Продолжение. Начало здесь.
О совершённых глупостях стыдно рассказывать знакомым. Зато как легко описывать их в книгах! И как весело читать о чьих-то дурацких кунштюках, прихлёбывая горячий кофеёк по утрам для поднятия духа. Похохочешь над чужими проделками, и пожалуйста - бодрое настроение на весь день обеспечено. Чем заковыристее коленца, тем больше они смахивают на вымысел. Но в том-то и штука, что из всех фантазёров, жизнь – лучшая придумщица. Любит она сбивать пафос конфузом. Дурацкие ситуации – это щепотка перца, соль и брызги бальзамического соуса на блюде обыденности. Какой пресной была бы жизнь, лишённая пикантности курьёзов!
- Не знаю, насколько хорошо ты знаешь Тёмыча… - Юра спохватился, кашлянул: - Кхе… То есть, Артёма Анатольевича Лебедева, вашего финансового директора...
Света чуть не поперхнулась. Фыркнула, поставила быстрее чашку на стол, расплёскивая чай – так затряслась от смеха, что руки ходуном ходили:
- Аххаха, Юр! Ну ты даёшь! Без обиняков главное так! Прямо в лоб: «Насколько хорошо ты знаешь Тёмыча Лебедева, а?».
Девушка заливалась колокольчиком – так рассмешил её вопрос.
Да ещё со своей бурной фантазией, живо представила, как заходит в кабинет финансового, и с порога, с серьёзным видом просматривая документы, роняет:
– Тёмыч, тут такое дело…в отчёте по движению денежных средств пришлось курс подправить. Глянь, что получилось.
Ну никак не вязалось это запанибратское «Тёмыч» с набриолиненным, отутюженным и накрахмаленным директором. Как может быть Тёмычем с иголочки разодетый, душистый и гладко выбритый красавец Лебедев??
И тут на тебе! Тёмыч!
Оттого и сползала с кресла, скрючившись в пароксизме смеха.
– Ой, Юра, с тобой не соскучишься…- Простонала, вытирая выступившие на глазах слёзы. Лондонец не удержался, расплылся в улыбке – настолько заразительно смеялась хохотушка.
И почему Шурик назвал её надменной? Ни грамма высокомерия в ней, но зато столько жизни!
Юра смотрел, улыбаясь, на девушку, и такими нелепыми казались ему надуманные стереотипы о холодности северян. Вспомнилось детское выражение «руки холодные, зато сердце горячее». Есть доля истины в этих словах.
Наполненную чашу несут бережно. Те, кто в ладу со своим внутренним миром, не кричат об этом на каждом углу. Им больше нравится прислушиваться к внутреннему голосу, чем к голосам внешнего мира. Те, кому есть что сказать, говорят мало - по существу. Они, как правило, ведут себя сдержанно. Оттого и слывут надменными гордецами. Так поспешно судят о них те, кто не потрудились присмотреться более пристально, узнать получше. Насколько поверхностно это суждение…
Просто ключ к человеческому сердцу – это любовь. Всегда любовь. И только любовь.
Чуткое сердце реагирует на нежелательное вторжение усилением защитной брони. Чем яростнее нападение – тем сильнее оборона. От агрессоров защищается сердце высокими стенами, поднимает мосты и отдаляется непроходимым рвом.
Раскрывается только для тех, кто пришёл с миром. Кто готов стать союзником, другом и соратником. Только навстречу любви распахиваются ворота, опускаются подъёмные мосты и отпираются донжоны. Только пришедшего с любовью встречают хлебом-солью и чарой доброго вина. Тогда будет и смех, и разговоры до утра, и жаркие ночи у ласково потрескивающего костра.
Сейчас он наблюдал, как Светлана Николаевна Звягинцева, которую Лебедев однажды в шутку назвал Снежной Королевой, искрила и полыхала жизнью.
Юра таял – это она согревала его своим теплом. Его сердце купалось в нежности, былое тонуло в этом новом, затапливающем весь мир обожании.
Какая она, к чёрту, Снежная Королева? Солнышко. Моё сокровище. Любимая.
Юра уже понял, что можно было и не спрашивать. И так очевидно, что Тёмыч не знает её. А она - его.
Света, наконец, откинулась на спинку кресла, обессилев от смеха и всё ещё лучисто улыбаясь. Карие глаза смотрели на неё с такой теплотой и одобрением, что ни на секунду не испытывала девушка ни скованности, ни неловкости за минутку легкомысленности – ей было уютно и спокойно с Юрой. Он принял её в свои руки и окружил заботой.
Что она чувствовала рядом с ним? – Защищённость. Как дома. Рядом с ним она ощутила себя дома. Наслаждение непередаваемое. Оно наполнило её пониманием: именно это чувство она искала так долго.
Какой там Лебедев? Воспоминание о нём показалось сейчас таким странным… таким неуместным.
И Свету вдруг осенило:
Надо же… а ведь я и думать про него забыла с момента приезда Юры!
Всю осень и начало зимы мужчина с самыми красивыми глазами не шёл у девушки из головы.
О чём бы ни думала, чем бы ни занималась, он всегда был рядом – на краешке сознания… Она постоянно чувствовала незримое присутствие Артёма в своей жизни.
Смотрела на собеседника, а видела лучистость глаз, опушённых густыми, загибающимися на кончиках, ресницами. Усилием воли возвращала себя в реальность, но Лебедев всё равно никуда не уходил. Неотлучно оставался с ней.
Засыпая и просыпаясь, думала о нём, мечтала, тяжело вздыхая. Внутренний мир полнился далёкими от реальности фантазиями, избавиться от которых так трудно одинокому сердцу.
Когда познакомилась с Дэвидом, сначала обрадовалась: наконец-то с наваждением будет покончено. Вице-консул ухаживал так красиво, и, казалось, ему удастся полностью завоевать её сердце.
Но… не тут-то было. Увы. Лучистые глаза продолжали призывно сиять, перетягивая всё внимание на себя и не позволяя декабрьскому знакомству из дружбы перерасти во что-то большее.
И тогда, в итальянском ресторанчике, когда звучали песни о любви, и когда Дэвид крепко сжимал её во время танца, Светино сердце рвалось к другому… Девушка с грустью призналась себе, что не сможет чувствовать себя счастливой с Дэвидом. Сердце будет истекать слезами. Будет тосковать по лучистым глазам рядом с нелюбимым… И если она пойдёт на компромисс, то неизбежно принесёт страдания не только себе, но и очень хорошему человеку, который точно этого не заслужил.
А Юра ворвался кометой в пустой космос и перевернул весь её мир с головы на ноги!
Света вспыхнула от внутреннего ликованья и с горячей радостью возблагодарила небеса за то, что её слёзные мольбы всё-таки были услышаны. Вслух ничего не сказала – только смотрела на Юру сияющими глазами, исцеляясь любовью. Как долго она о ней тосковала!
Юра по-своему понял её смеющийся взгляд:
- Ну, не хочешь – не говори.
- Конечно, хочу. Ты умеешь так подать пас, что остаётся только забить гол.
– Итак, возвращаясь к вопросу про Тёмыча… - Девушка снова не удержалась, фыркнула, но быстро взяла себя в руки, напустила торжественный вид. – Про Артёма Анатольевича Лебедева.
Продолжение здесь.