Часть вторая
Неудобный человек
Глава первая
1
Москва.
Александр Николаевич Поскрёбышев оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на вошедшего в приёмную Пономаренко долгим усталым взглядом.
– Здравствуйте, Пантелеймон Кондратьевич! – сказал он ровным, бесцветным голосом. – Присядьте, пожалуйста.
– Здравствуйте, Александр Николаевич! – Пономаренко подошёл к столу личного помощника Сталина вплотную и протянул Поскрёбышеву руку. – Меня вызывали. Сам…
– Я знаю, – проговорил Поскрёбышев, одной рукой переворачивая бумаги, чтобы никто не смог прочитать, а другой отвечая на рукопожатие. – Вам придётся немного подождать. Иосиф Виссарионович пока занят. К тому же ещё не прибыли остальные участники совещания. Присядьте.
Пономаренко сел на стул у стены. Чтобы хоть как-то отвлечься от гнетущих его мыслей о предстоящем, неизвестно чему посвящённом совещании, он полез в полевую сумку-планшет, проверить, не забыл ли чего. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что взято всё необходимое: карандаши, ручки, тетради для записи, но Пантелеймон Кондратьевич ещё немного порылся, выискивая хоть что-нибудь лишнее.
Вошли двое. В первом Пономаренко сразу узнал Лаврентия Берию, от чего сразу засосало под ложечкой. Пономаренко вскочил. Второй, темноволосый генерал-лейтенант с каким-то особым весёлым прищуром, когда улыбаются глаза, а всё остальное лицо остаётся каменным или, если хотите, стальным, был ему не знаком. Берия коротко прошёлся взглядом сквозь круглые очки по Пантелеймону и быстро прошагал к двери в кабинет, бросив на ходу Поскрёбышеву:
– Пусть эти чуть подождут.
Поскрёбышев кивнул и снова погрузился в бумаги.
Через минуту в приёмную вошли Ворошилов, Антонов и Шапошников. Они, так же как и Берия, лишь мазнули по нему взглядом и скрылись в кабинете Сталина.
Ещё через минуту на столе у Поскрёбышева зазвонил телефон. Он снял трубку и сказал:
– Слушаю, товарищ Сталин. Понял.
Положив трубку, он посмотрел на Пономаренко и ожидавшего вместе с ним генерал-лейтенанта с нашивками НКВД.
– Можете проходить.
В этом кабинете Пономаренко уже не раз бывал, но всякий раз, входя в него, чувствовал себя настолько ничтожным и никчёмным человечишкой, что готов был провалиться сквозь толстый персидский ковёр, чтобы избавить мир от своей незначительности. Генерал-лейтенант, вошедший вместе с ним, то ли не ощущал давления величия и глобальной значимости хозяина кабинета, то ли умело скрывал свои чувства. По крайней мере, на его лице не дрогнул ни один мускул, а глаза всё так же самостоятельно, отдельно живущие от стального корпуса лица, улыбались. Словно человек этот видел в происходящем лишь какую-то игру, словно сидел за столом игроков в покер и готовился пойти ва-банк.
Сталин сидел во главе стола, держа раскуренную трубку в левой руке, а правой, что-то записывал в большой раскрытый блокнот. Все присутствующие, включая маршала Тимошенко, Михаила Ивановича Калинина и Молотова, видимо пришедших раньше Пономаренко, безучастно и безразлично смотрели на него и вошедшего с ним генерала. Разве что взгляд Лаврентия Берии был настолько пронизывающим, что у Пантелеймона по спине побежал холодный пот. Складывалось впечатление, будто они пришли не на совещание, а на суд и предстали перед самым бесстрастным судом в мире, у которого уже давно готов вердикт.
– Садитесь, – произнёс Сталин, не отрываясь от записей.
Когда Пономаренко усаживался за длинный стол, он краем глаза заметил, как Ворошилов, что-то прошептал на ухо Шапошникову, а тот в ответ кивнул. Неуютное ощущение от пребывания в кабинете вождя и от гнетущей неизвестности тут же переросло в страх, сжавший сердце так, что, казалось, оно вот-вот остановится. Чтобы хоть как-то справиться со своими чувствами, Пантелеймон Кондратьевич принялся трясущимися руками выкладывать на стол тетрадь, ручки, карандаши, при этом браня себя за неуклюжесть.
Наконец отец народов отложил ручку и окинул взглядом присутствующих.
– Мы собрались здесь, чтобы решить очень важную проблему. Сотни тысяч наших людей остались за линией фронта в руках у врага. Мы имеем сведения, что количество людей, угоняемых в Германию, растёт день ото дня. Оккупированные города и сёла грабят и вывозят всё мало-мальски ценное туда же в Германию. На территории Белоруссии, Украины, Молдавии и в союзных республиках Прибалтики созданы партизанские отряды. Партизаны так же есть и на территории РСФСР от Мурманска до Северного Кавказа. Некоторые созданы нами, а некоторые возникли стихийно. С этими отрядами у нас нет связи и линий снабжения. Но не это нас беспокоит, хотя это немаловажно.
Сталин встал и прошёлся по кабинету, остановившись у окна.
– Эти, да и многие из созданных нами партизанских отрядов, сообразуясь с действительными местными условиями, а не с теми данными, которые мы даём им, выполняют свои задачи, иногда меняя наши планы. А некоторые вообще просто прячутся в лесах и занимают выжидательную позицию. Ждут, когда придёт Красная Армия и освободит их. Это не приемлемо. У партизан, как и у действующей армии, должно быть общее руководство, способное координировать их действия, если понадобится, объединить отряды в бригады и соединения бригад. Общее руководство партизанским движением должно активизировать операции в тылу врага, контролировать снабжение и обеспечение отрядов всем необходимым, а так же получать и анализировать разведданные от отрядов и при этом передавать им же необходимые для ведения партизанской борьбы сведения. Это не лёгкая задача. Количество партизан и разброс отрядов по всей оккупированной территории огромен. Если сплотить и правильно направить эту силу в нужное русло, мы получим тот самый второй фронт, который так давно ждём от наших союзников.
