Вверх по течению Стикса
Книга погружения
11 часть
Каждый повтор добавляет нам спокойствия, но лишает чувства новизны. Перед вторым погружением (так в группе теперь называлось мое путешествие за границу смерти) мы были полны волнения почти как в первый раз, но готовились к операции буднично, даже рутинно. И когда пришло время начинать, эффект повтора сработал: автоматизм, отточенная последовательность действий – мы походили на оркестр, репетировавший целый год (на самом деле, чуть меньше, десять месяцев) и теперь с радостью демонстрировавший свою слаженность невидимому худсовету.
Впрочем, худсовет этот еще предстояло найти при погружении, и не было никакой уверенности, что это у нас получится. Но мы не думали об этом – наше внимание было поглощено процессом.
Я лежал на подиуме перед началом погружения, и в голове моей, вновь заправленной в мягкий каркас, крутилась одна фраза: «Вещь тяжелее слова. Слово тяжелее мысли…» Полубессмысленная аксиома привязалась ко мне, и вот теперь я мял ее в своем мозгу, как жвачку, для того, чтобы, очнувшись там, не позабыть о своей миссии корреспондента.
Я почувствовал, как игла снова проходит в сердце, и почти сразу же зыбкая тьма обняла и впустила меня в себя. Едва я вынырнул с той стороны ее бездонных объятий, как зашептал, будто задыхаясь: «Вещь тяжелее слова. Слово тяжелее мысли…» Зыбкий мостик из слов был кинут, и я продолжил его укреплять новыми словесными донесениями. В сущности, все дальнейшее повествование – это их отредактированный вариант.
На этот раз не было никаких мучительных воронок. Я сразу проскользнул в мягкий бархат красивого одиночества и совершенной пустоты. Мой покой был собран в невидимый кокон, висящий на тонкой струне, исчезающей в бесконечности. Кокон покачивался, и струна посылала во все края вселенной тот самый реликтовый звук, который я слышал в прошлом погружении. Он был настолько полон и совершенен, что вселенная не нуждалась ни в чем ином. Более того, вселенная и была этим звуком. Когда я сосредотачивал внимание на струне, то становилось видно, как она собиралась из колебаний, а затем истончалась по мере затухания звука, пока не превращалась в едва различимую линию. В тот момент, когда она должна была совсем исчезнуть, новый колебательный взрыв создавал ее заново. «Может ли он создавать что-то сложнее прямой линии?» - подумалось мне. Едва эта мысль возникла в моей голове, как струна переместилась в другую плоскость и проткнула меня, как копье. Мне показалось, будто в мою голову вбили какой-то ювелирный калейдоскоп из серебра и бриллиантов: вспыхнувшее сечение разделилось, геометрически повторяясь, на множество сверкающих граней, переливающихся светом своих отражений. Грани продолжали распадаться далее, пока не выстелили передо мной некий тоннель, похожий на чулок змеиной кожи, вывернутый наизнанку. Потом все чешуйки одновременно перевернулись, и я обнаружил, что стою посреди белоснежной капсулы поезда, мчащегося с невероятной скоростью. Поезд, несомненно, не был похож на тот, что я видел в первое погружение, но я знал, что это был именно тот поезд.
Мне трудно описать всю его футуристичность, но она точно выходила за рамки моего земного опыта и фантазии. Все детали вагона были обтекаемыми, словно морские валуны. Сам материал был похож на белый полированный до звона мрамор, но он не казался холодным, а напротив – излучал едва заметное тепло и светился изнутри. Вагон был пуст. По обе стороны от меня тянулись два ряда мест, рассчитанных на одного человека. Каждое место было плавно вписано в интерьер таким образом, будто было выточено в толще стены. Чтобы сесть в него, нужно было просунуть ноги в небольшое отверстие, словно пилоту в гоночный кокпит. Я хотел заглянуть внутрь, но вдруг случилось нечто странное.
Вагон сморщила едва заметная дрожь, он словно на миг раздвоился, а затем я ощутил некое ускорение. Пространство странным образом расфокусировалось: материал вагона словно не успевал за его формой, контуры предметов обгоняли их фактуру. Я с ужасом заметил, что и сам начал отставать от вагона, который стал растягиваться вокруг меня, превращаясь в сферу, из которой меня медленно выдавливал невидимый эфир. Я ощутил спиной некое уплотнение, показавшееся мне живым, но я не успел разобрать, что это. Стенка расступилась, и сфера исторгла меня – и тут же поглотила новая, точно такая же. Затем и эта сфера выплюнула меня в следующую, и так было бессчетное количество раз, все быстрее и быстрее. Меня словно переваривал бесконечный пищевод, проталкивая из полости в полость. Это было невыносимо. Я зажмурился, но мелькание света и тьмы било меня в самый центр головы, извлекая из нее новые волны боли. «Нейросеть пошла вразнос», - произнес в голове безучастный голос. Эти слова вызвали на миг панику, удушливую и безграничную - но они же успокоили меня. Я вспомнил, для чего я здесь, и все мороки сознания, шарахающегося в искусственной агонии, мгновенно рассыпались.
