Усталая, но гордая осанка.
И узелок дорожный за спиной.
Гадала мне гречанка - сербиянка
В Саратове на пристани речной.
Позвякивали бедные мониста
На запылённом рубище её.
Она лгала. Но выходило чисто.
Я слушал про своё житьё - бытье.
И делал вид, что понимаю много,
Хотя она мне верила с трудом.
Тут было все: и дальняя дорога,
И беспокойство, и казенный дом,
Тут были встречи, слёзы и свиданья,
И радости, и горечь женских мук -
Всё, без чего немыслимо гаданье
В такие дни на пристанях разлук.
Во всем я видел правды очень мало.
Что слёзы - ложь,
Что встречи - соврала,
А то, что буду жив, - она узнала,
И что домой вернусь, - права была.
Саратов, осень 1941г.