Он вернулся к столу, снова сел во главе стола, и, помолчав немного, продолжил:
– Кроме этого, по нашим сведениям в лагерях партизан накопилось большое количество раненых и тяжелораненых бойцов и гражданское население, не способное вести боевые действия – женщины, дети, старики. Это сковывает движение партизан и сокращает им их возможности. Следовательно, необходимо произвести эвакуацию их из зоны ведения партизанской борьбы, чтобы не висели гирями на ногах у бойцов и командиров отрядов.
Для достаточного снабжения отрядов боеприпасами, оружием, медикаментами, живой силой и продовольствия, необходимо в контролируемых партизанскими подразделениями зонах построить скрытные аэродромы и базы снабжения. Таким образом, мы сможем с одной стороны снабжать партизан всем необходимым в более полном объёме и с другой стороны эвакуировать людей на Большую землю. Для создания этих аэродромов тоже нужна правильная координация всех действий.
Мы предлагаем создать при Ставке Верховного Главнокомандующего Главный Штаб Партизанского Движения. Для правильного взаимодействия с войсками Красной армии, а так же с соответствующими службами НКВД мы введём в руководство штаба сотрудников этих структур. Во главе ГШПД мы предлагаем поставить члена ЦК ВКП9б) товарища Пономаренко Пантелеймона Кондратьевича. Он хорошо себя зарекомендовал в качестве члена военного совета Западного, Брянского и Калининского фронтов.
Пономаренко, услышав своё имя, вскочил. Груз страха, что навалился на него ещё до прибытия в Кремль, свалился с его плеч, на его место вдруг упал другая ноша, не менее тяжёлая – высочайшая ответственность за судьбы партизанских подразделений и гражданского населения в тылу у противника. И совершенно не понятно, который из грузов тяжелее.
– Садись, Пантелеймон, – устало махнул рукой Сталин.
Пономаренко вдруг в тот же миг осознал, что его страхи и его ответственность ничто по сравнению с масштабом груза висящего на плечах вождя.
Тем временем Сталин продолжил:
– Осуществлять контроль над деятельностью Главного Штаба Партизанского Движения, а так же являться связующим звеном между ним и Ставкой Верховного Главнокомандования будет Ворошилов Клемент Ефремович. Не вставай, Клемент, тебя и так все знают. А сейчас слово имеет маршал Шапошников Борис Михайлович.
Шапошников встал и одёрнул хорошо отглаженный мундир.
– Первое, – сказал он. – Разведотдел ГШПД отвечает за работу по установлению новых войсковых соединений, прибывающих на фронт, группировок и перегруппировок войск, состояния и работы коммуникаций противника, контроля за его мероприятиями по подготовке оборонительных рубежей. Так же он ответственен за знание о дислокации и перебазировании аэродромов и складов, готовности нацистов к химической войне. Не менее важна информация о численности и боеспособности полевых и охранных частей противника, а также о политико-экономическом положением на оккупированной территории СССР. Поэтому предлагаем на должность начальника разведотдела ГШПД полковника Корнеева. Тарас Федотович Корнеев опытный разведчик, великолепный аналитик и грамотный руководитель, что он и доказал, восстановив и упорядочив работу разведотдела Западного Фронта.
Второе. Оперативный отдел ГШПД руководит боевой деятельностью партизанских соединений, как через соответствующие штабы партизанского движения, так и непосредственно сам. Оперативный отдел занимается созданием рейдовых партизанских соединений и отрядов, засылкой организаторских и диверсионных групп и переформированием партизанских соединений, определяет им новые районы деятельности и ставит им боевые задачи, а также занимается контролем выполнения приказов начальника ГШПД. На должность начальника оперативного отдела мы рекомендуем полковника Наумова.
Существует три основных направления деятельности оперативного отдела Главного Штаба Партизанского Движения:
Первое направление — Карело-Финская ССР, Латвия, Литва, Эстония и Ленинградская область. Начальник направления — капитан Колмыков.
Второе направление — Белорусская ССР и Украинская ССР. Начальник направления — майор Крюков.
Третье направление — Калининская, Брянская, Смоленская и Орловская области и Крымская АССР. Начальник направления — майор Румянцев.
Также рекомендуем создать в отделе группу по применению и внедрению методов партизанской борьбы и современных диверсионных средств, группу учёта, склад топографических карт, отделение по диверсионной тактике и технике…
– Хорошо, – перебил Шапошникова Сталин. – Структуру и направления деятельности можно будет обсудить позже. Сейчас мы хотели бы услышать, кого направит в ГШПД Народный Комиссариат Внутренних Дел в качестве второго заместителя к товарищу Пономаренко. Если я правильно понял товарища Шапошникова, то полковника Корнеева можно использовать и в качестве первого заместителя, а не только как начальника разведотдела.
Шапошников опять встал.
– Совершенно верно Иосиф Виссарионович.
Берия заёрзал на стуле и покачал головой.
– Я не понимаю, – воскликнул он, взмахивая рукой, словно дирижёр, – почему мой человек должен быть вторым заместителем, а полковник из Главного Разведывательного Управления первым.
– Дело в том, что… – начал оправдываться Шапошников, но Сталин его перебил. Вождь вперил в Лаврентия Павловича строгий взгляд и очень громко спросил:
– Твой? Твой человек, Лаврентий?
Лаврентий под взглядом вождя поёжился и, опустив глаза, произнёс:
– Я просто не так выразился. Я имел в виду представитель Наркомата Внутренних Дел.
– Тогда выражайся точнее, чтобы все тебя правильно понимали.
Сталин опять встал и сделал пару шагов к окну, но остановился, не дойдя до него, и резко развернулся, словно хотел поймать собравшихся в кабинете на измене и предательстве.
– Свои разногласия будете решать после войны, – почти выкрикнул он. – Тогда и померяетесь, кто из вас больше врага уничтожил, а здесь и сейчас занимайтесь тем, чем надо. Понял меня, Лаврентий?
– Конечно, понял, – пожал плечами Берия, точь в точь как школьник на педсовете, обещающий больше никогда не носиться по коридорам.
– А если понял, то говори, кого назначаешь на должность второго заместителя в ГШПД?
