3 сентября исполнилось бы 79 лет Сергею Довлатову, и в минувшие выходные, в Санкт-Петербурге, праздновали его годовщину - широко, весело и с размахом.
"День Д" - многочисленные экскурсии, лекции, показ фильмов и даже джаз-концерт, но моё эссе не об этом празднике, а лишь исследование его писательской судьбы, таланта и личности писателя.
Сергей Донатович Довлатов - любимый писатель, прозаик, и не скрою, один из лучших предметов для подражания, начинающего автора.
" Я - писатель середняк, упирающий на мастерство, приличный третий сорт. Массовик-затейник, неизящный беллетрист. У меня нет тяги к будущему, я муха-однодневка, заряженная талантом и энергией, но только на данный день, а "они" предлагают ждать до завтра, и послезавтра.... Вы мне предлагаете писать в стол, и для себя! Вы даже не представляете, как иногда, до-зарезу, необходим читатель"!
В его рассказах, заметках, до фанатизма выверено каждое слово, предположение. Его проза - живая, яркая, точная, иногда злая и ироничная, но всегда с пониманием к своему герою, каким бы - отрицательным или положительным, он не был, для него они, были все любимы.
Писательскую судьбу Довлатоваи можно описать в двух коротких предложениях.
Его произведения не печатались в СССР, пока он не уехав в Америку, поневоле став диссидентом.
А популярность и известность, достигла своего пика, лишь после его смерти, как это ни печально, но очень "по-нашенски".
Но я, всё же попробую описать его историю, чуть в большем обьёме, хотя и сам автор обожал лаконичность изложения.
Родился Сергей Донатович Довлатов, в Уфе 03.09.1941г., когда его родители, были в эвакуации. Потом с 1944г. - возвращение в Ленинград, ул.Рубинштейна д.22 - там прошли его детство и юность.
Поступление в ЛГУ в 1959г., и "золотая молодежь" филфака. Тусовки, общение с начинающими, писателями, поэтами, художниками. Яркая влюбленность, по словам, самого Сергея: "несчастная любовь, закончившаяся женитьбой".
Довлатов, Найман, Бродский, Вольф - молодые писатели, поэты, друзья, соратники и собутыльники того беззаботного времени.
Развод. Жена Ася Пекуровская оставляет Сергея, и уходит к В.Аксенову, тоже начинающему, но уже печатающемуся тогда, в журнале "Мир". Удар не только по влюбленному сердцу, и мужскому самолюбию, но и его писательской душе.
Потом отчисление за неуспеваемость, и служба в охране исправительной колонии в республике Коми, где он отслужил три года. Довлатов возвращается, по словам Бродского - " Как Толстой из Крыма, со свитком, и некоторой ошеломленностью во взгляде".
Опять поступление в ЛГУ, на журналистский факультет, учеба и подработка в многотиражке, литературные кружки, работа секретарем у Веры Пановой, и опять же, общение в писательском и культурном бомонде Ленинграда. Пишет рассказы, и короткие заметки в газеты.
После института официальная работа в газете "Знамя прогресса", периодически наведывается в издательство журнала "Аврора", и предлагает свои рассказы, но их не печатают.
Как рассказывает о нем, редактор "Авроры" в 70е, Е.Клепикова: " Сергей Довлатов - хорошо знал себе цену. Он был твердо убежден, что со своей прозой, он точно попадает в "яблочко времени", что его обязательно оценят и поймут, только бы напечатали". Но как к писателю, к Довлатову, серьезно не относятся, и иногда "опускаются руки" - и периодически он "заливает горе".
— "А. Арьев о Довлатове "Он просто хотел печататься".
"Это было более-менее массовое явление, потому что, в общем-то, пили все мы довольно много. И хотя в богемной и просто литературной среде это было распространённое явление, но то, как пили все эти лауреаты Сталинских премий и мастера соц.реализма — так это уму непостижимо. Мы им в подмётки не годились. Просто они пили где-то за своими голубыми заборами до очумения, а нам приходилось перемещаться из магазина в магазин, доставать где-то деньги и всё прочее.
Далее, со слов Е.Клепиковой, ред. : " Сергей был твердо убежден, что читатель его "заждался", и его ждет слава. В любви к себе, своего читателя он не сомневался, но очень жалел, что его могут так и не узнать, а его время пройдет".
Писать он продолжает и дальше, оттачивая свое мастерство, а попутно осваивает работу камнереза, и работает недолгое время в "Комбинате художественно-оформительского искусства", что помогает ему зарабатывать, и прокормить его новую семью.
