нас. Так и
вышло - через пару километров мы увидали прекрасную дорожку,
ведущую вниз через буковый лес и чуть не бегом спустились по ней в
предгорную долину, где сколько хватало глаз были лавандовые поля.
Время подходило к трем часам и приятель предложил сделать привал.
Но вот беда - воды у нас не было, вернее изначально было пол литра, но ее
всю выпили по дороге, я, правда, не пил - боялся, что развезет на старые
дрожжи. И вот тут я реабилитировался. Повертев головой с минуту четко
выбрал направление и вскоре мы вышли к живописнейшему ручью на
берегу которого и сделали остановку. Благодаря предусмотрительности
попутчика у нас было полбуханки черного хлеба, банка рыбокрупянного
"Завтрака туриста" и пара бутербродов с колбасой, приготовленных
женой мне на завтрак и засунутых утром в рюкзак. Ну и вода из ручья.
Если учесть, что я не завтракал, а на ужин ничего, кроме вина не ел,
можно получить представление о моем аппетите. Приятель деликатно
пропускал свою очередь при совместном поедании фарша из тюльки в
томате и перловки, но бутерброды (десерт) поделили поровну. Слегка
передохнув мы без приключений доплелись до трассы и к вечеру были
дома.
Я думал мой путеводительский дар отвратит друга от новых совместных
приключения, но он, не без удовольствия, согласился покорить Роман-
Кош - высочайшую вершину Крыма (аж 1545 м), правда, гидом был не я, а
пара знакомых местных девчонок. Там не было особых приключений, но
зато увидели в натуре лысоголовых черных грифов, крякающих, как утки,
а на самой вершине обнаружили брошенный и уже разоренный трактор.
Что же касается моих навигационных способностей выяснилось (когда у
меня уже была машина), что я топографический идиот. Но зато у меня есть
способность определять, где находится ближайший водоем (озеро, река,
море). Это видимо от предков, но не тех, что 40 лет брели за Моисеем, а от
тех, что гоняли караваны по пустыне с товаром: туда соль, обратно зерно и
финики. В Петербурге, попав в незнакомый район, я всегда определял, где
Нева, а уж выехав к ней - вниз по течению к дому.