– Я предлагаю полковника Сергиенко. Василий Тимофеевич не менее опытный специалист в разведке, чем Корнеев.
Он взглянул на багровеющего Сталина и поспешно добавил:
– Думаю, они будут прекрасно дополнять друг друга.
Сталин опустил глаза и начал снова набивать трубку. Берия, видя, что отец народов больше не сердится, продолжил:
– Так же я предлагаю установить тесное взаимодействие Главного Штаба Партизанского Движения с Наркоматом Внутренних Дел посредством сотрудничества с начальником Особой группы при НКВД генерал-лейтенантом Судоплатовым, находящимся здесь. Я думаю, что на первом этапе это будет просто необходимо, так как Павел Анатольевич ещё до войны начал работать в этой группе. У него обширная база разведданных по всем направлениям, своя агентура и свои группы особого назначения, работающие в тылу противника.
– Хорошо, – остановил его Сталин и обратился к Пономаренко. – Ты всё понял, Пантелеймон?
– Да, товарищ Сталин.
– Тогда приступай к работе.
2
Старобинский район.
– Ой! – пискнула Вера Некрашевич. – Смотри, Вань, ландыши!
Она присела над цветами и провела над ними рукой, словно погладила лежащее на них невидимое покрывало. Лес и правда был усыпан маленькими белыми и до одури ароматными цветами, будто кто-то просыпал белые хлопья на зелёный ковёр.
– Я так люблю ландыши! – проворковала она. – Можно я один сорву?
– Сорви, конечно, – удивился Чуклай. – Кто тебе не даёт? Это же цветок. Разве может кто-то тебе запретить рвать цветы?
– Странно как-то, – вдруг с грустью в голосе произнесла Вера, вставая. – Война идёт вовсю, а тут ландыши цветут. Как такое может быть? Ведь это неправильно как-то. Почему цветы распускаются, когда людей убивают?
– Природа не знает, что люди объявили друг другу войну. У неё свои законы. Что ж тут неправильного? У природы свой календарь. У неё в ежедневнике записано, что сегодня должен зацвести ландыш, значит, так и будет.
– Но ведь люди гибнут.
– Ландыш об этом не знает. Он не вмешивается в дела людей и, наверное, не очень бы хотел, чтобы люди вмешивались в его жизнь.
– Ты так думаешь? – она печально посмотрела на цветок. – Ладно. Тогда я не буду его срывать.
– Почему? – удивился Иван.
– Ты же сам сказал, что он не хочет, чтобы мы вмешивались в его жизнь.
– Глупости! Это же цветок. Сорви, если хочешь.
– Уже не хочу, – вздохнула она. – Пусть себе растёт.
– Смешная ты, – улыбнулся он и взял её за руку.
– Почему это я смешная?
– Цветы любишь, а рвать не хочешь.
– Мне их жалко. Они такие красивые…
– Ой! – вскрикнул Иван и присел на корточки. – Грибы! Смотри-смотри – грибы!
– Да, какие же это грибы? – звонко рассмеялась Вера. – Это же сморчки.
– А сморчки разве не грибы? Ещё какие грибы! Мы с сестрёнкой их в детстве собирали, чтобы с голодухи не умереть. И вполне даже ничего себе, если правильно приготовить.
– А я их ни разу не пробовала. Вот белые, лисички или боровики с подосиновиками – вот это грибы так грибы. А ещё я волнушки люблю и есть, и собирать. Они такие нежненькие, бархатные.
– Поверь, сморчки – хорошие грибы. Надо бы их насобирать и в отрядную кухню сдать.
Иван вдруг насторожился и огляделся по сторонам, потом улыбнулся и покачал головой.
– Ты чего, Ваня? – испуганно спросила Вера.
Чуклай приложил палец к губам и кивнул в сторону можжевелового куста.
– Твой брат Мишаня разведке тренируется, – прошептал он. – За можжевельником прячется. Молодец!.. Если бы не пошевелился, я бы и не заметил. Как думаешь, стоит его разоблачить?
– Думаю, стоит. Пусть научится всё делать правильно.
– Добро, – кивнул Чуклай и крикнул: – Мишаня вылазь из-под можжевельника и дуй к Анне Васильевне за лукошком каким-нибудь. Будем сморчки собирать на супчик.
Миша, ворча что-то себе под нос, встал и поплёлся мимо Ивана и Веры в сторону лагеря.
– Ты не будешь его бранить? – спросила Вера удивлённо.
– Зачем? Он и так понял, что засветился. В следующий раз учтёт свои ошибки и на этом не проколется. Через ноги, Верочка, до любого бойца быстрее доходит, чем через крики и ругань.
– Ишь ты! Тебе и, правда, надо стать учителем.
Из-за лещины к ним вышел Эдик.
– Иван, – сказал он. – Пойдём быстрее к командиру.
– Зачем?
– Надо. Есть одна идейка. По дороге расскажу.
– Вот видишь, Вера, – вздохнул Чуклай. – Даже в лесу не удаётся побыть в одиночестве. Ну, что за жизнь!..
– Ну, говорите, – прищурился Корж. – Что опять натворили, сорванцы?
– Мы ещё ничего не успели натворить, Василий Захарович, – улыбнулся Эдик, подмигивая Чуклаю. – Мы только собираемся.
– И чего вы удумали? – заинтересовался командир. – Ну, же! Не тяните кота за хвост.
– А вот что, Василий Захарович. Мы предлагаем провести рейд по деревням и сёлам.
– Что ж. Это не ново, – поморщился Корж.
– Нет, товарищ командир. Это ново. Потому что на этот раз мы пойдём не на телегах, а вплавь. На лодках. По рекам и каналам. И думаем, что надо начинать как можно скорее, пока ещё паводок не спал.
– Как ты сказал? – изумился Корж. – На лодках? По каналам и речкам? И как мне это самому в голову не пришло! Ай, да молодцы! Ай, да комсомольцы! Ты видал, Гаврила Петрович, какая смена растёт? А мы тут с тобой старые пни сидим и голову ломаем, чем бы ещё немцев удивить. Так! Давай всех на совещание…
3
Деревня Ананчицы.