Его вторая жена Елена Ритман - филолог по образованию - бессменный корректор и редактор его рассказов, появилась в его жизни совсем не случайно. На мой взгляд, эта встреча была предрешена, и Лена долгие годы, была для него ангелом-хранителем. Причем, как отзывался о ней Сергей - она напрочь была лишена романтических предубеждений.
"Наши"
"Лена была невероятно молчалива и спокойна. Это было не тягостное молчание испорченного громкоговорителя. И не грозное спокойствие противотанковой мины. Это было молчаливое спокойствие корня, равнодушно внимающего шуму древесной листвы...
Прошла неделя. Субботним утром я не выдержал. Я сказал... Нет, крикнул:- Лена! Выслушайте меня! Разрешите мне быть совершенно откровенным. Мы ведем супружескую жизнь... Но – без главного элемента супружеской жизни... У нас хозяйство... Вы стираете... Объясните мне, что все это значит? Я близок к помешательству...
Лена подняла на меня спокойный, дружелюбный взгляд:- Я вам мешаю? Вы хотите, чтоб я ушла?
- Не знаю, чего я хочу! Я хочу понять... Любовь – это я понимаю. Разврат – понимаю. Все понимаю... Все, кроме этого нормализованного сумасшествия... Будь вы агентом госбезопасности, тогда все нормально... Я бы даже обрадовался... В этом чувствовалась бы логика... А так...
Лена помолчала и говорит:- Если надо уйти – скажите.
И затем, слегка потупив узкие монгольские глаза:
- Если вам нужно ЭТО – пожалуйста.
- Что значит – ЭТО?
Ресницы были опущены еще ниже. Голос звучал еще спокойнее. Я услышал:
- В смысле – интимная близость.
- Да нет уж, – говорю. – зачем?..
Разве я осмелюсь, думаю, так грубо нарушить это спокойствие?!"
Для Сергея Довлатова это было сложное время - отказы, следовали за отказами, и примерно тогда же, с его рукописями произошла эта история.
В редакцию журнала "Аврора", пришел новый человек, начальник отдела прозы В.Козлов, человек "далекий" от литературы. В 70е, по школам прокатилась "массовая волна по сдачи макулатуры". Учеников обязывали каждый день приносить, хотя бы не большую связку - старых газет, журналов, книжек. И вот, в поисках этого "добра", ватага учеников, зашла в редакцию. В. Козлов, в свой первый день работы, повел их к шкафу, где хранились рукописи, которым в публикации было отказано. Там, были и рукописи Сергея Довлатова, которые он не успел забрать. Благодарная детвора вымела этот шкаф подчистую!
Конечно, история была очень неприятная, перед ним извинялись, но рукописей уже не вернуть!
Сергей в этом случае усмотрел для себя "мрачный знак", символизм, как будто всё, над чем он работал все эти годы, было никому не нужно".
Говорят что судьбу писателя можно проследить по его произведениям.
В 1972 году Сергей покидает родной Ленинград и уезжает в Таллин.
Почему именно туда?
По его рассказам, можно проследить цепь ключевых событий, которые происходили с ним в Ленинграде, Таллине. Но где правда, а где вымысел, в историях, рассказанных нам, читателям?
Довлатов любил рассказывать анекдоты, случаи из жизни, своим друзьями, знакомыми. Потом он переносил их в свои книги, что-то добавляя, переиначивал на свой лад. Менял события, места, имена, в угоду своей художественной задумке.
"Компромиссс"
"Как обычно, не хватило спиртного, и, как всегда, я предвидел это заранее. А вот с закуской не было проблем. Да и быть не могло. Какие могут быть проблемы, если Севастьянову удавалось разрезать обыкновенное яблоко на шестьдесят четыре дольки?!.
Помню, дважды бегали за «Стрелецкой». Затем появились какие-то девушки из балета на льду. Шаблинский все глядел на девиц, повторяя:
— Мы растопим этот лед… Мы растопим этот лед…
Наконец подошла моя очередь бежать за водкой. Шаблинский отправился со мной. Когда мы вернулись, девушек не было....
Шаблинский сказал:
— Поехали в Таллинн.
— Поедем, — говорю.
Мне было все равно. Тем более, что девушки исчезли.
Шаблинский работал в газете «Советская Эстония». Гостил в Ленинграде неделю. И теперь возвращался с оказией домой.
Севастьянов вяло предложил не расходиться. Мы попрощались и вышли на улицу. Заглянули в магазин. Бутылки оттягивали наши карманы. Я был в летней рубашке и в кедах. Даже паспорт отсутствовал....."
