Не могу назвать исполнение «Шепота сердца» спектаклем. Евгений Гришковец два часа по душам говорит с залом, искренне, без спецэффектов, с минимумом декораций.
На сцене – табурет, обрывки рукописей, фрагменты записок. А может, это отрывки воспоминаний? Приглушенный свет, негромкая музыка. От сердца современного человека Евгений обращается к залу:
- Человек мой, ты не интересуешься собственным сердцем. Ты чувствуешь его только когда оно нездорово, когда болит, покалывает.
А дальше в простых и ясных примерах зритель узнает себя: человек интересуется плохими новостями, создавая себе стрессовые ситуации.
- Ты меня не знаешь, а я тебя не понимаю, - так сердце определяет основной конфликт с человеком.
Вспомни, в каком возрасте ты устал? Сразу навсегда? Уже на работу приехал уставшим?
Эти вопросы сердца, конечно, вызывают живой отклик зрителей. В суетливом ритме жизни города пробки по дороге на работу – уже стресс. Даже во время обеда никакого удовольствия, только скорость и бремя забот. Как себя чувствует в этой ситуации сердце?
А сколько иронии в описании отдыха простого человека! Так отдохнуть, чтоб зашлось сердце. Поймать момент гармонии с природой на лесном озере… Успокоиться. Умиротвориться. Казалось бы, дать сердцу надежду на покой и отдых… А потом достать удочку и пережить чудовищный всплеск эмоций от сорвавшейся с крючка рыбины, которая, в общем-то, и не нужна.
Сотканный из страха человек боится летать на самолете, боится болезней, начальства, боится выглядеть дураком, и от этого выглядит еще глупее. Постепенно разговор со зрителем переходит почти в философскую плоскость: человек боится лгать, при этом врет на каждом шагу, часто по мелочам, без умысла.
По ходу разговора сердце становится то смертоносным оружием, убивающим человека изнутри, таким внутренним механизмом саморазрушения. То сердце – диверсант вражеской армии, внедренный внутрь организма.
Человек начинает с определенного возраста отчаянно тренировать свое сердце: дает ему дикие спортивные нагрузки или затихает после инфаркта, отказывается от любых перегрузок.
Два часа действа вызывают у зрителя столько эмоций от удивления и смеха до задумчивости и тревожности. Кажется мы ведем диалог не с исполнителем, а с самим собой. Прислушиваемся к собственному пульсу жизни. А выходя из зала, задаем себе вопрос: сколько минут счастья было у меня за последний день, неделю, месяц? Ради чего живу? На что трачу драгоценные минуты жизни?
Этот монолог сердца затрагивает такие струны души и тела, которые молчали или кричали, но никто не обращал внимания на этот зов.
Так что в «Шепоте сердца» Гришковца важен не только эмоциональный, но и терапевтический и философский эффекты.
Какой фрагмент спектакля обращен лично к вам?
Читайте канал "Фильмокнижие", пишите отзывы.