Бóльшая часть отряда, рассевшись в лодки всех мастей, предварительно собранные по округе, двигалась вниз по течению Случа. Вторая группа шла берегом и продолжала по пути собирать плавсредства в деревнях и сёлах, заодно пополняя провиант и количество личного состава.
Каждый день, в каждой новой деревне, встречавшейся на пути, в отряд просились люди. И стар, и млад. Были те, кто воевал в империалистическую войну, кто в гражданскую, кто-то освобождал Белоруссию от белополяков, а кто-то вообще не держал оружия в руках. Так или иначе, отряд пополнялся и рос день ото дня. Те двадцать человек, которые остались от отряда после ухода Положенцева и иже с ним, теперь, проверенные и обученные временем и превратностями войны, уже командовали сами взводами и ротами обновлённого и многократно умноженного Комаровского воинства.
В день на плавсредствах преодолевали по двадцать-двадцать пять километров, а то и больше, зачищая по пути по две-три, иногда больше деревень. Начали свой водный поход в Старобинском районе и предполагали, что пройдут реками и каналами через Микашевичский и Житковичский районы, дойдя до самой Припяти. Немецкие подразделения редко попадались на пути – в основном под партизанскую раздачу попадали полицаи и их приспешники.
Иногда отряд оставлял лодки, прятал их, и совершал пеший переход для того, чтобы добраться до какой-то из деревень, расположенных вне водной артерии. Так случилось и в Ананчицах.
В полдень, выставив боевое охранение и разослав по округе разведчиков, как делалось у Коржа всегда, отряд остановился на небольшую передышку в берёзовом лесочке. Как водится в таких случаях, немного перекусили и, когда уже собирались пуститься в дальнейший путь, со стороны деревни Ананчицы прибежал разведчик Руденя. Он доложил, что сразу за леском на лугу две девушки пасут небольшое стадо коров.
Корж предложил пообщаться с девушками, чтобы узнать, сколько немцев или полицаев находится в деревне. Пойти к девушкам вызвались Ширин и Стешиц. Оставили оружие, чтобы не бросалось в глаза, прихватив с собой только по пистолету, и двинулись. Посмотрев им в след, Василий Захарович подумал, что негоже их отпускать одних без прикрытия. Он вздохнул, закинул трофейный автомат на плечо и пошёл вслед за ними.
Не выходя из леска, из-за куста с молодой густо и пьяняще пахнущей листвой Корж начал наблюдать за происходящим. На лугу, взятом в кольцо со всех сторон лесом, действительно паслись коровы. Чуть в стороне две девушки разговаривали с Шириным и Стешицем, не охотно отвечая на их вопросы. К головам девушек привязаны пучки кудели. Девушки крутили в руках веретёна, превращая пряжу в нить, совмещая пастушеские обязанности с работой пряхи. Да так ловко у них это получалось, любо дорого посмотреть.
Василий Захарович, улыбнувшись, покачал головой. Ну, надо же! Точно так же и в его далёком детстве пастýшки пряли нить, не спуская глаз со стада. Он вздохнул, отгоняя нахлынувшие воспоминания, поправил на плече ремень автомата и шагнул на луг.
– Здравствуйте, девчата! – поздоровался Корж.
– Здравствуйте, дяденька!
– Вы что же это себя уродуете? – улыбаясь, сказал он. – Вы ж так зрение потеряете. А если ещё и окосеете, кто ж вас замуж-то возьмёт? Это вас немцы так заставляют делать?
– А кто ж ещё! – вдруг с жаром возмутилась одна из пастушек. – До войны у нас в деревне уже мало кто прял. В лавке мануфактуры было столько, что глаза разбегались. Бери любую и шей, сколько хочешь – лишь бы деньги были. А эти пришли, и закрылась лавка. Теперь ничего нет. Вот и прядём.
– А что ж вы с нами, с партизанами так скучно разговариваете? – спросил Стешиц. – Мы же свои люди.
– Так кто вас знает! – пожала плечами вторая девушка, не отрываясь от пряжи. – Свои вы, не свои… Сейчас не разберёшь.
Девушки стояли спиной к вывороченной ветром сосне. Метрах в двадцати за ней проходила малопроезжая дорога из Морочи в Ананчицы. Дни стояли не дождливые да, и снег уже стаял, и дорога подсохла так, что по ней уже можно было свободно ездить.
И вдруг из-за молодого густого сосняка на дороге показалось около полутора десятков подвод. На подводах сидели люди в камуфлированной одежде с оружием. Ещё немного и они заметят партизан. Если повернуть назад и попробовать скрыться в березняке, где отдыхал весь отряд комаровцев, то, скорее всего, партизаны не успеют – и сами пропадут и девушки-пастушки с ними.
Корж размышлял всего коротенький миг. Он вскинул автомат и закричал:
– К бою!
Ширин, не растерявшись, схватил обеих девушек и придавил их к земле. Стешиц бежал под прикрытие сосны, доставая на бегу пистолет.
Корж прицелился и выпустил первую короткую очередь, затем ещё одну и ещё. Он заметил, как от его выстрелов уже трое убитых мешками осели на землю. Лошадь, испугавшись, шарахнулась в сторону, опрокинув телегу на бок. Ехавшие неспешной рысью солдаты на второй и третьей телеге, зазевались и врезались в опрокинувшуюся телегу, образовав завал на дороге и помогая панике завладеть умами противника. Раздались истошные крики. Кажется, кто-то из солдат оказался ранен.
Рядом с Коржом уже стрелял с колена Ширин, чуть впереди, лёжа за сосной, Стешиц. Девушки, быстро сообразив, что здесь сейчас будет очень жарко, скрылись в лесочке.
– Отступайте! – крикнул своим товарищам Василий Захарович. – Я прикрою…
Стешиц хотел возразить, но вспомнил, что из троих только у командира взят автомат, а у них с Фёдором Игнатьевичем лишь по пистолету. Он змейкой вильнул назад к березняку, дёрнув по дороге за рукав Ширина, и увлекая его за собой.