История молодого журналиста Андрея Вентулого очень уж напоминает его собственную жизнь. - случаи из журналистской практики, отношения с коллегами, "дух редакционной" работы.
Но в отличии от своего героя, Сергей он практически сразу, устраивается внештатным сотрудником газеты "Советская Эстония", параллельно работает в котельной - кочегаром, чтобы получить таллинскую прописку, и тогда его берут официально, и подрабатывает в еженедельнике "Моряк Эстонии", где освещал жизнь таллинского пароходства.
"Компромис"
"Жизнь - это череда компромиссов.
Дома развернул свои газетные вырезки. Кое-что перечитал. Задумался…
Пожелтевшие листы. Десять лет вранья и притворства. И все же какие-то люди стоят за этим, какие-то разговоры, чувства, действительность… Не в самих листах, а там, на горизонте…
Трудна дорога от правды к истине.
В один ручей нельзя ступить дважды. Но можно сквозь толщу воды различить усеянное консервными банками дно. А за пышными театральными декорациями увидеть кирпичную стену, веревки, огнетушитель и хмельных работяг. Это известно всем, кто хоть раз побывал за кулисами…"
Спустя какое-то время, в редакции "Сов. Эстонии" он показывает свои рассказы, и их решают издать небольшой книжечкой, чему Сергей несказанно рад - у него выйдет первая книга. Также, решено издать, его детскую книгу.
Это время - ожидание книги, для Сергея становится самым счастливым и волнительным. Книгу утверждают на ЦК КПЭ, отдают в набор, и вот уже первая верстка, в издательстве "Ээсти Раамат".
Кажется, что, вот оно-долгожданное писательское счастье!
Но неожиданно, работу над книгой в типографии сворачивают, без каких- либо объяснений. Вызывают на собрание редколлегии газеты, для разбора его "морального облика". Сергея Донатовича, просят написать заявление - "по-собственному желанию".
Все ругают и критикуют его рукопись книги "Зона", которую Довлатов, с месяц назад, отдал почитать малознакомому В. Котельникову. Тот обещал показать ее, кому-то "наверху" в надежде, что ее опубликуют. Самого Котельникова арестовали, по-подозрению в каких-то махинациях, но позже - отпустили, и обвинения не было выдвинуто.
Рукопись была изъята, в квартире В. Котельникова, сотрудниками эстонского КГБ.
И сразу, в редакцию газеты, последовало указание "сверху", сначала приостановить работу над изданием, а потом и полностью уничтожить набор его книги. Наказать виновных, и отчитаться о проделанной работе, в борьбе с "неугодными элементами".
Ужасное стечение обстоятельств, в результате которых, пострадал Довлатов и его, ожидавшая издания первая книга.
В полной растерянности Довлатов пытается узнать в КГБ, почему его книгу не будут издавать, и где его рукопись. Ответы уклончивые и неопределенные - рукопись не имеет никакого отношения к его неприятностям. Они не давали никаких распоряжений об отмене публикации в издательстве, и его увольнении. Да и вообще - никто, ничего не знает...
"Компромисс"
"С работы меня уволили в начале октября. Конкретного повода не было. Меня, как говорится, выгнали «по совокупности». Видимо, я позволял себе много лишнего.
В журналистике каждому разрешается делать что-то одно. В чем-то одном нарушать принципы социалистической морали. То есть одному разрешается пить. Другому — хулиганить. Третьему — рассказывать политические анекдоты. Четвертому — быть евреем. Пятому — беспартийным. Шестому — вести аморальную жизнь. И так далее. Но каждому, повторяю, дозволено что-то одно. Нельзя быть одновременно евреем и пьяницей. Хулиганом и беспартийным…
Я же был пагубно универсален. То есть разрешал себе всего понемногу.
…И остался я без работы. Может, думаю, на портного выучиться? Я заметил — у портных всегда хорошее настроение".
Тучи сгустились над Довлатовым, с каждым днем, ему было, все сложнее находиться в Таллине. Работы не было, в редакции, его не желали видеть, даже внештатным сотрудником. Денег не было, рукопись исчезла, и концов ее, не найти.
Сергей уезжает из Таллина в 1975 году, с большим разочарованием и разбитыми вдребезги, писательскими надеждами.
Гораздо позже, когда он уже будет, главным редактором "Нового Американца" в одной статье, он напишет:
" Я всё думаю, откуда берутся, эти голодные, российские, недоучившиеся мальчики?
С невероятными философскими идеями, гениальными картинами, с романами вроде "Москва- Петушки". Кто их создает?
Я знаю кто - советская власть. Проклинают ее и не зря, а ведь создает же. Как это происходит?