Открыв глаза, я увидел вокруг сероватую мглу, какую наблюдал обычно в подопытных снах, когда сознание перетекало из одного сновидения в другое. Туман, если можно его так назвать, сгущался и рассеивался попеременно в разных местах, словно вдыхая сам себя. Я понял, что нужно постоянно прилагать усилие, чтобы не начать различать в появляющихся комках тумана каких-нибудь сущностей, готовых увлечь сознание в новый зыбкий и беспамятный мир. Постепенно я открыл для себя способ дыхания, созвучный пульсации мглы. Я дышал (конечно, это было фантомное дыхание – физически мое тело было на шаг глубже комы), напрягая носоглотку на вдохе и отдавая затем воздух серией мелких толчков диафрагмы, - и от этого странного дыхания полутьма вокруг начала светлеть. Через какое-то время я уже смог увидеть падающую от меня тень, но едва я посмотрел на нее, как вновь случилось что-то совершенно странное. Мне показалось, что пространство вокруг захлопнулось как книжка, впечатав меня в серый размытый контур под ногами. Едва я провалился в него, как почувствовал, что я действительно и есть тень кого-то – того, кто стоял сейчас за моей спиной.
Подул странный космический сквозняк, от которого туман подо мной начал будто бы вспениваться, и я затрепетал по вздувающимся пузырям пространства двумерным чернильным пятном. Я попытался посмотреть на того, кто был позади меня, но не смог (в силах ли тень посмотреть на хозяина?). Но то, что я смог ухватить взглядом, повергло меня в парализующий трепет. Небо (было ли это небо?) рухнуло и провалилось, и теперь дрожащий зев воронки, наливавшейся кружащей тьмой, медленно полз ко мне. Я ужаснулся не столько ее виду, сколько тому, что так запросто не замечал ее раньше. Смыкающиеся своды тоннеля засасывали серо-седой туман, из которого было сделано все вокруг, и вот уже пространство под моими ногами собралось в несколько складок, которые бледными ручейками потянулись в провал. Меня тоже должно было потащить вместе с ними, но я оставался на месте, перекатываясь по колеблющемуся велуму, в который слились все измерения. Вдруг я понял, что делаю это благодаря той сущности, присутствие которой я почувствовал, - она просто придерживала меня, как человек в обыденной жизни наступает на нечаянно укатившийся пятак.
Однако беспомощность, с которой я тряпкой трепыхался по ряби распадающегося пространства, ввергла меня в такой ужас, которого я, кажется, не испытывал никогда. Я знал, что, если попаду в эту сворачивающуюся в себя огромную спираль тьмы, возврата назад не будет. Мои мысли путались в судорожном хаосе, на секунду вспыхивая искрами, которые тут же улетали в черноту. Когда искра возникала и пролетала сквозь меня, в голове моей появлялись воспоминания: поначалу понятные и яркие, а затем все более сбивчивые. Очень скоро я затерялся среди сонма полупрозрачных образов, пересекавших друг друга и населивших пространство вокруг множеством привидений. Черный, земляной лед горки из детства, прошлогодний самолет в Сеул, набор охотничьих ножей, подаренных то ли мне, то ли мной, гравировка которых воспроизвелась в голове до малейших деталей, прожорливый хруст гравия под колесами уже и не вспомнить чьей машины, везущей меня, дремлющего, на базу к озеру. Все это смешалось в один комок и зажило призрачной жизнью уже независимо от меня. Внезапно мимо пробежала стая собак, остановилась, обнюхала меня и умчалась дальше, всколыхнув туман и захлопнув его за собой, как дверь. Псиная свора выглядела очень реалистично – пожалуй, она была более реальна, чем я сам в этот момент. Тогда я понял, что уже не в силах контролировать свое сознание. Я шептал, проталкивая слова сквозь зубную дрожь: «Мне это кажется… Мне это кажется…», но в этом заклинании не было силы. Мне оставалось лишь немощно ныть, глядя на нависающую черную бездну.
<< Предыдущая часть ||| Следующая часть >>
Понравился текст? Хочешь узнать, что было дальше, или, наоборот, понять - про что это вообще? Скачай книгу целиком на Литрес! Бесплатно на промопериод!