Корж пустил во врага ещё несколько очередей и понял, что у него закончились патроны. Он повернулся и метнулся в кусты следом за подчинёнными. Над головой засвистели пули. Не добежав до спасительных кустов, он плюхнулся на молодую траву и начал суматошно перезаряжать свой МП-40, почему-то в народе называемый «Шмайсером».
Когда затвор вогнал патрон в патронник и Корж уже был готов открыть ответный огонь по фашистам, со всех сторон вдруг зазвучали выстрелы. Один, второй, третий. Застрочил ручной пулемёт.
Василий Захарович присел на колено и пустил новую очередь, затем встал, так как прицелиться с этого места, сидя, было сложно. Он поспешил обратно к раскорячившейся у дороги сосне. Заняв позицию, он стал стрелять прицельно, совмещая мушку, прорезь и людей во вражеской форме, укладывая их на землю одного за другим.
На дороге сутолока. Фашисты в панике, пытаясь развернуть телеги, загоняли коней в нижние, а, следовательно, заливные и топкие участки луговины. Кони вязли, люди суетились ещё больше, забыв об осторожности и подставляясь под пули партизан. Некоторые всё-таки сообразили, что лучше бросить лошадей и телеги и спасаться бегством, чем полечь прямо здесь. Убегая в сосняк, они на ходу стреляли, но, не целясь, а так, лишь бы выстрелить.
Прошло не больше пяти минут с начала боя, а от противника на поле остались лишь подводы, кони и семь тел. Наступила тишина, которую разрывали лишь конское ржание и храп.
Партизаны вышли из березняка и осмотрели место боя, подобрали трофеи, пересчитали трупы. Раненых противник всё-таки утащил с собой, убегая.
Корж подошёл к первой телеге. Возле неё лежали три мертвеца. Сзади неслышно приблизился Гаврила Стешиц. Он кивнул на трупы:
– Твои, командир.
– Мои, – кивнул Корж.
– Гляди-ка! – Стешиц указал на одного из убитых. – Оберлейтенант.
– Обер-то, конечно, обер, но оружие в другой раз с собой брать всё же надо.
Гаврила Петрович смутился и посмотрел на подошедшего Ширина.
– Кто ж знал-то? – сказал он, оправдываясь.
– Никто, – подтвердил командир. – И я тоже хорош. Один пошёл вас прикрывать. Вот раззява! Все мы виноваты.
– Да, ладно тебе, – пробурчал Фёдор. – Не корись, командир. Всё же прошло хорошо, без потерь.
– Без потерь, говоришь? – начал заводиться Корж. – А если бы…
– Если бы случилось что-то, – перебил его Стешиц, – ты б с меня и спросил. А так… Радоваться надо нашей удаче. Враг разбит и бежал, а у нас даже раненых нет. Так что, можно быть спокойным, Василий Захарович.
– Спокойным, говоришь? – Корж повнимательней пригляделся к трупу фашиста. – Ничего не заметил, Гаврила?
– Заметил. Форма у них странная, не обычная.
– Ага… А знаешь почему? Потому что это не немцы. Глянь на нашивки – это литовцы. Литовцы! Представляешь?..
– Товарищ командир! – крикнул Коржу Руденя, наклонившийся над одним из тел. – Тут кажись один живой.
– Во как! – воскликнул Стешиц. – Пойдём, Василий Захарович, полюбуемся. Может, скажет чего?
Они подошли к Рудене и наклонились над литовцем. Тот испуганно хлопал глазами и переводил взгляд с одного на другого, словно пытался предугадать, с какой стороны придёт к нему смерть.
– Ну, привет тебе, соседушка! – усмехнулся Корж. – Жив, значит? Какое упущение! Ну, давай побеседуем, что ли. Ты по-нашему хоть говоришь или только немецкие команды понимаешь?
Литовец замотал головой и залопотал:
– Аš nesuprantu. Nesuprantu.
– Не супранту, говоришь? – вздохнул Василий Захарович. – Тогда в расход его и вся недолга. Чего вола тянуть?
– Подождите, Василий Захарович, – остановил его Руденя. – Я ведь наполовину литовец, так что язык их знаю. Сейчас разговорим этого красавца.
Руденя стал задавать вопросы по-литовски, одновременно переводя для командира, и пленный солдат, трясясь и тараща глаза на партизан, отвечал почти без запинки.
– Этого красавца зовут Альгердас Мазарскас. Он служил во втором батальоне охраны Шуцманшафт полка СС «Каунас». Ага, Шума!.. Каратели, значит. Командиром у них майор Импулявичус, но здесь его не было. Он в Слуцке. Ага!.. А здесь была первая рота того самого второго батальона под командой капитана Пошкуса. Убитый офицер – это командир его взвода лейтенант Мусулас. Цель прибытия в Ананчицы: запастись продовольствием для батальона. Ясно – грабить пришли, да сами в ощип попали.
– Давай без лирики, – одёрнул Руденю командир. – Спроси лучше, в каких операциях участвовал его батальон? Судя по количеству телег, они собирались полностью обобрать Ананчицы. Но каратели так просто за продовольствием не ходят. Значит, они планировали карательную акцию для жителей. Спроси, что они собирались сделать с мирными жителями в деревне.
Руденя задал вопрос. Литовец заёрзал и мелко затрясся, но молчал.
– Чего это он? – спросил Ширин. – Боится? Знамо дело. Есть, отчего бояться. А ну говори, гнида!
Он схватил Мазарскаса за грудки да встряхнул так, что тот икнул и тут же заговорил.
– Командир батальона приказал провести показательную казнь, – перевёл Руденя. – Так как жители Ананчиц не захотели становиться полицаями и не выдали своих активистов. А так же они не отдают добровольно продукты и скот. Он просит его не убивать, потому что он ведь ничего не сделал. Партизаны, то есть мы, их остановили и теперь ничего не случится. Все, мол, останутся живы. Вот, сукин кот!.. Надо же! Ни чего не случилось…
– Ясно, – махнул рукой Корж. – Допрос окончен. Точка. Отведи его куда подальше и сделай то, что он собирался сделать с женщинами и детьми.
4
Из дневника В.З. Коржа
«…18.05.42г.