На голове у каждого художника, лежит металлическая плита соцреализма, и давит многотонной тяжестью. Художник тоже напрягается, мужает. Кто-то сломленный - падает, кто-то превращается в Атланта - вот так.
На голове у западного человека - сомбреро, а у нашего плита".
По приезду в Ленинград, ему помогают устроиться на работу в Михайловское, в Пушкинский заповедник. Жена подает на развод - она собирается уезжать в Америку, и зовет его с собою, но Сергей просто не представляет что он будет"там" делать - он русский писатель, и советский человек. Надо признать что благодаря своей предприимчивостью Лена организовала поездку, как-только, евреям разрешили уезжать за границу - она получила вызов от дальних родственников, и стала готовиться к отьезду. И на мой взгляд, Елена спасла Довлатова, и его писательскую судьбу (но не будем забегать вперед).
Сергей недолгое время, работает экскурсоводом в Михайловском, и после тех знаковых событий он пишет свой "Заповедник" - одно из моих любимых произведений, где и отразились события и перепетии сложного для него времени, переживаний и сомнений.
"Заповедник"
" Ты добиваешься справедливости? Успокойся, этот фрукт здесь не растет. Несколько сияющих истин должны были изменить мир к лучшему, а что произошло в действительности?..
У тебя есть десяток читателей. Дай бог, чтобы их стало еще меньше…
Тебе не платят — вот что скверно. Деньги — это свобода, пространство, капризы…
Имея деньги, так легко переносить нищету…
Учись зарабатывать их, не лицемеря. Иди работать грузчиком, пиши ночами. Мандельштам говорил, люди сохранят все, что им нужно. Вот и пиши…
У тебя есть к этому способности — могло и не быть. Пиши, создай шедевр. Вызови душевное потрясение у читателя. У одного-единственного живого человека…
Задача на всю жизнь.А если не получится? Что ж, ты сам говорил, в моральном отношении неудавшаяся попытка еще благороднее".
Когда жена с дочкой, улетели в Америку, он возвращается в Ленинград, в свою старую квартиру на ул. Рубинштейна.
Долго сидит без работы, перебиваясь разовыми подработками. Неожиданно для него самого, его приглашают в детский журнал "Костер" - после областной "Советской Эстонии" уровень ниже, но Сергей рад, официальной работе.
Конечно-же, он продолжает писать свои рассказы и дальше, но печатать, никто не берется, по идеологическим причинам. Его рассказы живые и правдивые, а конъюнктура этого не любит.
Из рассказа "Ремесло".
"Мне как-то Гранин сказал: Литератор должен публиковаться. Разумеется не в ущерб своему таланту.. Есть такая щель, между совестью и подлостью, вот в эту щель необходимо проникнуть.
Я набрался храбрости, и сказал: мне кажется, рядом с этой щелью, волчий капкан установлен".
Публикации конечно были, но всё, в рамках одобренного ЦК.
Небольшая повесть в "Неве", десяток рецензий в "Звезде" и "Неве". Его рассказ "Интервью" на производственную тему, напечатали в "Юности" еще в 1974г, до Таллина, за который он получил первый солидный гонорар - аж 400 рублей.
В это время Довлатов начинает осознавать, что напечататься в родной стране, его шансы равны нулю, и он начинает искать другие возможности, публикаций своих произведений.
"Ремесло"..
" На досуге я пытался уяснить, кто же имеет реальные шансы опубликоваться? Выявил семь категорий:
Знаменитый автор, видный литературный чиновник, само имя которого является пропуском. (Шансы - сто процентов. )
Рядовой официальный профессионал, личный друг Сахарнова ( глав.реда ) -( Шансы - семь из десяти. )
Чиновник параллельного ведомства, с которым необходимо жить дружно. (Пять из десяти.)
Неизвестный автор, чудом создавший произведение одновременно талантливое и конъюнктурное. (Четыре из десяти. )
Неизвестный автор, создавший бездарное конъюнктурное произведение. (Три из десяти. )
Просто талантливый автор. (Шансы близки к нулю. Случай почти уникальный. Чреват обкомовскими санкциями. )
Бездарный автор, при этом еще и далекий от конъюнктуры. (Этот вариант я не рассматриваю. Шансы здесь измеряются отрицательными величинами. )".
Только представьте - писатель пишет. Потом долго и нудно, обивает пороги издательств, в надежде хоть что-нибудь опубликовать у себя на родине. Получает постоянные отказы, из-за конъюнктурных рамок, не популярности тем. Периодически теряя всякую надежду, впадает в "алкогольный штопор", но никак не в бездеятельное разочарование.
