Тест:
Аудитории студентов в возрасте от 16 до 20 лет было предложено следующее задание:
«Напишите десять понятий, характеризующих персонажа, каждый из которых отличен от другого своей «сущностной уникальностью» (безусловной отличительной особенностью).
1. Водитель 2. Бандит 3. Девочка 4. Карлсон
Варианты ответов в соответствии с обобщенными данными:
1. Водитель– машина, права, правила дорожного движения, человек, ДТП, страховка, дорога, скорость, шлем, ДПС, выносливость в дороге…
2. Бандит – криминал, нарушение закона, оружие, тюрьма, суд, разборки, наркотики, статья, розыск…
3. Девочка – женский род, длинные волосы, куклы, юбка, бантики, каблуки, косметика, заколки, уход за собой, лосины…
4. Карлсон– сладкоежка, любит летать, пропеллер, пугает преступников, дружит с малышом, живет на крыше, рыжие волосы, мультперсонаж, симулянт, шутник, упитанный…
В данном примере можно сказать, что выделяемые существенные признаки каждого персонажа не являются таковыми не только относительно всех иных возможных персонажей действительности, но и относительно самих себя.
Так, любая характеристика «сладкоежки» может быть с успехом применена как к «водителю», так и к «девочке», так и к «бандиту», в силу того, что персональное выражение той или иной характеристики абстрактного понятия не может вписываться в «уникальность» конкретного выражения этой характеристики ввиду универсальности самой природы «характеризации». Характеризация действует по принципу «единичности» акта восприятия того, о чем говорится как о нечто существующем. Мы можем с большой долей условности сказать, что, например, существенное свойство или характеристика бандита (ограбление) неприменимо в своей сущности к «девочке» или «Карлсону»; однако когда мы начнем выяснять, что же такое ограбление, как не тайное хищение, то такого рода конкретизация выливается в итоге в то, что оно с успехом подходит под описание, например, воровства конфет из запретного шкафа в лице девочки или Карлсона.
Дело в том, что характеристика «текучести» и «форменного перетекания» смысловой составляющей понятий и явлений действительности является залогом существования целостного и единого информационного поля восприятия всего нечто в его единстве, при этом так называемая «уникальность» и «существенность», есть не что иное, как матричная точка фиксации этой «разницы» безотносительно ее компонентной и содержательной составляющей.
Если учесть, что язык науки говорит «существенностями», которые по своей сути являются «лакмусовой бумажкой» такой категории, как различие, оценка, мнение, точка зрения и вообще восприятие, то по существенному признаку того или иного предмета (явления) действительности мы с инвариантной необходимостью должны определить нечто, выраженное в его уникальности и неповторимости, так как существенность есть нечто уникальное и единичное, на основании которого и возможно в принципе восприятие предмета и его отличие от других.
Итак, если мы вам скажем понятие «женский род», с какой долей вероятности в ответе будет звучать понятие «девочка»? Увы, ни одно свойство, характеризующее вышеперечисленных персонажей, не является существенным или уникальным в силу некоторых обстоятельств:
В данном случае тестируемые, с одной стороны, ограничены «стереотипными формами» проявления акта объяснения, с другой стороны, их приводит в замешательство тот факт, что все «существенное» с безусловностью позиционирует себя как нечто «уникальное» и «неповторимое», будучи категорией весьма абстрактной. Данное положение дел приводит к тому, что если, например, как считают испытуемые, на вопрос: кто такой сладкоежка, отвечали бы Карлсон, тогда можно было бы с уверенностью говорить, что это его уникальное и существенное свойство. При этом само существенное свойство вдруг становится «существенным» для многих свойств иного нечто, что в принципе элиминирует в нашем ее восприятии признак существенности как таковой, то есть возможности восприятия характеристики ее «уникальности», а следовательно, и восприятия, например, Карлсона как неуникального персонажа и вообще восприятие Карлсона, так как, он, выраженный в отсутствии рамок его «существенности», может быть и «девочкой», и «бандитом», и «водителем», и кем угодно.
Вопрос в том, как при отсутствии существенных свойств, о которых так много написано, мы можем воспринимать Карлсона как такового и отличать его от других персонажей?
Проблема в том, что существенность в акте ее восприятия должна быть воспринята как таковая, хотя объективных причин рассмотрения ее «как именно таковой» нет, где в связи с этой неопределённостью возникает путаница в наделении ее теми свойствами, которые не есть суть свойства существенности, но есть свойства, приписываемые тому, что мы привыкли понимать под ней.
Итак, либо их (существенностей) не существует, либо парадигма акта восприятия не строится по законам достаточного основания и основополагающих принципов, либо природа восприятия не сводится к тому, что мы называем пониманием и восприятием вообще.