Группа Гаврилы Петровича сожгла мост у деревни Долгое и сторожку.
21.05.42г.
Группа в количестве трёх человек – Саша, Степан и Кубик, – сожгла мост на реке Морочь, порвала линию связи и достала питание к радиоприёмнику.
22.05.42г.
Первая группа во главе с командиром ездила за продуктами в деревню Червоное Озеро и другие населённые пункты. Проводились собрания среди населения.
22.05.42г.
Была послана группа в деревню Ананчицы во главе с Дмитрием. Взят оттуда брат нашего партизана бывший салтыс (староста). С ним в последнее время имели постоянную связь. Специально посылалась группа в деревню, чтобы прятали скот в леса.
23.05.42г.
Была послана третья группа во главе с командиром Пчелой за продуктами в деревню Терушки. В Берёзовке взяли пятнадцать подвод. По сведениям лесник заявил об этом немцам они сделали засаду. Подпустив наших четырёх разведчиков поближе, фашисты открыли огонь. Разведчики залегли и начали, отстреливаясь, отходить. При отходе были убиты Тимох Фёдорович Кудравец и Назар Никифорович Зиневич. Убито три и ранено шесть немцев. Один из убитых офицер…
17.06.42г.
Группа в количестве 38 человек во главе с командиром группы Меркулем прибыла с работы. За время пребывания сделала следующее:
27 мая около деревни Юркевичи уничтожены два фашиста. Уничтожен пособник фашистов из деревни Белое;
28-30 мая приближение к пункту операции. По пути взято, спрятанное ранее оружие: две винтовки, ручной пулемёт;
30 мая заложено на железной дороге два заряда. После взрыва движение поездов было ограничено на сутки;
31мая, 1-2 июня. Передвижение ко второму пункту операции;
5 июня. Разгром волостного управления полицаев в деревне Рудня;
8 июня. Организовано крушение воинского эшелона, шедшего на фронт, между станциями Житковичи и Старушки. Вручную развинтили рельсы и расширили путь.
Группа в составе 16 человек с комиссаром отряда и командиром первой группы 5 июня разбила грузовую машину, следовавшую из Слуцка в Ленин на дороге в Заглинное. Уничтожено 11 немцев, взято 6 винтовок, 1 пистолет, 300 патронов и почта. Машина уничтожена, аккумулятор взят.
Из группы Воронова (Карасёва) прибыл боец (из района Лунинца) и сообщил, что 22 июня ими был спущен под откос воинский состав между станциями Лунинец – Лобча. Приостановлено движение на трое суток.
26 июня сожжён мост на реке Бобрик между станциями Парохонек и Лобча.
30.06.42г.
Расшит путь в том же месте и произошло крушение бронепоезда в 2 часа ночи. По сведениям от населения: большое количество немцев убито и ранено.
3.07.42г.
Расшит путь между станциями Житковичи – Дедовка. Произошло крушение в 6 часов утра. Количество убитых и раненых неизвестно…»
Из воспоминаний Екатерины Спиридоновны Корж
«…Немцы решили провести операцию против партизан, не имея возможности привлечь регулярные войска, силами полицейских подразделений, снабдив их дополнительно артиллерией и миномётами. Комаровцы готовились к боям. По деревням оповещение о готовящихся акциях и мобилизации в ряды полиции (насильно). Немцы набрали пятьсот человек и назначили им явку в Старобин на тринадцатое июля тысяча девятьсот сорок второго года. Каково же было их удивление, когда ни один человек не пришёл.
Зато в партизаны пришли десятками те, кого насильно записали в полицаи. Да не одни пришли – с семьями и соседями.
Так без единого выстрела командование отрядом вместе с партийными организаторами выиграло немаловажный бой без единого выстрела…»
Е.С. Корж
Из донесения командира полицейского полка «Центр» об итогах антипартизанской операции в районе Кличев–Суша
16 мая 1942 г.
Боевое донесение за период с 9 по 12.5.1942 года
I. Располагающийся в дер. Чечевичи, с задачей усмирения района, 1-й батальон полицейского полка «Центр» в ходе разведки в районе Кличев–Суша установил крупную, под единым командованием, партизанскую группу, насчитывающую не менее 1500–2000 чел., вооруженных тяжелыми и легкими пулеметами и минометами, противотанковыми орудиями и пушкой калибра 10,5 см. Для борьбы с ней командир батальона принял решение атаковать эту группу охватом с севера и юга. По его просьбе для этих целей ему было выделено дополнительное подкрепление: 1 рота караульного батальона, 2 роты 11-го резервного полицейского батальона.
9.5.1942 года силами одной роты он атаковал из дер. Долгое через дер. Усакино дер. Суша, а остальным усиленным батальоном через Городец дер. Биордо и Воевичи. Наступающая на дер. Суша, рота натолкнулась строго севернее на сильно превосходящие силы противника, который после многочасового боя, под вечер, бросил новые силы в тыл роты с целью ее окружения. Командир роты капитат Шведер сумел избежать окружения и прорваться в юго-восточном направлении. Согласно приказу командира батальона рота отступила в дер. Долгое.
Тем временем батальон у дер. Воевичи натолкнулся на сильно превосходящего противника, оказавшего упорное сопротивление и преградившего переправу через р. Ольсу.
Обергруппенфюрер СС фон Бах 10.5.1942 г. на самолете «Шторх» провел разведку по всему фронту противника, установил подброску крупных сил противника в дер. Суша и решил сконцентрировать все свои силы против дер. Суша. Поэтому он приземлился в боевых порядках батальона под Воевичами и приказал прекратить мало обещающий успех бой и возвратил батальон обратно в дер. Чечевичи. Командир полицейского полка «Центр» получил приказ от обергруппенфюрера СС фон Баха на проведение всей операции и занятие дер. Суша. Для этого в его распоряжение были выделены: 1 рота 1-го батальона, 3 роты караульного батальона, 2 роты 11-го резервного полицейского батальона и вновь подчинены зондеркоманда Дирлевангера и 1 украинский батальон. Командир полка еще 10.5.1942 года подтянул в дер. Долгое зондеркоманду Дирлевангера и 1 роту украинского батальона с задачей обеспечения охраны района Дубно–Развадово–Дрени–Гонча.
