В 85-м году генсеком стал Горбачёв. Большинство населения понятия не имело, откуда на их головы свалился этот «подарок». О том, как этот человек шёл к власти, написано много и подробно. Если кто-то заинтересуется этой темой - хотя мало у кого, как мне кажется, возникнет интерес к политическому трупу – рекомендую эту книгу.
Главное её достоинство - объективность, основанная на огромном количестве документов. А также - многое о других руководителях СССР и о том, что творилось «наверху».
Единственное, чего я не понимаю до сих пор – начало его биографии и партийной карьеры. Речь идёт о том, каким образом Горбачёв, будучи 18-тилетним школьником, получил орден Трудового Красного Знамени, за работу на жатве помощником комбайнёра? Это что же, сам комбайнёр в таком случае должен был получить Звезду Героя? Или, может, потому, что ещё до войны его дед уже был председателем колхоза, а позже заведовал районным земельным отделом?
Этот момент его биографии важен тем, что благодаря тому ордену, ставшему своего рода тараном в его карьере, десятиклассника(!) приняли в ВКП(б), даже без собеседования приняли в главный вуз страны МГУ. При этом – на юридический факультет, по сути, на один из «идеологических». А ведь шёл 50-й год, когда при поступлении на учёбу либо на работу заполняли анкету, где указывали, в числе прочего, факт нахождения на оккупированной территории. Я в 61-м, поступая всего лишь в техникум, заполнял такую же анкету. Здесь же – никаких ухабов, не жизненный путь, а автобан. По распределению проработал 10(!) дней, самовыдвиженцем(!) попал на комсомольскую работу. Что такое, попытаться не отработать положенных по распределению 3-х лет, знаю не понаслышке – ни дня меньше установленного срока. Здесь же… Как же, орденоносец…
Ну, а дальше пошло-поехало по накатанной комсомольско-партийной дорожке.
Легко представить, как это было. На комсомольских собраниях, начиная со школы, активничал, говорил правильные слова, расставлял их в нужном порядке. Наверное, как и положено, сначала славил великого вождя, затем, когда «открылись глаза» на культ, обличал его же. Вышестоящие, как водится, приметили говоруна. Двинули дальше.
Я крепко запомнил телесюжет о награждении очередными орденами Горбачёва и Шеварднадзе, показанный на одном из каналов в 90-х. Уж как эти руководители - один края, другой республики - вылизывали Брежнева, сидевшего на их награждении. Редко, кто так лизал. Аж до гланд. Смотреть на подобное было тошно. А им ничего, лишь причмокивали.
К слову, не один Горбачёв, начавший в комсомоле, так делал карьеру. Возьмите биографию любого, начинавшего с комсомола. Например, ту же Матвиенко. Которую я ассоциирую исключительно с питерскими сосулями. Уверен, тоже с надлежащим выражением лица говорила те же правильные слова, и расставляла их как положено. И, когда надо, не спорила с вышестоящими, убирала своё мнение в одно место…
Почти все из нас знали те самые, «правильные» слова, но далеко не каждый был способен говорить их – особенно публично - не будучи убеждённым в том, что за ними стоИт. Для подобных выступлений в ту пору убеждения были не нужны, нужен был определённый склад характера. И твёрдое знание того, что ты хочешь для себя любимого в будущем. И что хотят услышать твои начальники сейчас.
Кроме того, как однажды сказала мне знакомая кандидат наук: в комсомол, в партию, в профсоюзы (через партию), как правило, шли работать люди, которым ничего не «светило» в профессии, либо рано понявшие, что сулит партийная карьера. Мне как-то «дружески» объяснял заведующий отделом райкома комсомола: «партии принадлежит настоящая власть. И карьеру надо делать именно в партии или через партию». А он знал, о чём говорил – его отец был замминистра одного из силовых ведомств Союза.
Пришёл Горбачёв и, неожиданно для всех, началась «перестройка». НАчать-то он начал, и даже захотел углУбить, одновременно с этим ускорить. Но вскоре выяснилось, что он и сам не знает, что это за чудо-чУдное – его «перестройка». Ни плана, ни даже ясного представления не было у автора. Ремонт квартиры и то тщательнее продумывается. На одной из встреч с ленинградцами его в лоб спросили: а что значит «перестройка». А он им в стиле и с манерами какого-нибудь пастора-проповедника отвечает: каждый должен лучше работать на своём месте. Оп-па. Приплыли! Кстати, кадры кинохроники той встречи сохранились.
А дальше его традиционное: «даду-даду, даду-даду»… Это уже потом смехачи и пародисты всех мастей воспроизводили это «даду». А поначалу люди поверили в то, что глава огромного и могучего Союза затеял что-то серьёзное. А он, словно павлин, распустив хвост, стал красоваться и любоваться собой. Времена правления того, перед кем ещё недавно он и ему подобные рассыпались в комплементах, и кому напропалую беззастенчиво льстили, были названы «застоем». Объяснять, в чём был тот «застой», никто не удосужился – не царское это дело. Да и что они могли объяснить? Главное – красиво ляпнуть.
