Сколько я себя помню, я постоянно плакала. Регулярно срывалась в истерики. Ходила потом сопливая и опухшая.
Я этим свойством не то чтобы гордилась. Долго себя осуждала за плаксивость. Там, где люди принимали ситуацию со стойкостью камня, я — в слёзы. Почему они сильные, а я нет? Особенно погано становилось, когда ко мне лезли с успокаивающими речами. "Ну не плачь" и "Успокойся, всё в порядке" я понимала как "Ты ненормальная. Перестань строить из себя неизвестно что".
В подростковом возрасте осваивала самоконтроль. Плакать старалась беззвучно или где-то в сторонке ото всех. Ура, радовалась я, когда удавалось сдержать слёзные позывы. А потом это самое "ура" откликнулось мне паническими атаками. Ура: новый уровень истерик. Поздравляю с открытием.
Ближе к совершеннолетию попыталась принять эту часть себя. Плачу и плачу — ну, значит, такой у меня способ сливать напряжение. Есть ещё танцы и "Смерть поэта" Лермонтова, но этот — самый действенный. После сеанса рыданий чувствовала себя пустой. Приятно опустошённой. Ничего — ни мыслей, ни желаний. Бум-бум в голове и мокренько.
Постепенно осуждение сменилось смирением. Да — я слишком всё чувствую. Да — близко принимаю к сердцу. Да — ранимая натура, кисейная барышня и вообще — не быть мне той русской женщиной по Некрасову. Наказание это или дар — не знаю. Всего поровну.
Причины у плача были разными. Не всегда чистыми. То ругался кто-то (на меня или нет). То персонаж любимый умер. То люди делали не то, что я себе в голове напридумывала.
Меня осуждали за то, что я привлекала к себе внимание слезами. Никто вслух не произносил, но я чувствовала. И гордилась тем, что я не манипуляторша, как они думают. А сегодня шла по улице и — озарение: такая. Да. Столько стен из гордыни пробила, чтобы признаться себе: да, и такое случалось. Плакала, чтобы заметили меня одинокую и позаботились. Иногда уставала быть сильной и хотелось, чтобы меня полюбили. Порадовались тому, что я живу рядом с ними.
Обидно и грустно было найти в себе качество, которое я всегда порицала. Но не настолько, чтобы плакать.