Сколько душевных, физических сил затрачено на этот процесс?
А сколько лет жизни, отнимает это противостояние? И все-таки он рано, или поздно, находит возможность опубликовать свои произведения, которые находят отклик, у его читателя. Расплата к сожалению, слишком горька и велика ...
В 70 годы в нашей стране появился СамИздат - неплохой вариант для тех, кого не печатали. Здесь "приютили" многих "идеологически неправильных" авторов и Довлатов, опубликовал в нем, несколько своих произведений.
Несколько рассказов в эмигрантских журналах "Континет" и "Время и мы". В это же время, приехавший в Ленинград американский славист, и издатель "Ардис" Карл Проффеер, заключает с ним договор, на публикацию "Невидимой книги", которая выходит в Америке в 1977 году. По словам Сергея: " Это исповедь неудачника, писателя потерявшего надежду напечататься в родной стране".
Сложно переоценить, какими важными, и долгожданными были эти публикации для Сергея Довлатова, но в то же время, сколько сложностей и проблем, они внесли в его жизнь.
Начинается период всеобщего порицания и откровенной агрессии, и его исключают из союза писателей. В КГБ го вызывают для долгих разговоров, и откровенно склоняют уехать из страны. На работе, обстановка накаляется, и его увольняют.
К нему приходят домой, с угрозами. Однажды, его подкарауливают, и избивают, на ночной улице. Позже в милиции заставляют подписать бумаги, где обвиняют в том, что он, "спустил" пришедшего милиционера с лестницы, (чего конечно же не было). За хулиганство, ему "дают" несколько суток, и в КПЗ он проводит, не самые лучшие свои моменты.
Довлатов понимает, что он него, пытаются избавиться, как, от "неугодного элемента".
"Наши".
"Дальнейшие события излагаю пунктиром.Обвинение в тунеядстве и притонодержательстве... Подписка о невыезде... Следователь Михалев... Какие-то неясные побои в милиции... Серия передач «Немецкой волны»... Арест и суд на улице Толмачева... Девять суток в Каляевской тюрьме... Неожиданное освобождение... ОВИР...
Полковник ОВИРа сказал мне вежливо и дружелюбно:
- Вам надо ехать. Жена уехала, и вам давно пора...
Из чувства противоречия я возразил:
- Мы, – говорю, – не зарегистрированы.
- Это формальность, – широко улыбнулся полковник, – а мы не формалисты. Вы же их любите?
- Кого – их?- Жену и дочку... Ну, конечно, любите...
Так моя любовь к жене и дочке стала фактом. И засвидетельствовал его – полковник МВД...
Я пытался сориентироваться. В мире было два реальных полюса. Ясное, родное, удушающее – ЗДЕСЬ и неведомое, полуфантастическое – ТАМ. Здесь – необозримые просторы мучительной жизни среди друзей и врагов. Там – всего лишь жена, крошечный островок ее невозмутимого спокойствия.
Все мои надежды были – там. Не знаю, чего ради я морочил голову полковнику ОВИРа..."
Уехать из родного Ленинграда, из страны, было сложным решением, и делемой которую необходимо было решать как можно быстрее. Да, не печатали - и это было тяжело, но раньше, хоть была надежда, что в какой-то момент, всё может и поменяться. Сейчас же, его условия жизни стала невыносимой, и ситуация нагнеталась ежедневно.
Сергей Донатович принимает решение уехать вслед за бывшей женой, в Америку. Лена с дочерью обосновались в Нью-Йорке, в районе Форресст-Хилс, и зовет его к себе, соблазняя новой жизнью и возможностями.
Из "Ремесло":
" Невозможно подготовиться к эмиграции, как и невозможно подготовиться к собственному рождению, и к загробной жизни. Можно только смириться."
В 1978 году Сергей Довлатов, русский, советский прозаик, писатель. исключенный из союза писателей, покидает Родину, с огромной неохотой, и тяжелым сердцем.
Сначала он летит в Австрию, в Вену, с мамой, Норой Сергеевной и фокстерьром Глашей. Потом друзья помогают ему с перелетом в Америку.
Там он проживет 12 лет, не много по земным меркам, но это время - стало самым удачным как для писателя моментом его жизни. Он много писал, и много издавал - каждый год выходила 1- 2 книги на русском, и на английском языке, по об этом периоде жизни Довлатова, я вам расскажу чуть позже.
За эти годы, и в нашей стране произошли огромные перемены.
Началась перестройка, пришли новые люди на руководящие должности, объявили гласность. Как знать - наверное это, были бы, замечательные времена для его творчества - вот, где он, точно попал бы" в яблочко времени", как знать...