То, что затеяна всего лишь внешняя показуха, можно было вскоре понять даже по названиям тех полумер, которые были начаты в идеологии: предлагалась не демократия с настоящими конкурентными выборами лучших от трудовых коллективов, а «демократизация», не свобода слова, а «гласность». Смахивает на хрущёвскую «оттепель», а не настоящее весеннее тепло. Но для того, чтобы не пролететь на «демократизированных» выборах, придумали квоты от различных общественных организаций, и, разумеется, застолбили для себя 100 мест от КПСС. А то избиратели вдруг прокатят…
Ладно бы, если б вся эта «перестроечная» болтовня затронула лишь идеологию. Ан, нет. «Архитекторы перестройки», толком ничего не понимая в реальном деле, взялись за экономику. И за всё остальное, чем жило государство. И события понеслись с такой быстротой, что мало кто стал понимать, что происходит. Всё кончилось крахом огромной страны, нашей Родины.
Не раз читал и слышал, что во времена «перестройки» и особенно в начале 90-х в комсомольско-партийной номенклатуре произошло «буржуазное перерождение». Что «верхи», мечтавшие о владении крупной собственностью, капиталами, «переродившись», «слили» социализм.
Не согласен с этим мнением. Никакого перерождения не было. Просто «наверху» оказалось огромное число изначально духовно гнилых карьеристов и приспособленцев с билетами правящей партии в кармане. При этом почти все поголовно были амбициозными людьми.
Не было перерождения, и убеждения они не меняли. Не было, как оказалось, убеждений.
Это член ВКП(б), генерал-предатель Власов что ли переродился, «прозрел»? Он, когда попал в окружение, всего лишь выбрал то, что спасало ему жизнь: плен и предательство. А нутро его гнилое, с которым он дослужился до генерала в РККА, осталось прежним, каким было всегда, лишь наружу вылезло.
А другой генерал, Дмитрий Михайлович Карбышев, не менял своих убеждений, которые имел, даже под страхом смерти. Так и погиб. Кстати, в ВКП(б) он вступил в 60 лет. Осознанно.
Во времена «перестройки» и прихода к власти «демократов» не убеждения меняли, не перерождались, а приспосабливались к вдруг свалившемуся капитализму, который протаскивали те, кто, будучи ещё вчера членами правящей(!) партии, выбрасывали или сжигали свои партбилеты.
К тому времени наверху скопилось столько партийных боссов, способных и готовых перекраситься, что их масса стала критической. Горбачёв, Яковлев, Ельцин, Кравчук, Шеварднадзе, туркменбаши Ниязов и прочие, и прочие… И вниз, по убывающей: в республиканских ЦК, в обкомах, крайкомах, горкомах, райкомах и даже парткомах предприятий. Несть им числа.
У меня есть знакомый, который в столичный райком пошёл работать инструктором в 90-м, когда другие уже бежали из партии или напряжённо выжидали, что будет дальше. Он до сих пор идеалист. Так, он рассказывал, что в кабинетах партаппарата районного уровня в ту пору в основном разговоры шли не о судьбе государства, а по поводу получения квартир и прочих плюшек от государства для себя любимых.
И все они, когда это было им выгодно, славили советскую власть, как водится, партию, с трибун превозносили гегемона – героический рабочий класс и в прицепе к нему колхозное крестьянство. Но сами к тому классу принадлежать не желали. Да и своему потомству хотели другой участи.
Потому-то и в нынешней КПРФ из тех бывших профессиональных, сидевших на зарплатах «борцов за коммунизм» - жалкие крохи.
Не случайно, наверное, что на всю огромную страну с более чем 16-ю миллионами бывших членов КПСС и 35-ю миллионами бывших членов ВЛКСМ лишь поэт-фронтовик Юлия Друнина осенью 91-го и защитник Брестской крепости Тимерян Зинатов в 92-м в знак протеста против того, что сотворили с их Родиной, покончили с собой.
Поэтесса написала: «Как летит под откос Россия, Не могу, не хочу смотреть!».
А бывший защитник Бреста написал не менее страшные слова: «...Если бы тогда, в войну, умер от ран, я бы знал: погиб за Родину. А вот теперь - от собачьей жизни. Пусть так и напишут на могиле... Не считайте меня сумасшедшим...»
«…Мы были героями, а умираем в нищете! Будьте здоровы, не горюйте за одного татарина, который протестует один за всех: «Я умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина!»
Они не имели членских партбилетов, но оказались настоящими коммунистами.
Возвращаясь к якобы «перерожденцам».
Тот же Горбачёв легко избавился от своего партийного прошлого, сменив пост генсека на пост президента СССР. Но и на нём ему не дали долго засиживаться. Настало время ещё одного бывшего «партийного вожака», неожиданно "переродившегося" и "прозревшего", Ельцина. А уж он добил Союз.
Когда же Горбачёву в заграничье стало выгодным, он стал представлять себя идейным борцом, чуть ли не с пелёнок боровшимся с социалистическим строем, с КПСС. Оно и понятно: выглядеть этаким хитромудрым Штирлицем, борющимся изнутри с ненавистным режимом, намного привлекательнее, нежели на деле оказаться самовлюблённым дураком, которого обвели вокруг пальца все его закордонные «друзья», и который сгубил собственное государство.
А была ли обречена КПСС, а с нею и государство? И действительно ли социализм и социалистическая экономика утопичны и нежизнеспособны?
Об этом в заключительной части моих записок.
Все факты взяты из открытых источников, мнение и выводы – автора.
Подписка, лайки, комментарии читателей – приветствуются.