11.5.1942 года командный пункт полка и все остальные силы были переброшены в Долгое. Для охраны переброски на севере 32-й полицейский батальон (Церковище) получил задачу выслать усиленную разведку для обеспечения охраны линии Иглица–Дубно.
В результате разведки 11.5.1942 года было установлено, что в дер. Усакино занимали оборонительные позиции 200 партизан, которые утром покинули их. На ж.-д. насыпи, восточнее дер. Суша, располагались силы противника численностью в 80 чел. В дер. Дрени–Гонча – вражеские разведдозоры.
12.5.1942 года в 4.30 был нанесен удар по дер. Развадово. Деревня оказалась свободной от противника. В 8.30 командный пункт полка переброшен в дер. Развадово. После этого батальон Бинца был брошен на дер. Усакино, 1 рота 11-го резервного полицейского батальона – вдоль ж.-д. линии на Ольховку. 1 рота украинского батальона использована на охране из дер. Завады на север и юг. 1 рота 11-го резервного полицейского батальона и зондеркоманда Дирлевангера оставались в резерве вдер. Развадово. Разведка затруднена. Вмешивается обергруппенфюрер фон Бах. Он лично проводит разведку на самолете «Шторх». Несмотря на свирепый противовоздушный огонь противника, в отважном бреющем полете он установил, что ранее свободная от противника дер. Усакино теперь занята крупными партизанскими силами, точно так же дер. Ольховка. Результаты этой разведки способствовали дальнейшим решениям командира полка. 1-й батальон был направлен на Усакино. В ходе трехчасового боя с ожесточенно сопротивляющимся с применением тяжелого оружия противником Усакино было взято. Продвигающаяся на дер. Ольховка рота натолкнулась на сильно превосходящие силы противника. Наступление застопорилось. Командир полка бросил на подкрепление 1-й роты 11-го резервного полицейского батальона, ведущую бой справа от ж.-д. насыпи, 2-ю роту 11-го резервного полицейского батальона, располагающуюся в резерве в дер. Развадово. Окруженная между тем и сильно потрепанная превосходящими силами противника рота была освобождена из окружения. В 15.30 батальон Бинца ударил из дер. Усакино на Сушу. Охранение из Усакино на север и запад обеспечивала 3-я рота украинского батальона. Располагающаяся в дер. Жердино, украинская рота получила приказ отбросить в дер. Суша располагающегося в дер. Дрени противника, куда также отступили выбитые из дер. Усакино силы противника. Задание было выполнено. Так как вследствие помех противника связь оказалась слишком затрудненной, командир полка приказал выяснить обстановку самолетом «Шторх». Разведка установила, что батальон Бинца в 16.15 продолжает наступление и находится в 3–4 км севернее дер. Суша, а роты ведут оборонительный бой на ж.-д. насыпи в 2–3 км северо-восточнее дер. Ольховки. Поэтому командир полка решил в 16.20 затребовать бомбардировочную авиацию для нанесения в 18.00 бомбового удара по переполненной партизанами деревне Суша. В 17.40 командир полка лично с имеющимся резервом, зондеркомандой Дирлевангера, через Усакино предпринимает наступление на дер. Суша. В 18.00 авиация нанесла бомбовый удар по деревне. За наступлением с самолета «Шторх» наблюдал обергруппенфюрер СС фон Бах. Самолеты были встречены сильным противовоздушным огнем с применением русских противотанковых орудий. С окончанием налета авиации полк под командованием своего командира ворвался в дер. Суша. Противник поспешно отступил плотной массой в северо-западном направлении в болото. Он был подвергнут ожесточенному обстрелу.
Зондеркоманда Дирлевангера переправила командира полка через стн. Суша в северо-восточном направлении к дер. Ольховка. Тем временем дер. Суша была прочесана и сожжена. Зондеркоманда Дирлевангера в 20.00 заняла и сожгла дер. Ольховку. В 21.00 был отдан приказ на обратный марш через Усакино–Развадово в Долгое. Украинские роты до рассвета остались в Усакино–Развадово–Жердищена на позициях охраны. В течение 13.5.1942 года они также были возвращены в дер. Долгое.
ІІ. Итоги и собственные потери
1) В ходе операции уничтожены деревни Развадово, Усакино, Ольховка и Суша.
2) Потери противника: дер. Воевичи – 120 чел., дер. Суша 9.5.42 года – 80 чел., дер. Усакино – 120 чел., дер. Суша 12.5.42 г., включая потери в результате бомбового удара, примерно – 200 чел.
3) Трофеи: 1 станковый пулемет, 2 ручных пулемета, 1 миномет. Обнаруженные в дер. Суша боеприпасы противника были подорваны.
4) Собственные потери 9.5. 1942 года – 7 убитых, 17 раненых, 12.5.1942 года – 3 убитых, 6 раненых.
НАРБ. Ф. 1440. Оп. 3. Д. 1047. Л. 28–32. Перевод с немецкого.
Донесение командира особой команды СС Дирлевангера высшему начальнику СС и полиции Россия – Центр фон Готтбергу об итогах антипартизанской операции в районе шоссейной дороги Могилев–Бобруйск
23 июня 1942 г.
В понедельник, 22.6.42 г., в 22.00, выступила для проведения операции особая команда СС, численностью в 45 младших командиров и солдат и 50 украинцев. К ней была прикомандирована группа СД, состоящая из 2 командиров, 19 младших командиров и солдат. С наступлением дня команда с усиленной охраной направилась на Кобылянку. По прибытии туда было установлено, что населенный пункт сожжен. Отдельные дома и сараи, стоявшие в лесу, также уничтожены.
На всем протяжении шоссе Могилев–Бобруйск до 2 км западнее Кобылянки не было обнаружено никаких признаков присутствия людей. После этого обершарфюрер СС Файертаг собрал команду для дальнейшей разведки на шоссе Могилев–Бобруйск. С усиленной охраной они дошли до Нового Городка, при этом в поисках партизан прочесали лес на протяжении 200 м по обеим сторонам шоссе. Но и здесь не было замечено ни следов телег, ни людей.
