А сегодня к нам присоединяется собственный корреспондент, нарицательный персонаж Элеонора Булгакофф.
"Амбассадор увлеченно ругалась в комментариях к своему последнему посту. Её фингер, аки долбанутая чайка, летал по экрану смартфона, презирая законы грамматики, орфографии и русского языка в целом (язычары - прим. редактора).
Дочь амбассадора держалась ручкой за ухо и тихонько стонала в углу.
- Че мычишь, Катюха? - недовольно спросила мать. - Ты мешаешь мне работать! У тебя болит что-то? Если болит, то скажи. И мы с тобой пойдем в больничку - ну, в то место, где у тебя брали кровь.
- Нет, ничего не болит, - сказала дочь и подумала, что да ну нахрен это ухо, лучше дома посидеть, делая уколы из пласмассы (пласмасса - это пластмасса больного человека - прим. редактора) своим куклам.
Увлеченная мать, забанив всех хейтеров в чате, энергично переписывалась с ботом Федором в мессенджере, пытаясь назначить ему свидание. Бот Федор упрямо не соглашался, а потом послал ее нафиг и завис.
Блогерша наделала скринов переписки, чтобы когда-нибудь использовать их в качестве новой постяры.
В это время на кухню мятного цвета ввалился опухший Чарлик в старых голубых труселях, немножко пожелтевших в районе зада.
- Слышь, мать, - сказал он, почесывая место под желтым пятном. - Ты есть приготовила? Или опять весь день в телефоне просидела?
- Я не сижу в телефоне, - металлическим голосом сказала Амбассадор (металлическим, потому что брекеты заклацали от возмущения - прим. редактора). - Я в нем работаю!
- А где деньги? - сказал Чарлик мерзким тоном.
- А где твои деньги? - ответила писательница не менее мерзким тоном.
Чарлик быстро спекся и сказал:
- Ладно, че орешь, наварю гречки нам 5 литров, как в прошлый раз.
Амбассадор думала о Святе... Ах Свят... какой он был вежливый и тонкий собеседник. Не то, что Чарлик - и Блогерша неодобрительно посмотрела на хвостик на голове благоверного. Надо обязательно дождаться, когда Свят выйдет из тюрьмы. "Может, еще одну дочку рожу", - мечтательно думалось писательнице, и ночью ей приснился лабиринт, который к утру оказался Матросской Тишиной."
(с) Элеонора Булгакофф