При входе в населенный пункт Новый Городок были найдены красная и белая листовки, которые партизаны прикрепили к телеграфному столбу. (Эти бумаги переданы СД для перевода).
Новый Городок был уже очищен. Благодаря быстрому продвижению мотоциклистов, они смогли застрелить последних жителей, убегавших в лес.
На месте стало ясно, что местные жители давно предвидели это уничтожение.
Там не было обнаружено никакого скота, даже самого мелкого.
Жилища были эвакуированы, вещи домашнего обихода закопаны вблизи от населенного пункта.
Когда мотоциклетная группа охраняла юго-восточный выход деревни, из леса севернее населенного пункта были произведены несколько очередей из ручного пулемета и винтовочных выстрелов. Короткий ответ заставил замолчать ручной пулемет. После этого населенный пункт был полностью уничтожен.
Во время горения домов и сараев взрывалось множество боеприпасов, ручных гранат и т.д., которые до этого времени в ходе операции не были изъяты.
Отсюда можно сделать вывод, что именно этот населенный пункт являлся постоянным местом пребывания партизан, которые организовывали частые нападения на шоссе Бобруйск–Могилев.
Около полудня 23 июня совершен обратный марш с усиленным охранением к месту расквартирования.
Командир особой команды штурмбанфюрер СС Дирлевангер
НАРБ. Ф. 1450. Оп. 2. Д. 1388. Л. 7–8. Перевод с немецкого. Опубликовано: Преступления немецко-фашистских захватчиков в Белоруссии. 1941–1944. Мн., 1965. С. 36–37.
Докладная записка секретаря Суражского подпольного райкома КП(б)Б И.Ф. Бардиана6 секретарю Витебского подпольного обкома КП(б)Б Я.А. Жилянину7 о преступлениях, совершенных немецкими оккупантами в Суражском районе
28 июня 1942 г.
В дополнение к предварительным данным о проведенных зверствах немецко-фашистскими извергами в Суражском районе, за период с 13 по 17 июня 1942 г., райком партии сообщает, что на основании актов, составленных по с/советам с участием представителей от Суражского райисполкома, председателей с/советов, председателей колхозов и населения пострадавших деревень и поселков, установлено, что за данный период сожжено:
по Островскому с/совету 293 жилых дома
по Шабровскому с/совету 82 »
по Суражскому с/совету 26 »
по Комаровскому с/совету 177 »
по Новкинскому гор. поселку 456 »
по Куринскому с/совету 603 »
по Пышниковскому с/сов. 220 »
по Ботаничскому с/сов. 464 »
Всего сожжено 2321 »
С надворными постройками по 6 с/советам, расположенным по правой стороне реки Зап. Двина, сожжен 41 населенный пункт.
Ряд населенных пунктов полностью сожжены. Дер. Беликово Островского с/совета – из общего количества 47 дворов сожжено 47. Дер. Островские Островского с/совета – сожжено 65 дворов из 65. Дер. Брыли Островского с/совета – сожжено 38 дворов из 38. Дер. Хатоля Островского с/совета – сожжено 71 двор из 73. Дер. Стырики Комаровского сельсовета – сожжено 52 двора из 52. Дер. Городок – сожжено 54 из 54. Дер. Лычнево Суражского с/совета – сожжено 26 дворов из 26. Дер. Михалково и Задубровье Куринского с/совета – сожжено 35 дворов из 35. Дер. Румянцы Куринского с/с – сожжено 32 из 32. Дер. Изохово Куринского с/с – сожжено 23 двора из 23. Дер. Хомяково и Дряжно Куринского с/с – сожжено 88 дворов из 88. Дер. Тринивки Куринского с/с – сожжено 35 дворов из 35. Дер. Пеленки Куринского с/с – сожжено 35 дворов из 35. Дер. Мурашки Куринского с/с – сожжено 53 двора из 53. Дер. Курино Куринского с/с – сожжено 113 дворов из 114.
Только по Куринскому с/совету в 14 населенных пунктах из общего количества 667 жилых домов – сожжено 603 дома.
В городском поселке Новка сожжено 456 домов, полностью разрушен путем поджога и взрыва стеклозавод «Новка», кирпичный завод, находящийся на территории Куринского с/совета, паровая мельница с двигателем.
По данным с/советам сожжено: школ – 13, больниц – 6, клубов – 6, помещений с/советов и других организаций – 10, помещений сельпо – 6, зданий – 4, и ряд других построек, находящихся при стеклозаводе, кирпичном заводе, больницах и школах: токов – 120, хлевов – 197, амбаров зерновых – 83, сараев – 249, колхозных канцелярий – 13.
Фашистскими извергами за этот период расстреляно 124 человека, сожжено 8 человек, повешен 1 человек, ранено 3 человека, уведено 102.
В деревне Курино Куринского с/совета повешен гр-н Куконченко Прокофий Иванович, которого перед казнью, несмотря на то, что гр-н Куконченко был болен, пытали, а потом повесили.
В данной деревне убита, а потом сожжена в огне старуха в возрасте 103 лет. Подобные зверства имели место в ряде других деревень.
Уведено скота: крупнорогатого – 377 голов, овец – 1592, лошадей –
183, свиней – 125.
Уничтожено посевов (скошено) яровых 4,6 га, озимых – 7,95 га. По Островскому, Шабровскому, Суражскому, Комаровскому, Куринскому с/советам и Новкинскому гор. поселку составлены акты с описанием зверств, учиненных фашистскими извергами, в двух экземплярах. Один находится в Суражском райисполкоме, второй экземпляр акта при с/советах.
По Пышниковскому, Ботаничскому с/советам, которые расположены по левой стороне реки Зап. Двина, взяты данные о количестве сожженных домов. Население данных с/советов частично эвакуировано за пределы Суражского района и частично расселено в Запольском и Пудотском с/советах.
Секретарь Суражского РК КП(б)Б Бардин
НАРБ. Ф. 1336. Оп. 1. Д. 12. Л. 5–7. Подлинник. Рукопись.